100 великих катастроф (с илл.) - Кубеев Михаил Николаевич - Страница 4

Но однажды (приблизительно 25 тысяч лет назад – в эпоху последнего оледенения) газы и расплавленная лава скопились в жерле вулкана почти у самой земной поверхности. Когда давление газов превысило прочность пород, раздался страшный взрыв. Вулкан раскололся, и огромные массы паров и газа вырвались наружу. Они подняли на высоту 30–40 километров огромное количество пепла, и под вулканом образовались обширные пустоты. Это, в свою очередь, вызвало обрушение прилежащих к вулкану участков земли и формирование крупной кальдеры (буквально «котел»).

Потухший вулкан Неа Камени. Остров Санторин

Постепенно воронка эта начала заполняться застывшей вулканической лавой, маленькие островки слились воедино, и так образовался большой остров Тира (Санторин). Ученые предполагают, что всю внутреннюю часть острова занимал вулканический конус и около 3500 лет назад здесь последовало новое катастрофическое извержение вулкана.

Проснувшиеся вулканы вначале не сулили жителям острова ничего страшного, потому что интенсивность извержения возрастала постепенно. Но потом вырвавшаяся из вулканов магма заполнила поверхность острова, в середине его образовался провал, куда хлынули морские воды. Однако, достигнув дна пропасти, поток устремился вспять и породил волны-цунами чудовищных размеров – до ста метров, которые разрушили города и селения на островах и материке. Одновременно выпало огромное количество раскаленного пепла (температура его достигала 500 °C), который разлетелся по площади около двухсот тысяч квадратных километров.

Извержение вулканов Санторина продолжалось, может быть, не одно десятилетие. В ходе раскопок в гавани Акротири был обнаружен уничтоженный землетрясением город. По данным ученых, площадь его составляла полтора квадратных километра. Но никаких жертв найдено не было! Это обстоятельство дало ученым возможность выдвинуть предположение, что была не одна катастрофа. В первой ее фазе (около 1550 года до н. э.) город подвергся сильным разрушениям. Сколько жертв на совести этого извержения – не известно. После этого жители покинули город, и во второй фазе (около 1500–1450 годов до н. э.) он был уже опустевшим. Его засыпало пеплом при извержении вулкана, который после этого и сам прекратил свое существование. Но оставленные им вулканические выбросы и сегодня покрывают остров на высоту 30–35 метров (высота десятиэтажного дома). А в некоторых местах достигают и сотни метров.

Все море вокруг острова во время извержения и после него покрывала пемза. Наверное, именно это и имел в виду жрец Саиса, когда отмечал, что «после этого море в тех местах стало несудоходным». Даже в наше время залежи пемзы находят на весьма значительном расстоянии от Санторина – в Малой Азии, на Крите и других островах. Энергия вулканического взрыва, по подсчетам греческого ученого А. Галанопулоса, в 350 раз превышала энергию взрыва атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму.

Ученые предполагают (вернее, предполагали до 1976 года), что чудовищное по силе извержение санторинского вулкана уничтожило цветущую минойскую цивилизацию. Еще задолго до греков у минойцев были развиты кузнечное ремесло и плавка металлов, причем они широко использовали металлы не только в искусстве, но и в быту. При археологических раскопках на Крите в гробницах было обнаружено множество изделий из металлов: кубки, мечи, маски и т. д. Можно предположить, что и знаменитое «микенское золото» попало к грекам после гибели минойских городов.

Минойская держава располагалась на островах, поэтому флот был необходим, как воздух.

Море было родной стихией минойцев. Скалистые, покрытые могучими лесами острова и островки не имели земли, и жителей там кормило лишь море. Они занимались рыбной ловлей и торговали дарами моря. Морские пути связывали Малую Азию, Крит, Кипр и Пелопоннес с центром державы – островом Стронгеле. Все части этой великой державы качало на своих волнах, объединяло, кормило и возвеличивало Эгейское море. Естественно, минойцы были искусными кораблестроителями и мореходами.

Предположение ученых о том, что резиденцией верховной власти минойцев был остров Стронгеле, подтверждается многими археологическими находками и сравнением их с культурой других народов. На рубеже III–II тысячелетий до нашей эры остров Крит заселили минойцы с острова Стронгеле. Они принесли с собой все достижения своей более древней (и более высокой!) культуры.

Высокого уровня достигло и гончарное дело. Керамика с острова Стронгеле доставлялась на кораблях в самые отдаленные уголки Эгеиды. В керамических сосудах перевозились подати со всех земель: зерно, оливковое масло, вино.

Во всем минойском искусстве (да и в искусстве всего Древнего мира) важное место занимает тема пропорций и ряда «золотого сечения». До сих пор в науке бытует мнение, что «впервые начала изучать связи природы и математики Пифагорейская школа» (то есть греки). Однако это утверждение представляется ошибочным, так как задолго до Пифагора (за три с лишним тысячи лет до н. э.) учение о космосе и закономерностях «золотого сечения» знали минойцы. «Золотое сечение» использовалось при строительстве минойских архитектурных ансамблей и живописных композиций.

Древние минойцы были прекрасными астрономами, изучившими и знавшими космос. Законы космоса они считали божественными, тайными знаниями. Именно поэтому все, что было связано со строительством культовых зданий и изображением богов, было делом посвященных и избранных, знавших законы высших сфер (то есть закономерности «золотого сечения»).

Остров Крит, его история и обитатели стали неотъемлемой частью греческой мифологии. Почти все греческие боги и герои так или иначе были связаны с Критом. К ним можно отнести Талоса – героя многих критских легенд. В некоторых мифах сделанный Гефестом Талос называется медным человеком, в других – медным быком. Талос был подарен Зевсом царю Миносу для охраны острова. Три раза в день объезжал великан остров и, когда приближались корабли чужестранцев, бросал в них огромные камни. По отрывочным свидетельствам древних, повозка, на которой Талос объезжал Крит, двигалась по вырубленным в каменистой почве колеям. По некоторым оставшимся описаниям ученые предположили, что это было самое первое подобие реактивного двигателя.

Многое еще поражает ученых при изучении минойской культуры. Уровень их удивительных познаний во многих областях науки и искусства был фантастически высок!

В 1901 году на остров Крит прибыл английский археолог Артур Эванс. У него были другие планы и другие цели, но уже буквально через несколько дней после его раскопок человечеству открылся легендарный Лабиринт. Он оказался многоэтажным дворцом с широкими каменными лестницами и колоннами, причудливо изогнутыми коридорами, бесчисленными залами и бесценными фресками, которые воскресили быт той эпохи.

Почти тридцать лет длились раскопки, и каждый год открывались новые комнаты, огромное число кладовых, внутренние дворики и хозяйственные помещения с пифосами в рост человека. Из серой земли, из глубины тысячелетий, из хаоса остатков фундаментов и стен появлялись четкие очертания города-дворца.

Артур Эванс и его верные последователи были поражены обилием настенной росписи и украшений, ваз, кубков и мелких сосудов для возлияний. Они поспешили описать Кносский дворец как место почти ежедневных пиров с выступлениями артистов и музыкантов, поэтов и певцов. Сами стены дворца и его колонны излучали блеск ни с чем не сравнимой роскоши и баснословного богатства.

Во фресковой живописи на стенах критского дворца представлена вереница самых разнообразных фигур: милые кокетливые женщины, стремительные мужчины, персонажи обрядовых сцен и игрищ. Полон жизни мир растений и животных. Колышутся под ветерком травы и цветы, в них порхают бабочки и птицы, охотятся или спасаются от погони звери.

Немало было сделано открытий после того, как был изучен критский Лабиринт. И, как это часто бывает в науке, новые исследования напрочь перечеркнули прежние, казалось, уже незыблемые утверждения. Прежде всего высококвалифицированные эксперты по строительству объявили: «Кносский дворец погиб не в результате природного катаклизма!» Строители присмотрелись к знаменитым колоннам из гранита и известняка. При сильных подземных толчках плиты под ними обязательно бы разрушились. Однако на них не было ни одной малейшей трещины…