Семь дней чудес - Мошковский Анатолий Иванович - Страница 28

– Хорошо… – Из ее глаз сразу исчезла грусть.

– И знаешь, что я хотел тебе еще сказать? – проговорил Боря и вдруг запнулся.

– Что? – Наташка очень заинтересованно посмотрела на него, а Боря не знал, с чего начать, с какого слова, – совсем как начинающий шахматист не знает, с какой фигуры лучше пойти. И еще больше запинался и краснел. И Наташка не торопила его, не подгоняла, а терпеливо ждала.

– А то, – вдруг прорвало Борю, – ты не думай… Я.., я… Я умею дружить, я не такой… И никому в обиду не дам… И…

– Ну конечно, – обрадовалась Наташка, и не скрывала этого, и тоже вся залилась краской. – Я всегда это знала…

И тут, конечно, Боре надо было немедленно что-то сказать, как-то условиться и уже начать дружить По-новому, по-настоящему, а не так, как раньше, но Боря опять не знал – как, с чего начать.

– Приходи к нам когда-нибудь, – выпалил он и понял, что говорит чушь: почему «когда-нибудь»? Надо точно сказать когда, и вообще пусть приходит, когда хочет…

– И ты приходи, – тут же вставила Наташка. Что это она? Ведь он уже пришел к ней… И вдруг он понял, что надо скорей уходить. Обо всем этом надо поговорить в другой раз и лучше всего на улице…

– Ну, я пошел, – сказал он. – Уже? – прямо-таки вырвалось из нее. – Я очень спешу сейчас.

Боря пошел – не пошел, а почти побежал к двери, распахнул ее, и она с размаху ударилась в кого-то.

ЛИЛОВАЯ ВСПЫШКА

–Костик? – вскрикнул Боря, – Ты что здесь делаешь? Зашиб тебя?

И, увидев, что Костик сморщился от боли, обнял его.

– Ну прости, братишка, я нечаянно…

Боря стал гладить его плечо, спину, и внезапно его рука наткнулась на что-то твердое – узкое, граненое и такое знакомое на ощупь – на груди брата. И почувствовал сильную дрожь: это было… Это было не что-то… Это был приборчик, его приборчик!

Боря захлопнул Наташкину дверь, запустил под рубаху брата руку и вытащил теплый от его тела приборчик. И сразу все понял: так вот почему Костик неотступно следовал за ним! Вот почему он стоял сейчас за дверью! Небось нажал какую-то новую кнопку, которая так изменила его, Борю…

Схватив Костика за руку, он повел его в их квартиру.

– Значит, это ты его стащил?

– Я… – Брови Костика дрогнули. – Я не мог иначе… Ты мне сам приказал…

– Я? Я приказал тебе?

– Да – Ты… – упрямо твердил брат.

Боря посадил его на кровать, а сам сел на табуретку.

– Как я мог приказать тебе?

По лицу брата вдруг побежали слезы:

– А там была нажата такая кнопка…

– Какая?

– С цифрой «восемь»…

– А что это за кнопка? Откуда ты это знаешь? – Боря стал ошалело вертеть в руках приборчик – тяжеленький, с двумя рядами кнопок и пронзительным Хитрым глазом, который был направлен в сторону. – Ты откуда знаешь все? Откуда? Сам дошел или кто-нибудь…

Борю трясло. Он положил приборчик на ладонь.

– А что это за рычажок внизу? – спросил он и сдвинул его.

– Включение.

– А что значит эта кнопка? – Боря нажал кнопку с цифрой 12», и раздался легкий щелчок.

– Не нужно, – попросил Костик, но Боря уже не слушал его.

– А эта? – Он нажал кнопку с цифрой 10», и опять приборчик слабо щелкнул. – А эта? – Он опустил указательный палец на кнопку с черным крестиком, расположенную под циферблатом.

– Не смей! – закричал Костик, изменившись в лице. – Эту не смей!

Но Боря уже нажал. И оба они зажмурились от лиловой вспышки, сильной и резкой, как молния. Костик закрыл рукой глаза, Боря тоже долго не мог открыть свои. Он держал приборчик на ладони и внезапно почувствовал, что тяжесть его пропала. Он стал легкий, как пустая мыльница.

Боря разжал веки.

– Все, – сказал Костик, – все. – Он больше не плакал.

– Что «все»?

– Пережег.., уничтожил… Это было величайшее изобретение!

Боря глянул на приборчик, и холод подрал его по коже: Хитрый глаз перестал быть черным. Перестал быть живым, глубоким, язвительным, загадочным. Он стал плоским, бесстрастным, пепельно-серым, точно в самом деле подернулся пеплом…

– А ты откуда знаешь, что он был величайшим изобретением? – закричал Боря. – Кто тебе сказал это? Он?

– Он, – ответил Костик.

– Так вот зачем ходил ты к Геннадию, а потом конвоировал везде меня!.. Сделал своим подопытным кроликом? Сделал, да?

– Ты не кролик, – сказал Костик. – Ведь я выключил приборчик. После того, как мы ушли от Александры Александровны.

Боря обалдело смотрел на него.

– А зачем таскался везде со мной?

– Наблюдал, – признался брат.

– И под дверью торчал, чтоб подслушать?

Глаза Костика стали наполняться слезами:

– Не обижайся на меня… – Костик моргнул, и слезинки скатились по его щекам.

– Ладно, прощаю… Но скажи: почему приборчик был с тобой? Боялся, что пропадет?

Костик кивнул.

– Как же ты у меня все-таки стащил его?

– А кнопка с цифрой «восемь»?

Боря ничего не понимал, и его опять стало трясти.

– А что это за кнопка?

– А ты прочитай.

– Где?

– А вот здесь есть «Инструкция». Отодвинь дощечку и прочитай. – Костик показал на боковую стенку приборчика.

Боря, оглушенный случившимся, неуклюже вертел в руках приборчик и плохо понимал брата. Костик взял из его рук приборчик, привычно, точно делал это не один раз, нажал большим пальцем его стенку, тонкая щечка приборчика поехала вперед, и Костик извлек изнутри аккуратно сложенный листок прозрачной бумаги. Развернул.

– Читай.

Боря поднес листок к глазам и стал читать:

ИНСТРУКЦИЯ

По эксплуатации ЭМЧ-1 – экспериментального микрогенератора чувств.

Кнопки на пульте управления генератора обозначают:

1 – Страх

2 – Жадность

3 – Глупость

4 – Лень

5 – Ненависть

6 – Радость

7 – Мужество

8 – Благородство

9 – Доброта

10 – Ум

11 – Юмор

12 – Трудолюбие

Х – уничтожение ЭМЧ-1.

Буквы на циферблате обозначают продолжительность действия генератора: О – нерабочее положение, Ч – час, Д – день, М – месяц, Г – год, Н – навсегда. Рычаг под циферблатом – включение и выключение микрогенератора.

Работа с ЭМЧ-1 требует крайней осторожности и добросовестности, нажимать кнопки с недостойными целями строжайше запрещено.

– Слушай, – спросил Боря, обмирая, – неужели все это правда?

– Да, – сказал Костик.

«А я… Я нажимал кнопки с недостойными целями? – неожиданно подумал Боря. – Кажется, нет… Но ведь я хотел с помощью приборчика получить лодку и лайнер, хотел использовать в собственных целях его мощь, которой нельзя сопротивляться, и при этом иногда страдал не только Глеб, а и хорошие люди. Но и на Глеба, наверно, нельзя было наставлять его, а если и можно было, то очень осторожно, во всех тонкостях зная устройство приборчика, понимая его действие… Нет, если уж говорить напрямую, цели мои были не очень достойны, и, наверно, поэтому приборчик и погиб…»

– Слушай, Костик, – спросил Боря, – значит, кнопка с цифрой «восемь» – Благородство?

– Да. А что?

– А то, что эта кнопка была нажата на генераторе и Хитрый глаз направлен на тебя в тот последний вечер…

– Так вот потому-то я взял его! – сказал Костик. – Ну не мог я не взять его, не мог! Ведь всю ночь приборчик приказывал мне: «Возьми, возьми меня, ведь я работаю впустую».

– Значит, ты стащил приборчик из благородства?

– Выходит. – Костик уткнул глаза в одеяло.

– А как ты об этом догадался?

– Гена как-то учуял и велел мне понаблюдать за тобой, ну, а потом, когда я взял приборчик, он исследовал его у себя, нашел «Инструкцию», испытал, нарисовал какую-то схему…

– И велел тебе подействовать на меня Хитрым глазом?

– Ну не велел… Сказал, что было бы очень хорошо, очень важно…

– И какую же кнопку он нажал?

– Кнопку с цифрой «девять».

– Доброту?

– Да.

– И от этой кнопки я стал такой, что все обратили на меня внимание?