Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Жизнь Александра Флеминга - Моруа Андре - Страница 13


13
Изменить размер шрифта:

Райт утверждал, что любовь почти всегда вызывается бактериальными токсинами. Его увлечение греческой терминологией привело его к тому, что он объяснял стремление женщин и мужчин обнять друг друга, обхватить любимого человека руками, положить ему голову на плечо «стереотропическим» инстинктом, то есть желанием опереться на что-то надежное. Он написал целую книгу против избирательных прав женщин, прав, которых яростно добивались тогда суфражистки. Он собирал язвительные высказывания лучших писателей о слабом поле, начиная с афоризмов Мишле: «Мужчина любит бога, женщина любит мужчину», кончая Мередитом: «Я полагаю, что цивилизация женщин будет последней задачей, которую поставит перед собой мужчина», и доктором Джонсоном: «Всегда найдется что-то такое, что женщина предпочтет истине».

Человек, который хочет осуществить свой великий замысел и работать не покладая рук, должен жить совершенно обособленно от женщин, учил Райт и сам строго соблюдал это правило. Свою семью он поселил за городом, а сам жил в Лондоне. Его семейным очагом была лаборатория. «Прежде чем принять решение по какому бы то ни было вопросу, человек должен внимательно обсудить его со сведущими людьми», – говорил Райт. Вот почему он окружил себя учениками. Одни, как Фримен, своими блестящими возражениями вдохновляли его. Другие, как Флеминг, помогали ему безошибочностью своих суждений, совершенной техникой, своим непоколебимым здравым смыслом, а иногда и молчаливым бунтом.

Очень скоро Флеминг полностью освоил этот новый мир, куда он попал совершенно случайно. Труд здесь превосходил границы человеческих возможностей. Утром – работа в больничных палатах, так как Райт по-прежнему требовал, чтобы исследователи были и клиницистами. Во вторую половину дня шел прием в консультации, куда приходили больные, которых обычные доктора причисляли к «безнадежным». У них брали кровь и исследовали ее. Флеминг торопился покончить с приемом, чтобы бежать в лабораторию и заняться своими предметными стеклами. После ужина все снова возвращались в лабораторию и принимались изучать бесчисленные пробы крови. Для контроля исследователи брали свою собственную кровь. «Наши пальцы напоминали подушечки для иголок», – вспоминает Кольбрук. Все это было еще сопряжено с опасностью заражения.

Флеминг, не прекращая этой изнурительной работы, готовился к выпускным экзаменам. Он держал их в 1908 году, как всегда, занял первое место и получил золотую медаль Лондонского университета. Вспоминают, что одновременно он без всякой подготовки принял участие в конкурсе на звание члена Королевского хирургического колледжа и добился его. Наконец он написал работу «Острые микробные инфекции» на факультетский конкурс Сент-Мэри и тоже получил золотую медаль. В редакционной статье газеты, которую выпускали в Сент-Мэри, сообщалось об одержанной им победе, и, в частности, было сказано: «Мистер Флеминг, недавно награжденный золотой медалью и, казалось, без всякого усилия завоевавший звание члена Королевского хирургического колледжа, – один из самых преданных учеников сэра Алмрота Райта, и мы думаем, что его ждет славное будущее». Прозорливым автором этой статьи был Захари Копе, в дальнейшем получивший титул баронета и ставший известным хирургом.

Работа Флеминга о микробных инфекциях и способах борьбы с ними как бы предвосхищала дальнейшую его исследовательскую деятельность, которой он посвятил всю жизнь. Он дал описание всего имевшегося тогда у врачей оружия для борьбы против микробов: хирургическое вмешательство в случаях, когда очаг инфекции доступен; антисептики, общеукрепляющие средства; препараты, воздействующие на определенные микробы: хинин при малярии, ртутные препараты при сифилисе и т. д.; и, естественно, сыворотки и вакцины.

В своей работе Флеминг отводил почетное место вакцинотерапии Райта. Враги ученого иронически спрашивали: «Какой смысл вводить убитые микробы в организм, который борется против живых микробов?» И ссылались на инфекционный эндокардит. При этом заболевании поражены клапаны сердца, и микробы беспрерывно поступают в кровь. По теории Райта, должна была бы происходить естественная, вакцинация, на самом же деле ничего подобного не наблюдалось и организм не вырабатывал никаких антител.

Флеминг, натолкнувшись на это препятствие, выдвинул следующую гипотезу: видимо, циркуляция микроба в крови не соответствует впрыскиванию вакцины. Но это требовало экспериментального подтверждения. Он не мог, да и не хотел, проделать этот опыт на одном из больных и решил произвести его на себе. По его просьбе ему ввели внутривенно стафилококковую вакцину. В те времена внутривенные вливания считались опасными, еще не известно было, какие последствия они могут вызвать, и Флеминг своим поступком выказал немало мужества. В субботу ему ввели в вену сто пятьдесят миллионов убитых стафилококков. В воскресенье у него появилась рвота, головная боль, повысилась температура. При таких симптомах можно было ожидать, что возрастет сопротивляемость крови – появятся антитела. Их вообще не оказалось. Если же те же сто пятьдесят миллионов стафилококков вводились под кожу, сопротивляемость организма резко повышалась. Значит, инокуляция непосредственно в кровеносное русло (а при эндокардите микробы циркулируют в крови) – неправильный метод лечения, дающий максимум токсического действия и минимум иммунитета. Результат опыта подтвердил предположения молодого врача.

Работа Флеминга об инфекциях очень важна и тем, что она в самом начале его жизни дает общую картину всей дальнейшей деятельности ученого. Во всех своих исследованиях Флеминг стремился к одному: найти способ борьбы против инфекций, которые были тогда одним из самых страшных бедствий человечества. Он чувствовал себя хорошо вооруженным для этих поисков. Он был прирожденным естествоиспытателем и вполне отдавал себе отчет в своих преимуществах. Поэтому было бы заблуждением считать, будто в этой изысканной и литературно более образованной среде он испытывал неловкость или раздражение. Он презирал озлобленных и вечно жалующихся людей. «Алек всегда был в веселом настроении и работал очень искусно, – пишет доктор Холлис, один из его товарищей. – В нем никогда не чувствовалось ни горечи, ни усталости... К своим исследованиям он, казалось, относился с юмором и в то же время серьезно». Профессор Крукшенк свидетельствует: «Видимо, его забавляли философские рассуждения Алмрота Райта. Хотя Флеминг почти не участвовал в этих дискуссиях, создавалось впечатление, что своими редкими высказываниями он с первых же дней внушил к себе уважение». Его отнюдь не огорчало, что сам он так мало говорит. Ему доставляло удовольствие слушать. И в этом была его сила. Райт своей яркой индивидуальностью затмевал остальных, но и спокойный Флеминг сумел заставить себя любить и уважать.

V. Годы ученичества

Наука – оружие и доспехи разума, и разум найдет свое спасение, не взывая к самому себе– что равносильно погоне за призраком, – а избрав себе определенную цель, которая станет для него опорой.

Ален

Райт и его ученики верили в вакцины, в опсонический индекс и доказывали это, посвящая им дни и ночи. Другие ученые в других странах надеялись победить опасные микробы совсем иными способами. Немец Пауль Эрлих, друг Райта, ученый в очках в черепашьей оправе, человек с лучистыми глазами, шумным и веселым голосом, страстно, с твердым убеждением, что достигнет цели, искал «магическую пулю», которая способна была бы убить вторгшегося врага, не нанеся вреда организму хозяина.

Эрлих родился в 1854 году и учился в эпоху бурного роста огромных немецких заводов красителей. В такой же мере химик, как и врач, он с ранней юности заинтересовался окраской тканей человека и животных. Он установил, что окрашивание происходит избирательно, другими словами, определенный краситель фиксируется только определенными тканями. Например, нервную ткань окрашивала метиленовая синька и только она. Эта особенность давала возможность исследовать расположение нервных клеток. Эрлих также заметил, что болезнетворные паразиты «впитывают» в себя некоторые красители лучше, чем клетки организма, в котором эти паразиты поселились.