Пятеро в звездолёте - Мошковский Анатолий Иванович - Страница 17

– А знают ли они металл? – спросил Жора.

– Вряд ли, – предположил Толя. – Вон я вижу палку с заострённым камнем…

– Ребята, – радостно сказал Алька, – мы им поможем и в этом, наш прямой долг – познакомить их с металлом! Нельзя же такими камнями добывать себе пропитание…

– Бедные, – проговорила Леночка, – они живут ещё в каменном веке…

Научить бы их хоть самому простому, что знает у нас любой ребёнок…

– Если они этого захотят, – заметил Колёсников.

– Как же не захотеть! – возразил ему Алька. – Они что, враги себе? Не разберутся, что вкусней – сырое или жареное мясо? Что острей и твёрже – каменный или стальной топор?

– Могут и не разобраться, – сказал Колёсников.

– А я уверен – разберутся, – настаивал Алька. – И ещё вот что мы сделаем: мы подзовём их к нашему звездолёту и по очереди, одного за другим, будем вводить внутрь, мыть в душе, подстригать и кормить…

– Тюбиками? – спросил Жора.

Ему никто не ответил.

– … Мы залечим их раны, которые нанесли им дикие звери, – продолжал Алька, – и, может, даже научим читать книги… Они, верно, и колёса ещё не знают и таскают все грузы на себе, а мы им построим повозку на двух или четырех колёсах… Верно, Колёсников? Колесо – это по твоей части… Вот обрадуются! Это ж наш прямой человеческий долг!

– Советую ни на шаг больше не приближаться к ним, – тихо проговорил Колёсников. – Они развиты не больше, чем их техника…

– Ошибаешься, – возразил Алька. – Они, конечно, ещё не дошли до электроники и кибернетики, но сообразят и не откажутся от добра. Вот смотри!

– Алька внезапно бросился вперёд и громко крикнул: – Слушайте! Не бойтесь нас! Мы с планеты Земля и хотим научить вас тому, чего вы ещё не знаете!

Существа в шкурах вдруг повскакали со своих мест, отбросили недообглоданные кости и схватились за палки с принизанными к ним камнями. Один из них с криками отбежали за ствол большого дерева, а другие, схватившись за оружие, враждебно уставились на Альку.

– Вот смотрите – это нож! – продолжал Алька, стоя на месте и уже не рискуя идти вперёд, и показал им блестящий складной ножик в вытянутой руке.

– Он из металла! Этот материал крепче любых камней…

Вдруг существа с палками сделали несколько прыжков к Альке.

Леночка взвизгнула. Толя с Жорой остолбенели, а Колёсников коротко крикнул: «Назад!» Но Алька не стронулся даже с места. Он выхватил из кармана коробок со спичками, зажёг одну – спичка ярко вспыхнула – и торжественно протянул её как маленький факел, к ним, к этим существам. И крикнул:

– Это огонь! Он будет первым вашим другом! Он – все! С ним не холодно, и пища…

По лесу прокатился воинственный клич. С палками наперевес существа бросились на Альку, на ребят, стоящих у дерева. Алька замер на месте, парализованный страхом. Толя тоже не в силах был сдвинуться с места. Леночка заплакала. Вот-вот дикари схватят Альку. Вот-вот изрубят каменными топорами остальных…

Три выстрела оглушительно ударили навстречу им, и над головами взорвались и вспыхнули ракеты. Существа, как один попадали на траву, прижались к выпирающим из почвы корням.

Колёсников спрятал в карман чёрный ракетный пистолет.

– А ну к кораблю! Быстро, пока они не очухались! – приказал он. – И без паники!

Ребята опомнились и, царапая лица о жёсткий кустарник и свисающие сверху лианы, кинулись назад. За ними быстрым шагом шёл Колёсников.

«А ведь и правда, что б мы делали без него?» – подумал Толя. Вдруг Леночка споткнулась о корень и чуть не упала. Толя подхватил её и поставил на ноги. Леночка сильно хромала, и Толя поддерживал её за руку, пока они бежали к звездолёту.

Сзади раздались крики: дикари очнулись от страха и снова начали преследовать их. Вдруг на звездолёте заревела сирена. Она ревела, завывая, и так пронзительно, что преследователи опять попадали в траву. Экипаж благополучно нырнул в дверь. Колёсников вставил в скважину ключ и повернул на пять оборотов. Расталкивая полуживых от страха и усталости членов экипажа, он крикнул: «Ни с места, держаться за поручни! Сохранять хладнокровие!», влетел в рубку управления и нажал пусковую кнопку.

Взревели двигатели, и звездолёт плавно и стремительно, слегка задев листву деревьев, взмыл в синее небо.

Сирена сразу замолкла. «Кто же её включил? – подумал Толя. – Ведь в корабле никого не было».

Глава 18

Планета, которая их не приняла

– Молодцы! – сказал Колёсников, сидя перед пультом управления.

Сзади в глубоком молчании стоял весь экипаж.

– Мм-мы молодцы? – не поверил своим ушам Толя. – Ты шутишь?

– Да нет, вполне серьёзно. Уложились в пятнадцать минут, а я ведь дал вам целых двадцать… Молодцы!

Толя отвернулся от него.

– Хочешь посмотреть вниз? – спросил Колёсников. – Смотри, а то скоро ничего не будет видно.

Внизу, там, где только что стоял их звездолёт, кучей сгрудились дикари в шкурах и грозили каменными топорами небу, а трое голых, обросших детёнышей рвали на мелкие клочки потерянный Алькин альбомчик.

– Что-то не очень они ценят искусство нашего прекрасного живописца… – сказал Колёсников.

К нему подошёл Алька. Он был очень бледен, точнее, сер, губы дрожали, лицо было в свежих царапинах; и без того худое, оно ещё больше заострилось.

– Я хотел, чтоб им было лучше, – сказал он, – хотел помочь им, чтоб они скорей развились и вырвались из темноты и невежества…

– Мало ли что ты хотел… – проговорил Колёсников. – Они-то не хотели этого!

– Не хотели себе добра? Я ничего не пожалел бы для них!

– Оставь свою жалость при себе, – ответил Колёсников.

– Дело не в этом, – вмешался Толя, – видно, не все можно сделать сразу; есть вещи, до которых каждый должен дойти своим умом…

– Видно! – хитро блеснул глазами Колёсников. – Значит, никто из вас, доблестные земляне, не желает вернуться и пожить на той замечательной планете?

Экипаж подавленно молчал.

– Лена, как твоя нога? – вдруг спросил Колёсников.

– Ничего…

– Ну что ж, в таком случае… – из глаз Колесникова прямо-таки брызнули радость и самоуверенность, – в таком случае поищем что-нибудь получше! Планету, где всем понравится, где никого не нужно жалеть, развивать и торопить… Согласны?

Никто ему не ответил.

– Скажи, кто включил на корабле сирену и выручил нас? – спросил у Колесникова Толя.

– Видно, электроника. Я же говорил, наш звездолёт новейшей марки…

Толя вышел из рубки, наступил на что-то круглое, скользкое, крутнувшееся под ногой, и упал. Встал, потёр ушибленный бок и поднял какой-то странный, откатившийся в дальний угол продолговатый пятнистый плод.

– Что это? Откуда?

Колёсников повернулся вместе с креслом и внимательно посмотрел на Жору.

– Первый раз вижу! – покраснел Жора. – Наверно, случайно закатился в дверь…

– И по трапу пробрался вверх? – удивился Колёсников.

– И так бывает, – сказала Леночка. – Такая уж эта планета, и плоды на ней особые…

– Подвергнуть химическому анализу, и если он будет благоприятен, дать на обед, – распорядился командир. – И надо этот плод скорей съесть или выбросить, потому что стрелка показывает, что корабль перегружен на семь килограммов, а для такого точного летательного аппарата, как «Звездолёт-100», это многовато. – Колёсников кивнул на циферблат со стрелкой в левой стороне приборной доски. – Впрочем, это ерунда, сойдёт… А ты, Горячев, – добавил командир, – на трое суток освобождаешься от вахт. Иди отдыхай; если нужно успокаивающее, попроси у Лены… За штурвалом остаётся Звездин.

Алька быстро ушёл из рубки. Вслед за ним ушли Леночка с Жорой.

Колёсников долго молчал, прислушиваясь к работе двигателей, потом сказал, просияв:

– Отлично работают! Приятно послушать, лучше всякой музыки. – И неожиданно добавил: – Помнишь, что я говорил тебе на Земле насчёт этого члена экипажа? Бедняга, как он исцарапался…