Тотем - Моррелл Дэвид - Страница 31

Данлоп пронзил его взглядом. Они замерли в лучах фар и прожекторов. Слотер внезапно понял, что этот странный спившийся человек — его друг.

— Ладно, можешь попытать счастья. Но стоит тебе полезть вперед батьки в пекло, — и твоя задница будет мерзнуть на крыльце.

— О большем я и не мечтаю.

Слотер внимательно изучил фигуру приятеля. Повернулся к Аккуму, подходившему со своим чемоданчиком.

— Тебе понадобятся перчатки.

— И мне тоже.

— Ты не станешь подходить близко, так что не понадобятся.

Они шли через длинный и широкий коридор, ведущий к закручивающейся в спираль лестнице. Люди Слотера расположились у основания, раскинув сеть.

— Фонари наготове?

Все закивали и включили фонари. Лучи, выгнувшись, осветили ступени. Слотер слышал дыхание своих помощников, чувствовал запах пота.

“Кто же следит за этим местом и почему бы им не провести здесь электричество?” — подумал Слотер. Но ответа, конечно, не получил.

— Тогда — вперед.

Ступени зашатались, заскрипели. Люди двинулись наверх, по лестнице, сеть раскинулась между ними.

55

Оно ждало. Быстро взобралось на последнюю лестничную площадку. И теперь слышало их шаги, шепот и видело скользящие по ступеням лучи фонарей. Пока что они были еще далеко, но через некоторое время доберутся и досюда, поэтому оно зашипело и развернулось, оглядываясь в поисках убежища. Но комнат на этом этаже не было — только открытое пространство. Оно не знало, что это такое, хотя и вспоминало — очень смутно — объяснения, которые давным-давно давала ему мать. В каждом углу имелись небольшие выступы, за которыми можно было бы укрыться, но уж слишком заметными были они. Необходимо отыскать что-то другое. И тут оно увидело то, что ему подходило. Отменное укрытие, из которого ко всему прочему оно могло и напасть, если вынудят. Оно помчалось к выбранному месту, все время держась в стороне от холодного и бледного отблеска огней, попадавших сквозь окна с улицы. И вдруг начало выть, просто не могло удержаться, бессильно пытаясь подавить импульс, скорчившись и задрав голову вверх, оно испускало высокий и протяжный вой, чувствуя, как болезненно сжимается горло. Но вот позыв миновал, и оно вновь бросилось к убежищу. В нем было темно, это было прекрасно, темнота убаюкивала, создавая ощущение покоя. Оно прикрыло глаза, давая им отдых после долгого наблюдения за этим бледным, льющимся сквозь окна светом. Дышало оно прерывисто и очень быстро, но, несмотря на роскошную темноту, — нервничало. Потом облизало губы, обдирая с них засохшие в уголках капли крови. К этому соленому привкусу оно уже начало привыкать и даже иногда желало его. Ощущение соли во рту показалось текучим, заливающим глотку, и оно подавилось. Как всегда. И снова принялось выть.

56

Они остановились на втором этаже.

— Это на третьем.

— Может быть, — сказал Слотер.

— Но ты же слышал вой.

— Нам неизвестно: может, там собака! Я ведь сказал: будем действовать там, как наметили. Гордон, какой ты все-таки нетерпеливый. Давай-ка, посвети фонариком вверх по лестнице. И коли увидишь какое-нибудь движение, не стесняйся, ори, как следует.

— Можешь не волноваться. Если я что-нибудь засеку, от моего крика у вас всех головы полопаются.

Слотер внимательно на него посмотрел.

— Жалеешь, что пришел с нами сюда?

— Пропустить такое я не мог.

— Значит, действительно хочешь написать этот очерк…

— Ты себе даже не представляешь, как…

Слотер заметил, что луч фонаря в руках Данлопа шатается туда-сюда: руки у него тряслись основательно.

— Водка или нервы?

— А вот этого-то я тебе как раз и не скажу.

Слотер отнял у него фонарь.

— Прошу прощения, но здесь все слишком серьезно. Лучше ты возьми. — И он передал фонарь Аккуму. — Сделай то, о чем я ему только что говорил. Только без обид.

Данлоп пожал плечами, но у Слотера не было времени на то, чтобы нянчиться еще и с ним. Он не обратил на жест никакого внимания и повернулся к своим людям.

— Все, обходим этот коридор и комнаты. Не думаю, что мы обнаружим его на этом этаже, но мои мысли сейчас немногого стоят.

Итак, расправив сеть, они двинулись в темноту. Добравшись до двух дверей по обе стороны коридора, они остановились и посмотрели на Слотера.

— Двигайте налево. Я останусь здесь и послежу за другой стороной.

Шумно дыша, полицейские вошли в комнату. Но в ней никого не оказалось. Посветили фонарями по углам и в шкафы: кругом одна старинная мебель. Спальня: над кроватью повис балдахин, с него опускалась сетка, защищающая спящего от комаров. Заглянув под кровать, полицейские вышли и принялись методично обшаривать все остальные комнаты вдоль коридора. Еще кровати, детская, рабочий кабинет — все комнаты обставлены мебелью столетней давности, картами, фотографиями, ружьями на стенах. В кабинете стояло кресло, из которого старый Бэйнард, казалось, поднялся всего несколько секунд назад, но никого в комнатах не обнаружили, и все вышли в коридор и двинулись по направлению к Аккуму, который ждал, направив луч фонаря вверх по ступеням лестницы.

— Вот теперь нам, кажется, совершенно доподлинно известно, что мальчик находится наверху, — произнес Слотер.

Встав лицом к лестнице, полицейские растянули сеть и стали подниматься. Лучи фонарей, как припадочные, метались по стенам и потолку. Люди ступали осторожно, едва передвигая ноги, словно боялись, как бы на них внезапно сверху не свалилась маленькая фигурка, но, добравшись до последней лестничной площадки, они в недоумении осветили фонарями пустую огромную залу третьего этажа.

— Что-то ничего не пойму, — пробормотал Слотер. — Что это за местечко? — Голос эхом отдавался от голых стен.

— Ты что, никогда здесь не был? — спросил Реттиг.

— Да как-то времени все недоставало. Но заглянуть хотел всегда…

— Бальная зала, — объяснил Реттиг. — Жена Бэйнарда была южанкой, и здешний народ вызывал у нее раздражение. Не любила она наших. Привыкла к вечеринкам, танцулькам, шикарным званым обедам. Все это поместье Бэйнард выстроил ей в угоду, а этот зал был специальным сюрпризом. По крайней мере, раз в месяц он устраивал праздники. Ранчмены, те, что с деньгами, приезжали из окрестностей, приглашались лучшие люди города, конгрессмены и сенаторы. Он даже оплачивал их проезд. Гости прибывали на железнодорожную станцию, а оттуда их привозили кареты, которые Бэйнард специально нанимал. Выписывал из Денвера оркестр. Гости ели, танцевали, и…

— Что “и”? — оборвал его Слотер.

— В общем я слышал это от своего отца, а тот от своего, но он не знал, правда это или нет. Он говорил, что вечеринки иногда выходили за рамки приличия.

— Не понимаю, о чем ты.

Голос Реттига гулко звучал в пустом зале.

— Видишь, как балкон выступает во-он там? Там играл оркестр. С таким мощным деревянным ограждением музыканты практически ничего не видели, что творится внизу. По углам и стенам расположены небольшие выступы.

— Ага, треугольные.

— Верно. А по стенам видишь обитые скамьи?

— Ну, а что в них такого?

— Ничего. Просто слухи, как мне кажется. Говорили, что женщин бросали на эти скамьи, менялись ими, что каждый мужчина мог наслаждаться разными женщинами. Мой дед рассказывал, что были также потайные двери, за которыми парочки искали уединения.

— Это он точно знал?

— Его самого сюда ни разу не приглашали. И никто никогда не смог отыскать потайную дверь.

— Значит, как ты сам только что сказал, все это чистой воды сплетни. Я хочу сказать, что кто-то…

— …кого сюда никогда не приглашали…

— …мог просто насочинять. Но вот жена Бэйнарда?.. Почему — как она мирилась со всем этим? Ты ведь говорил, что она была из высшего общества.

— Только не сказал, что репутация у нее была слегка подпорчена. Но Бэйнарду было на это плевать. Он лишь хотел держать эту женщину при себе. Но вечеринки постепенно становились все более разнузданными. Женщина встретила человека, который нравился ей больше остальных. Одни говорили, что она уехала вместе с ним. Другие же уверяли, что Бэйнард ее прикончил. Но тело так и не было найдено.