День рождения ведьмы - Кащеев Кирилл - Страница 12

   Айт не позволил себе даже и этого, лишь внутренне усмехнулся. Лучшие командиры «десятиглавого дракона» обычно получались из воздушников – воздух отлично взаимодействовал с водой и огнем, и командир-воздушник давал дополнительное преимущество стандартной девятке. На должности сотника стихия уже не играла роли – хотя лучшие сотники выходили из огненных, те быстро реагировали на изменяющуюся обстановку и были отличными тактиками. А вот лучшими стратегами и командующими войск Владычицы становились, как правило, водные. Было что-то в стихии воды, свойственное и неспешным маневрам, и стремительным атакам. Но «как правило» не значит «всегда», и лучшим стратегом змеев в последние столетия был Великий Огненный. До сего дня. До боевой операции Айтвараса Жалтиса, Великого Дракона Вод, против войск Прикованного.

   А фиг – как говорит Ирка – после сегодняшнего боя его с должности Великого Дракона кто сковырнет! Теперь водные драконы за него и в воду, и в огонь… да хоть в пустыню! Просто за то, что вернул своей стихии славу великих стратегов!

   Вот такие они, игры больших драконов – просто победы недостаточно, даже у нее есть еще тайная, оборотная сторона, и за битвой в воздухе непременно последует битва в Совете. А уж там желающих сожрать самого молодого Великого… у-у-у, будто они сто лет голодали и никакой дичи, кроме него, на сто перелетов окрест! Только не выйдет, зубы пообломают!

   – Чем перед Советом оправдываться будешь? – будто новорожденный вулкан продолжал кипятиться Грэйл Глаурунг.

   – Победой, – просто ответил Айт. – Достигнутой при вашем неоценимом участии. – И он снова, еще почтительней, поклонился земляному дракону.

   Старый змей надулся, будто жаба, покосился на Айта из-под полуопущенных век.

   – Правду говорят, что этот… рогатый командующий… тур… осмелился сказать, что я стар и не боец? – наконец сквозь зубы процедил он.

   – Уже знаете? – не слишком удивился Айт.

   – Слухами земля полнится! – пасть Великого Земляного растянулась в недоброй ухмылке.

   – Дурной бык промычал дурость, – равнодушно обронил Айт. – Он умер за это. – Уточнять, что человек-тур, по крайней мере, на человеческую половину изначально был мертв, Айт благоразумно не стал. – А каковы вы в бою, видел весь мой «тысячеглавый дракон».

   – Ух и вделали мы им! – вдруг с совершенно мальчишеским восторгом рыкнул старый дракон. – Теперь долго не сунутся, новое войско Прикованному года два собирать! – и тут же склочно добавил: – Хотя я всегда говорил, что тебе еще рано доверять командование!

   – Два года… – повторил Айт. Усталая радость победы стремительно меркла. – А потом они явятся снова!

   – И мы снова их побьем! – воинственно топорща усы-вибриссы, рыкнул земляной.

   – И снова? А потом снова? Это все… – Айт пощелкал пальцами. – Не решение! Если бы мы могли добраться до источника этой заразы!

   Он тоскливо поглядел в сторону Мертвого Леса. Рассчитанное на дальние расстояния драконье зрение и в человеческом облике позволяло все видеть ясно и четко. Отправившийся в погоню «стоглавый дракон» возвращался. Кого-то они нагнали – у края обрыва, отделяющего мир змеев от Мертвого Леса, вповалку были набросаны тела, и медленно гасло искристое буйство цветов на крыльях мертвых аспидов. А дальше – провал, над которым торчали верхушки таких же мертвых деревьев.

   Высоченные, мрачные, густые ели были мертвы – скелеты деревьев, угольно-черные, будто обгоревшие и безнадежно высохшие. Их скрюченные толстые ветви переплетались от самой земли и до макушек так плотно, что ни птица, ни самая мелкая живность не могла просочиться между ними. Лишь рои зеленых мух с жужжанием носились среди черных стволов, закручиваясь в лаково-блестящие вихри. Да резным серебристым занавесом свисал с ветвей и до самой земли белый лишайник – толстый, самодовольный… откормленный. Иногда рой мошкары с налета влипал в него – и растворялся в серебристых завитках, отчаянно жужжа и безнадежно пытаясь вырваться из хватки хищного паразита.

   – Эй! Ау! – кончиком крыла земляной помахал перед глазами Айта, заставляя его очнуться. – Ты не вздумай! – в голосе Грэйл Глаурунга звучала настоящая тревога. – Не вздумай туда соваться, слышишь? Мы не можем даже летать над Мертвым Лесом. Мало, что там половину «стоглавого» угробили? Хочешь присоединиться?

   – Мы могли бы попробовать в человеческом облике, – пробормотал Айт, сам понимая, что это звучит глупо.

   – Пробовали уже! – рявкнул земляной. – И что? Хоть кто-нибудь вернулся, рассказать, что там?

   Айт подавленно кивнул. Никто. Хоть взлетевшие над Мертвым Лесом, хоть вошедшие в него змеи – не вернулся ни один. То же самое касалось оборотней и людей, обычных, не перевертышей.

   – То-то же! – наставительно кивнул земляной и повторил: – Не вздумай! Ты нам еще того… пригодишься, – нехотя выдавил он. – Опять же мать расстроится. Ты к своей этой… – он скривился. – Человеческой ведьме собираешься?

   Айт снова кивнул.

   – Вот и иди! – с облегчением вздохнул земляной.

   Айт не сомневался: планировалась долгая лекция о недопустимости шляться в мир людей, да еще по такому ничтожному поводу, как день рождения человеческой ведьмы. Но перед лицом страшной идеи снова сунуться в Мертвый Лес даже поход в соседний мир был вроде как и ничего, вполне нормальным.

   – Заодно выясни, откуда ракеты взялись, – расправляя крылья и готовясь взлететь, пробурчал Великий Дракон Земли.

   – Великолепная идея, Грэйл Глаурунг! – склонил голову Айт. – Я безусловно попытаюсь разобраться.

   – Вот-вот, не заносись перед старшими, слушайся… будь поближе к земле! – наставительно объявил земляной дракон. – Тогда и побеждать станешь!

   Старый змей шумно, как курица, замахал крыльями, поднимаясь в воздухе. В небе земляной всегда выглядел неуклюже, что, впрочем, и понятно.

   Тяжеловесно, будто летающая скала, Грэйл Глаурунг завис, вытянул длинную шею к лицу Айта и негромко буркнул: