Мне просто стало скучно... (СИ) - "Шеол" - Страница 12

– Это он тебя сюда?..

Настя кивнула. Ну вот, теперь шансы вытащить ее упали почти до нуля.

– Успокойся, пожалуйста, расскажи все по порядку... Иначе я не смогу помочь ни тебе, ни Халпасу... Но быстрее, у нас мало времени.

И что только на меня нашло, с какой это стати ему вообще помогать, в жизни бы такого не сделала, а тут... Настя опасливо оглянулась в сторону спящего мужчины. Он что-то неразборчиво бормотал и клацал зубами, и от этого становилось жутко...

– Это все из-за секты... Меня туда привела мама, а Халпас вытащил. Когда однажды мама не вернулась, они сказали...

– Кто «они»? – перебила я для ясности.

– Настоятель Иоанн и его жена... Они сказали, что мама ушла в другой мир, лучший, но я же не ребенок! И все поняла, только просто так из секты выйти мне не дали... Требовали деньги, постоянно звонили, угрожали. В конце концов дошло до того, что в качестве платы за выход с меня стали требовать, чтобы я легла под настоятеля. А Халпас все это видел, он же любит наблюдать за людьми, ты знаешь... Он мне предложил помощь в обмен на общество. Я согласилась, конечно же... Куда лучше гулять с демоном по улицам города, изливая душу, и выслушивать ехидные замечания, чем там, в секте... Я не знаю, что он сделал, но охотиться за мной перестали, – девушка на миг замолчала, а потом заговорила еще более глухо и нервно. – Затем начался ад... Настоятель каким-то образом достал печать Халпаса. Знаешь, что это такое?

– Нет, – я коротко тряхнула головой.

– Это особая печать, с помощью которой можно вызвать демона, а он будет обязан безропотно исполнять приказы того, кто вызвал. А у Халпаса сумасшедшая гордость... В общем, вместе, отказ от повиновения и неправильно проводимые ритуалы вызова спровоцировали страшную разрушительную болезнь. Он... он подумал, что это я отдала настоятелю печать. А я ее и в глаза-то ни разу не видела, но Халпас и слушать ничего не хотел... А потом я оказалась здесь. Он часто приходит, говорит со мной, иногда бьет, но редко... Чаще меня, конечно, санитары бьют, за то, что лекарства принимать отказываюсь, – Настя замолчала, нервно заламывая пальцы и вжавшись в стену.

– Но... неужели нельзя его как-нибудь убедить, что это не ты? Совсем никак?

– Я уже все пробовала... Если бы получилась, я была бы счастлива. Он дурак, ему ведь меньше недели осталось... Если бы я смогла вернуться в секту, то украла бы оттуда печать, и все. Но он помощь от меня принимать не хочет, даже не слушает... Сделай что-нибудь, пожалуйста! – сдавленно всхлипнула Настя, утирая слезы.

– Меньше... недели... – одними губами повторила я.

Странное дело... Меня бросает в дрожь, оттого что демону, с которым я знакома всего-то дня два, осталось жить меньше недели... Почему... Почему в груди болит так...

– Хорошо, сделаю. Все что смогу, сделаю, – твердо пообещала я и, резко вскочив на ноги, выбежала из палаты.

Только бы девчонка не заметила, как у меня на глаза неожиданно навернулись слезы...

Часть 19

Медсестра коротко кивнула, выпуская меня в коридор, и тут же быстро заперла дверь, потому что за углом вновь послышались тяжелые шаркающие шаги старой врачихи.

– Я пойду тогда, спасибо вам...

– Но... выход в другой стороне же.., – пробормотала мне вслед медсестра.

И зачем мне сдался этот выход с полупьяным охранником, когда можно через окно прекрасно выбраться?

Обратный путь до дома я преодолела еще быстрее, даже сама не заметила, как, потому что всю дорогу думала. Думала о том, что рассказала мне Настя, и оттого в голове получилась полная путаница. Можно ли ей верить, а если можно, то всему ли? А когда в голову закралась мысль, что Халпас, может быть, теперь никогда уже не вернется, стало мерзко и страшно. Кто теперь будет меня унижать, заставлять заниматься черт знает чем, таскать по психиатрическим больницам и развеивать мою скуку? И когда только я успела так остро к этому несносному демону привязаться?

Я уже и не знала, кого молить о том, чтобы он вернулся, просто без конца повторяя про себя бессмысленное «пожалуйста». Уж я-то ему покажу в таком случае. Может, он и откажется принять мою помощь, но меня это совершенно не интересует, ни чуточки, вот ни самую малость. Примет, как миленький, еще благодарным останется. Ну может, и не останется, но живым, по крайней мере точно. И плевать, что я сама себе тогда почти смертный приговор подпишу, и плевать на то, что он вряд ли меня когда-нибудь потом оставит в покое, и вообще на все плевать, только бы он... И вообще, что это я так размечталась? Еще ведь неизвестно, удастся ли мне сделать для него хоть что-нибудь...

– Итак, где ты была? Уже стемнело на улице, – едва я вошла домой, в проходе узкого коридора тут же появилась мама.

– Я же объяснила, с подружками...

– Не надо мне тут, – сразу же прервала она, – видела я твоих подружек, когда в магазин ходила, они сказали, что ты и рядом с ними вообще не была.

– А... ну да, я не была...

Вот это подлости судьбы, самая настоящая... Но я так устала, что даже ложь подходящую придумывать не хочется.

– Ну и как ты это объяснишь?

– Никак, я гуляла. Есть у нас еда какая-нибудь?

– На кухне ужин, на сковородке. Но ты мне все-таки объясни, куда ты ходила. Ты зачем соврала мне, а?

– Не буду ничего объяснять, меня тошнит от этого, – сухо бросила я и прошла на кухню.

Бабушка, значит, уже домой ушла, а отец еще не пришел. Прекрасно.

– Мая, я беспокоюсь за тебя. Неужели ты связалась с плохой компанией? У тебя проблемы? – за моей спиной тут же, словно из-под земли, возникла мама.

– Нет у меня никаких проблем, и вообще хватит приставать. Я уже не маленькая, у меня могут быть личные дела, в которые я никого посвящать не обязана. Ничего противозаконного мной не совершалось. Довольна?

Я взяла тарелку, высыпала туда не глядя все, что на сковородке оставалась и, прихватив пару столовых приборов, отправилась в комнату.

– Что это с тобой? Влюбилась что-ль.., – озадаченно пробормотала мама, прежде чем я успела захлопнуть дверь.

Вот какой замечательный вчера был вечер, мне даже никто не докучал с ненужными расспросами. В то, что родители поверили наконец в мою самостоятельность, я вряд ли сама-то поверю. Скорее всего у них наметилось что-то вроде очередного бойкота. Зато мне никто не помешал по-человечески сделать уроки и даже лечь спать не в час ночи.

Халпас обещал через два дня вернуться. Это значит, сегодня? Или завтра утром?

– Мая, что ты сидишь? Тебя же спросили, – сбоку бровастик потеребил меня за рукав.

– Э... А какой вопрос был?

– Ну это... Бесполое размножение...

Я нехотя поднялась из-за парты и принялась монотонно тарабанить все выученное вчера непосильным трудом, учительница делала вид, что слушает и даже кивала, выражая свое безмолвное согласие, а потом черкнула что-то в классном журнале и разрешила сесть.

Я облегченно выдохнула, усаживаясь обратно, от волнения даже похолодели руки, и тут же поймала на себе удивленный взгляд Дениса Лозинского и тут же залилась густой краской. Обратно я посмела взглянуть, только когда поняла, что он уже переключил свое внимание на нечто другое.

– Правда, он секси? – толкнула меня сзади Погосян.

– Ага.., – рассеянно кивнула я.

– Ну а хочешь, я вам свидание устрою? – неожиданно предложила она, и тут только я поняла, что сказала секунду назад, но обратный ход давать было уже поздно, кто тому же это было одним из заданий Халпаса, так что можно и испытать судьбу...

– Как это? – запинаясь от волнения спросила я.

– Ну мы ему записку подкинем, назначим сегодня в парке встречу, часов в шесть. От анонима, как будто... Понимаешь?

– Угу... Ну давай попробуем.., – я только растерянно пожала плечами, комкая под партой подол юбки.

Вот это да... Никогда уж не думала, что Погосян вызовется исполнять мою самую заветную и незбывную до омерзения мечту...