Элитная школа для мальчиков (СИ) - "Elle D." - Страница 5

Тинли наконец угомонился. Пол снова начал дремать - и то ли во сне, то ли наяву опять услышал шорох рядом с собой. Кто-то придвинулся к нему сзади; стало теплее, Пол инстинктивно прильнул к тёплому телу...

И вдруг почувствовал, как мокрая ладошка берёт его руку, тянет её вниз и накрывает ею что-то маленькое и горячее.

Пол замер и распахнул глаза. Тинли тяжело и часто дышал ему в ухо.

- Пусти, - вполголоса сказал Пол. Кто-то на кровати рядом заворчал во сне. Тинли заёрзал, засопел, елозя ладонью Пола по своему паху. Пол резким движением высвободил руку - и перехватил тоненькое костлявое запястье с такой силой, что Тинли беззвучно взвыл.

- Не смей совать ко мне свои поганые лапы, - сказал Пол очень тихо. - Не то я тебе их повыдираю. Понял?

Сопение стало испуганным, потом обиженным. Пол выпустил его руку, и Тинли, отпрянув, отодвинулся на противоположный край кровати, к самому краешку. Пол удовлетворённо вздохнул и раскинулся на освободившемся пространстве.

В ту ночь он спал крепко и без снов.

На следующий день в полдень, согласно расписанию, старшие и младшие классы вместе собрались в спортивном зале. И там Пол впервые увидел Харшоу.

- Вон тот, что сейчас на ринге, - указал ему Тинли; он вёл себя как ни в чём ни бывало, ночное происшествие они не обсуждали, и Пол был этому искренне рад - всё-таки им предстояло и дальше спать в одной постели. - Он незаконнорожденный сын герцога Эдингтонского и жуткий засранец. Учится в шестом классе, вся надежда, что вскоре мы от него избавимся. Постарайся не попадаться ему на глаза, иначе тебе никто не поможет. Все учителя за него.

Пол кивнул. Эдвард Харшоу, побочный сын герцога - члена Палаты Лордов, одного из влиятельнейших людей в Англии. В каждой школе находится хотя бы один такой ублюдок с богатеньким папочкой, от которого и ученики, и учителя не знают спасу - и вот, в этом случае звание "ублюдок" он носит с полнейшим правом. Пол, кажется, начинал понимать, почему в Бродуэлле столь снисходительно относились к запятнанному происхождению воспитанников. Впрочем, бастард Эдингтона был в некотором роде благороднее их всех, вместе взятых. У него было красивое, слегка вытянутое лицо с правильными чертами и чётко очерченным подбородком, крупный рот, брови вразлёт над малахитово-зелёными глазами. Волосы у него были светло-русые, и он единственный среди шестиклассников носил их длиннее, чем было положено по уставу - саму чуточку, так, что они едва прикрывали затылок, но и это уже свидетельствовало о попустительстве, которое оказывали ему учителя. У него была нетипичная для англичанина внешность (Тинли шепотом сообщил Полу, что матерью Харшоу была француженка, балетная актрисулька, которая отказалась от него сразу после рождения, оставив в наследство яркую и дерзкую красоту), но безупречно английские надменность, холодность и презрение ко всему миру ясно читались в его слегка прищуренных глазах, плотно сжатых губах, в лениво-снисходительных гримасах, которые он то и дело корчил. У него было подвижное лицо, и он умел одним только его выражением показать всю глубину своего презрения к сопернику. Пол заметил это, наблюдая за его схваткой на ринге: Харшоу спарринговался с другим старшеклассником, который был крупнее его, и победил быстро и легко под общие выкрики восторга и одобрения. Это казалось странным: Харшоу хотя и был довольно рослым и плечистым для своих шестнадцати лет, однако особо внушительной мускулатурой похвастаться не мог. Пол сказал об этом Тинли, и Тинли снисходительно фыркнул - повторяя гримасу, только что скорченную Харшоу, заметил Пол, и это ему опять не понравилось.

- При чём тут мускулы, ты, дурак? В боксе не мускулы главное.

- А что?

- Ловкость и быстрота. И сила удара. Вот так...

Он попытался заехать Полу правой, но Пол без труда уклонился и перехватил запястье Тинли, едва не вывернув его. Тинли взвыл.

- Полегче, идиот!

- Стюарт, Тинли, вы снова напрашиваетесь на голодовку? - вчерашний молоденький учитель, мистер Оукинс, был тут как тут; оказывается, он преподавал гимнастику. - А ну марш к остальным! Стюарт, сходи за мячом. Он вон там. И поживее!

Пол с сомнением проследил направление, в которое указывала рука мистера Оукинса. Гимнастические принадлежности были сложены в другом конце зала, и чтобы добраться до них, Пол должен был пройти мимо ринга и сгрудившихся возле него старшеклассников. Впрочем, если постараться незаметно прокрасться вдоль стеночки...

Он попытался это сделать, и у него почти получилось. Он добрался до угла, никем не остановленный, взял мяч и пошёл обратно. На его беду, именно в этот момент Харшоу завершил очередной раунд, снова нокаутировав соперника. Зрители разразились овацией.

- Всё, надоело! - выпрямившись и отряхнув пот со лба, заявил Харшоу. У него был звучный, сильный голос, поневоле притягивавший внимание. Один из мальчишек, по виду немного млаше его, тут же подскочил и подал ему полотенце. Харшоу отёр шею и отбросил его с исключительно аристократической брезгливостью, и мальчишка угодливо поймал полотенце и отошёл. Будь они в Кроули или Хотинтоне, Пол решил бы, что этот мальчик - фаг Харшоу. Но в Бродуэлле нет фагов. Только подлизы и прихлебатели.

- Надоело драться с сосунками, которых за минуту укладываю одной левой! - презрительно заявил Харшоу, даже не глядя на своего поверженного, постанывающего противника. - Что с вами сталось, джентльмены, а? Совсем пораскисали. С тем же успехом я мог бы спарринговаться с третьеклассником. И то был бы более достойный противник.... а вот один идёт, кстати. Эй, ты!

Пол остановился. Знал, что нельзя останавливаться, надо опустить голову и сделать вид, будто не понимает, что это о нём - но всё равно остановился, сам не зная почему, и тут же покрыл себя за это мысленной бранью. Сильные руки схватили его за плечи и потащили вперёд, к рингу. Спины шестиклассников тут же сомкнулись за ним. Рядом не было никого из учителей, ни одного. Мистер Оукинс разговаривал с мистером Принклом в противоположном конце зала и даже не смотрел в их сторону. А если бы и посмотрел, подумал Пол в отчаянии, то что бы он увидел за шеренгой головастых старшеклассников? Пол ни одному из них даже до подбородка не доходил.

- Залезай, - потребовал Харшоу, указывая Полу на ринг перед собой. - И не бойся, я сегодня добрый и буду ласков и нежен, как твоя мамочка.

Пол судорожно стиснул мяч, который всё ещё держал в руках.

- Очень хочется избить того, кто младше, да? С равными не справляешься? - спросил он - и по потрясённой тишине, мгновенно обрушившейся на него, понял, что влип. Ну ты и дурак, Пол Стюарт! С кем ты вздумал так говорить? С главным подонком этой школы, в первый же свой день? Тут нет твоего старшего, который тебя защитит! Эти бугаи душу из тебя вышибут одним щелчком и глазом не моргнут.

Он думал так и всё равно стоял, прямой, как струна, гордо подняв голову, под обратившимся на него тяжёлым и пристальным взглядом Эдварда Харшоу.

- Ой, ой, - протянул тот, изобразив снисходительную улыбку. - Похоже, мы ошиблись, джентльмены. Я просил вас подать мне третьеклассника, а вы вместо этого взяли малявку-первачка, который только что попал в Бродуэлл и не знает, как надо разговаривать со старшими. Научим его, джентльмены?