100 великих катастроф (с илл.) - Кубеев Михаил Николаевич - Страница 49

Впервые монголы напали на Японию в ноябре 1274 года. Они довольно легко справились с японскими отрядами, защищавшими острова Ики и Цусиму. Правители этих островов были убиты, а сами территории опустошены. Флот из девятисот кораблей с сорокатысячным войском подошел к бухте Хаката на острове Кюсю. После успешного дневного сражения захватчики отошли на ночь на свои суда. Долгое время считалось, что в тот вечер шторм грозил сорвать суда с якоря, и кормчие вынуждены были выйти в море. Шторм якобы разметал почти весь флот, двести кораблей затонуло, от войска в живых остались только 13 500 человек. Однако метеорологический анализ этого события позволил установить, что битва произошла 26–27 ноября, когда тайфунов и бурь в этом районе не бывает. Тем более что исторические хроники упоминают, будто войска завоевателей совершили тактический маневр, а не погибли в бурю. Монгольское войско вынуждено было покинуть остров Кюсю, так как их военачальники опасались, что будут отрезаны от материка.

В любом случае неудача у острова Кюсю не остановила Хубилая – он не оставлял мыслей о покорении Японии. И великий хан решил собрать для завоевания непокорной островной страны более крупные силы.

В 1275 году он отправил в Японию новое посольство с прежними требованиями – признать себя вассалом. Однако члены посольства были доставлены в город Камакура и казнены. Японцы чувствовали себя увереннее, потому что это время не сидели сложа руки. Они успели обнести бухту Хаката стеной, которая представляла собой огромное сооружение, около двух с половиной метров высотой и около двадцати километров длиной. Стена лишила монгольскую конницу необходимого для маневров пространства.

В 1281 году против Японии были двинуты сразу два флота численностью более 4000 судов и с более чем стотысячной армией, состоявшей из монгольских, китайских и корейских солдат. Основой монгольского флота стали джонки – суда с высоко поднятыми носом и кормой и прочными деревянными корпусами, обшитыми железным листом. Джонкам придавалось вспомогательное десантное судно с двадцатью воинами – батору, что по-монгольски означает «храбрый». Эти храбрецы представляли собой грозную силу, потому что во всех предыдущих боях снискали себе громкую славу. Каждый воин был вооружен широкой саблей, булавой, арканом и метательным копьем с крюком, чтобы стаскивать противника с лошади. Но наиболее страшным орудием в руках батору был лук. Об умении воинов обращаться с ним и меткости их в стрельбе складывали легенды. Сохранились исторические сведения о том, что монголы использовали и «длинных змей, разящих врага», – зажигательные стрелы.

Вот с такими силами монголы и выступили против самурайской Японии. Один флот был направлен из Кореи, другой из Южного Китая, а соединиться они должны были около острова Кюсю. Однако южный флот к месту встречи запоздал, и японцы смогли отразить нападение более слабого восточного флота. С боевым кличем полчища монгольских воинов соскакивали с судов и с ходу ввязывались в бой. Однако японцы быстро пришли в себя от неожиданности натиска и сдержали первую атаку неприятеля. Кровавые стычки не принесли победы ни одной стороне. Зато «москитные рейдеры» – небольшие весельные суда самураев – наносили неповоротливому монгольскому флоту молниеносные удары и заставили противника отступить назад – к небольшому островку Хирадодзима.

В это время во всех синтоистских храмах Японии совершались религиозные церемонии. Император Кемеяма и его сановники молили богов о помощи обороняющейся армии. Император, взывая к богу войны, собственноручно начертал на молитвенной дощечке прошение о победе. И его слова были услышаны небом. Как бы в ответ на их молитвы на территорию острова в августе налетел «божественный ветер», разрушивший все, что только было возможно. И когда подошла главная армада, страшный тайфун, пронесшийся над Японией, потопил большую часть монгольского флота. С невероятной силой он опрокидывал джонки, рвал цепи, ломал мачты, паруса превращал в лохмотья. Оставшиеся корабли свирепствовавший двое суток тайфун разметал по морю. Тех, кого не поглотила морская пучина, на берегу ждала смерть от мечей самураев. Перед лицом превосходящих сил японцев находились остатки монгольской армии, которую они всю разгромили. Катастрофа произошла у маленького островка Такасима, лежащего в западной части Японии.

Японцы назвали этот тайфун, в котором увидели вмешательство неба, спасшего их, «Камикадзе». Император возносил в храмах множество молитв Царю неба за столь явное покровительство и милость. Празднества и угощения длились несколько дней подряд.

Потери монголов оценивают по-разному, но большинство историков полагают, что они составили 4000 кораблей. Потери же в живой силе, вероятно, превысили сто тысяч человек, включая воинов, утонувших в море и убитых на Такасиме.

Японцы еще долго, до самой смерти хана Хубилая в 1294 году, ожидали нового монгольского нашествия и готовились к нему. Но оно не последовало, и вообще с тех пор монголы никогда больше всерьез не угрожали Японии.

Во время Второй мировой войны на Тихом океане «камикадзе» стали называть японских летчиков-смертников, которые со своими самолетами пикировали на американские военные корабли и топили их.

Шумел, гудел пожар московский…

За первые века своего существования Москва тринадцать раз выгорала дотла, около ста раз огонь уничтожал значительную часть строений. Летописи сообщают, что в 1365 году великая засуха поразила многие области земли Русской. С ранней весны установились невыносимо жаркие дни, когда не было никаких дождей. Пересохли все болота, иссякли родники и источники, земля потрескалась и стала твердой, как камень. Под горячим солнцем повяла трава и пожухли деревья. Прозрачная смола слезой стекала по стволам вековых сосен. Даже ночи не приносили людям облегчения, и напуганные москвичи ждали неизбежного лихолетья.

И беда грянула. В 1365 году в церкви Всех Святых, которая располагалась к западу от Кремля, в Четопорьи – месте глухом и диком, заросшем мелколесьем и кустарником, начался опустошительный пожар. В один из томительно душных дней от опрокинутой свечи в лампадке вспыхнула деревянная церковь. Сухие деревянные стены и дранка на крыше запылали мгновенно. Потом огонь перекинулся на соломенные крыши приютившихся рядом изб и хибарок, в которых ютился простой люд. Зловещий гул пожара слился с криками и стонами гибнущих.

Оружейная палата во время кремлевского пожара 21 мая 1547 года. Лицевой летописный свод

В летописях так сказано об этом: «Того же лета бысть пожар в Москве, загореся церковь Всех Святых и от того погоре весь град Москва, и посад, и Кремль, и загородье, и заречие…» Кроме того, была засуха и настала великая буря. Сильный ветер подхватил и далеко разнес искры и горящие головни. За десять дворов летели целые бревна с огнем, так что гасить было невозможно – в одном месте тушили, а в десяти загоралось. Безжалостное пламя забушевало в селах и слободах, которые во множестве теснились под городскими стенами.

Огненный смерч обрушился на скученные строения Кремля, не устояли и сами кремлевские стены, срубленные из вековых дубов. Гибельный пожар за два часа до основания уничтожил весь Кремль, его башни и посады.

После такого бедствия и решил молодой князь Дмитрий Иванович возвести каменные укрепления вокруг Кремля. Такая стена (протяженностью около 2000 метров) должна была бы противостоять и военной силе, и огненной стихии.

Но после пожара 1493 года опять выгорела вся Москва, включая Кремль и княжеские хоромы. И тогда великий князь Иван III впервые издал на Руси своего рода правила противопожарной безопасности. В них, в частности, предписывалось: не топить летом избы и бани без особой надобности; по вечерам огня в домах не держать; всем мастеровым, которым огонь нужен (кузнецам, гончарам, ружейникам), вести свои дела вдали от строений. В черте города нельзя было заниматься стекловаренным делом, строго преследовалось курение.