Частная жизнь - Мортимер Кэрол - Страница 5

Между тем впереди у нее был ланч с Дереком, и Фин меньше всего хотелось опаздывать. Ей и так много чего предстоит выслушать, когда он узнает, что вечером она должна присутствовать на художественном совете.

— Нет, так не пойдет, Фин, — заупрямился Дерек, что не очень ее удивило.

Правда, она надеялась, что на сытый желудок он менее болезненно воспримет это известие, поэтому сказала ему только после того, как они поели бутербродов в кафе, где обычно встречались во время ланча. Но она ошиблась, красивое лицо Дерека даже пошло пятнами от досады.

Фин много раз пыталась убедить своего высокого светловолосого красавчика Дерека, очень походившего внешне на американского актера Роберта Рэдфорда, попробовать себя на театральном поприще. Однако из этого ничего не вышло. Будучи весьма уважаемым бухгалтером, он считал невозможным для себя появляться на сцене, к тому же сильно сомневался, что его клиенты станут доверять человеку, способному выставлять себя на всеобщее обозрение. Вот клиенты Фин — те совсем другие!

Занимаясь ее финансовыми делами — с чего и началось их знакомство, — Дерек утверждал, что ее фирма позволит ей разве что сводить концы с концами. Сколько раз он упрекал ее за то, что она занялась таким несерьезным делом. Выгуливая по утрам сиамского кота, Фин готова была с ним согласиться.

— Утром звонила мама и приглашала нас к обеду. Мы с тобой все равно собирались увидеться вечером, поэтому я решил, что могу принять ее приглашение, — недовольно сказал Дерек.

Вот этого и не надо было делать, подумала Фин, раз уж мы договорились поесть где-нибудь вдвоем. Однако она понимала, что это и ней говорит раздражение после общения с Джейком Денверзом. Будь она спокойней, она не рассердилась бы на Дерека. Его родители ей нравились, и она всегда прекрасно с ними ладила. Но грубость Джейка вывела ее из себя, и она еще не успела отойти.

— Ты же знаешь, что я с удовольствием пришла бы к вам, — попыталась Фин задобрить Дерека, — но у нас сегодня действительно чрезвычайный случай, мы обязательно должны собраться.

— Это важнее, чем наши отношения? Они встречались уже полгода, и, хотя сердце Фин не билось учащенно во время этих свиданий и она не ждала их с нетерпением, его общество было ей приятно. Хотя Дерек не одобрял ее увлечения театром, их многое сближало, и Фин вполне допускала, что Дерек может в один прекрасный день сделать ей предложение. Но его вопрос прозвучал так, словно она должна выбирать между ним и театром.

— Мне кажется, одно другому не мешает, — произнесла она раздумчиво.

В противном случае ей нелегко было бы сделать выбор.

— Нет, конечно, но… Ох, Фин, с чем бы ты ни связалась, ты выкладываешься на все сто процентов.

— Не так уж это плохо, — заметила Фин, которая, если брала на себя какие-то обязательства, выполняла их до конца — потому-то она и не брала их с легкостью.

— Конечно, если только в эти сто процентов попадаю я, — уточнил Дерек, сжимая ее ладонь. — Фин, ты забываешь, что нас двое…

— Ты несправедлив, Дерек, — прервала его Фин, — я ведь не жалуюсь, что ты ходишь каждую неделю на теннис и три вечера в неделю на гимнастику…

— Потому что это не увлечение, это часть моей жизни, так было еще до того, как мы стали встречаться, — запротестовал Дерек, — не предлагаешь же ты мне бросить все это?

Боже упаси!

— Ну конечно, нет, Дерек, — грустно улыбнулась Фин, осторожно отнимая руку.

Они же не в ресторане с романтичными свечами, а только в кафе, да еще в центре города, да средь бела дня.

— Но я имею точно такое же право на то, чтобы соблюдались и мои интересы, и не хочу выслушивать никаких упреков. Между прочим, когда мы познакомились, я уже связалась с «Независимой труппой», — Фин видела, что Дерека покоробило это слово, но как еще сказать? — К пьесе мы тогда еще не приступали, это так, но все равно я уже была с ними связана.

— Но послушай…

— Мне пора идти, Дерек, — решительно сказала Фин, взглянув на часы. — У меня еще очень много дел.

— А как же обед у родителей?

— Я не буду больше объяснять тебе, почему мы не можем увидеться вечером, — сказала Фин раздраженно, нисколько не тронутая его мрачным видом. — Извинись за меня перед родителями. Они поймут.

Дерек продолжал смотреть на нее.

— Они-то, наверное, поймут, — сказал он сквозь зубы, — но я не понимаю. Может быть, тебе стоит посидеть и поразмыслить о том, что для тебя важнее? — сказал он сурово.

Фин поморщилась — он упорно не желал сменить гнев на милость.

— Когда я вошла в наш совет, я взяла на себя обязательства. В моей жизни не произошло ничего такого, чтобы я даже могла подумать их нарушить.

Дерек оставался неумолим.

— Обязательства… Обязательства… Нет ли тут чего-нибудь еще, Фин? — спросил он с внезапным подозрением. — Ты так упорствуешь, будто хочешь выбить из меня признание, касающееся наших отношений. Если так, то…

— Вовсе нет! — возмутилась Фин. Она кипела от негодования — жаль, он не видит, что делается у нее внутри! — оттого, что ему могло прийти в голову, будто она способна на такие уловки! Она даже не знает еще, что скажет ему, если он попросит ее стать его женой, а он говорит, будто она его к чему-то там принуждает! Она делает только то, о чем сама заявляла, — выполняет свои обязательства.

— Давай не будем больше об этом, Дерек, пока кто-нибудь из нас, — Фин не могла сказать с уверенностью кто, — не наговорил такого, о чем будет потом жалеть. — Она глубоко вдохнула, стараясь справиться с собой. — Почему бы тебе не позвонить мне через какое-то время и…

— Тебя, вероятно, не будет дома. Фин было ясно, что никакие разумные доводы на него не действуют; продолжая спорить, они только ухудшают дело.

— Дерек, я считаю, это тебе нужно посидеть и поразмыслить, что важнее для тебя. — Фин старалась говорить как можно спокойнее.

Но прозвучало это очень решительно, и Дерек встревожился.

— Что ты имеешь в виду?

— Я не могу сказать точно, — нахмурилась Фин, покусывая нижнюю губу, — вероятно…

— Послушай, мне очень жаль, если тебе трудно со мной сегодня, — смягчился Дерек, снова беря Фин за руку, — возможно, я веду Себя не очень разумно, согласен, — он вымученно улыбнулся, — даже очень неразумно, — сдался он. — Но я раздражен сегодня. У меня было кошмарное утро, хотя это, конечно, не оправдание. Прости меня, пожалуйста.

Дерек попытался сыграть провинившегося школьника, но у него не очень-то получалось. Ему действительно не стоит идти на сцену.

— Конечно же, я позвоню тебе, — улыбнулся он. — Объясняй мое глупое поведение тем, что я не смогу провести этот вечер с тобой и потому расстроен, вот и все.

И со своими родителями, могла бы добавить Фин, но удержалась. Бог мой, послушать Дерека, так это был бы просто упоительный вечер вдвоем. Да ничего подобного, если вспомнить, что они находились бы под присмотром родителей. Вообще-то Сомсы нравились Фин. Отец приятный человек, хотя и под башмаком у жены. Мама всегда сердечна и доброжелательна. Но поскольку Дерек единственный сын и в двадцать семь лет остается холостяком, они смотрят на всех его девушек как на потенциальных жен. Судя по тому, как радушно они ее принимают, Фин им нравится, но она в их обществе ощущает себя так, будто находится под микроскопом, а это утомительно.

— Я вернусь не очень поздно, так что если захочешь позвонить… — Фин слегка сжала руку Дерека и улыбнулась.

— Если тебе удастся освободиться рано, мы могли бы все-таки зайти куда-нибудь выпить, — кивнул он, явно ободренный ее улыбкой.

— Да, — согласилась Фин несколько неопределенно, не желая снова ссориться, но в душе уверенная, что сегодняшнее сидение будет долгим. Не надо только говорить об этом сейчас, чтобы не огорчать Дерека. — Поговорим позже, — сказала она, касаясь губами его щеки.

Сиамский кот Фидель, по обыкновению, радовался прогулке. На самом-то деле его звали не Фидель, у него было какое-то экзотическое, труднопроизносимое имя, из которого его хозяин, биржевой маклер, сделал уменьшительно-ласкательное Филли. Фин придумала звать его Фидель — необычно для кота и очень звучно. Ей доставляло удовольствие смотреть на лица окружающих, когда она, выгуливая его на длинном поводке, хранившемся у нее в фургоне, подзывала его к себе, крича «Фидель!», и эта надменная тварь вдруг вылезала откуда-нибудь, где она проводила свои изыскания, — как правило, из помойного ведра.