Каменный пояс, 1975 - Шишов Кирилл Алексеевич - Страница 53

Он жил в станице...

Молодежь станицы Брыньковской, кажется, твердо ответила себе на извечный вопрос вопросов: «Делать жизнь с кого?». Ну, конечно же, с Бахчиванджи. Его большой портрет, нарисованный станичным художником, уже давно детально изучили молодые казаки. Как и стенд из фотографий, который привез и подарил школьникам от имени уральских летчиков Владимир Николаевич Хусаинов. И не один брыньковский пацан примерил себе летную фуражку, совершенно уверенный в том, что всего остального — храбрости, упорства — ему не занимать.

Девочки написали о земляке стихи. На торжественной линейке красных следопытов дружины имени Г. Я. Бахчиванджи их прочитала Люда Федоряка:

То, что он «мальчик был обыкновенный», для ребят звучало обнадеживающе: и на коньках-то Гриша бегал, как они, и в ночном любил коней попасти, и был он мастер на выдумки, песни.

Кто лучше всех в станице рассказывает сейчас о Грише? Конечно, ребята. А еще Александра Калинична Качура. Росла она вместе с Гришей, семьи были соседями. Сколько песен с Гришей перепето, сколько игр переиграно! Александру Калиничну разыскал А. Т. Ранюк весной. И теперь каждый вечер у ее хаты, под абрикосами, собираются мальчишки. Александра Калинична и поговорит с ребятами, и песни тех лет вспомнит.

Особенно ребятам нравится та часть ее рассказа, где вспоминает Калинична, как сказал однажды ее дед, старый казак, о Грише, что «парень этот будет звезды с неба доставать».

Ребята уже назубок знают ту часть книги Ю. А. Гагарина «Дорога в космос», где пишет Космонавт № 1 о Бахчиванджи.

А слова о том, что без звездного полета Бахчиванджи, может быть, и не было бы 12 апреля 1961 года, написаны на фасаде их школы, перед которой они сами заложили памятник земляку.

Красивый курортный город Приморско-Ахтарск, центр целого района, мало напоминает старые Ахтари. И не только время тому причиной. Война, ураганом пронесшаяся над Кубанью, снесла не одну станицу, не один город. Напрасно искали мы старое паровозное депо, в которое летом 1926 года пришел новый помощник машиниста Гриша Бахчиванджи. Не сохранился и центральный станичный дом, в котором на веселые вечерки собиралась молодежь.

Строки эти взяты из письма сестры Григория Яковлевича — Олимпиады Яковлевны Бахчиванджи. Это письмо 15-летней давности было адресовано А. Е. Мусиенко.

В том же письме сестра вспоминала:

Первое, что мы увидели в Приморско-Ахтарске, выйдя утром из гостиницы, была большая афиша, извещавшая о том, что сегодня в 6 часов вечера Герой Советского Союза генерал-майор Стефановский П. М. будет рассказывать о нашем замечательном земляке Г. Я. Бахчиванджи.

А меж тем положение у нас создалось незавидное. Петр Михайлович лежал в краснодарском госпитале: сказались переживания этих дней и старые раны. Посоветовались и решили: выступает Игорь (в конце концов он тоже летчик, хоть и не генерал). Покажем киноленту полета Григория Яковлевича и кадры о сегодняшних испытателях. Пусть смотрят люди, сравнивают. На встречу собралось много молодежи. В полном составе пришли курсанты мореходной школы. Слушали с большим интересом и, видимо, поняли, что хоть и не поднялся их земляк в космос, но был человек замечательный, первооткрыватель.

Пока Игорь беседовал с ребятами, я вела переговоры с капитаном катера рыбонадзора «А. Морозов». Вот уже несколько дней море сильно штормило. Утром было шесть баллов, в ночь обещали девять. Порт был закрыт. Кораблям выход в море запрещен. Но мы не могли задерживаться ни часа: день передачи, объявленный газетами, был очень близок.

А впереди еще город Жданов, и самый короткий путь к нему — морем.

Экипаж коммунистического труда, которому в виде исключения разрешили отплытие, ждал нас. Затем были десять часов сплошной болтанки, когда в залитые водой иллюминаторы едва проникает свет и кажется, что целое море накинулось на маленькое суденышко. Когда мы вошли в Ждановский порт, на его мачте были вывешены черные шары — это значит, что шторм максимальный. На следующий день в местной газете мы прочитали сообщение о двух героических сейнерах, в шторм оставшихся в море. Эту газету мы привезли домой для сомневающихся.

Гайдаровское детство

Тем же путем, что проделали мы, много лет назад в простой рыбачьей лодке переплывал море Гриша Бахчиванджи. Было ему тогда 9 лет, и плыл он в Мариуполь, чтобы вызволить из белогвардейской тюрьмы отца и его товарищей — матросов Азовской флотилии.

Если бы Аркадий Гайдар знал Бахчиванджи, он обязательно — я верю в это — написал бы о нем книгу. Они не встретились — писатель и летчик. Но жизни их так же, как и героические смерти, были полны одной романтикой, служением одной большой цели. Гражданская война. Белогвардейцы подходили к Ейску, где по решению революционного комитета отец Гриши, специалист по моторам внутреннего сгорания, восстанавливал мельницу. Гриша жил с отцом, семья оставалась в станице. Когда город взяли белые и начались облавы, Яков Иванович Бахчиванджи вместе с пятью матросами поселился в тайнике под террасой своего дома. Знал об этом один Гриша. Каждый день девятилетний мальчик уходил в город на связь с товарищами отца. Возвращаясь, он приносил свежие вести, инструкции, продукты, патроны. А когда в городе начались расстрелы, Гриша принес отцу приказ: уходить в Мариуполь. Глухой ночью знакомый рыбак, которого разыскал мальчик, увез отца и моряков. Но когда они высадились на косе Ляпино под Мариуполем, их схватил белый патруль. Тюрьма, ежедневные расстрелы коммунистов, зверства. Наверное и Якова Ивановича постигла бы судьба многих, не появись в городе Гриша. В одну из передач он вложил две ножовки. И вот однажды, когда охранник уехал на станцию Волноваху расстреливать коммунистов, Яков Иванович с товарищами перепилили прутья решетки и бежали. Мальчик ждал их недалеко от тюрьмы.

Сердце матери

Итак, Мариуполь. Город, в котором прошли годы юности Григория. Здесь он вступил в заводскую семью, возмужал, впитал в себя лучшие традиции рабочего класса. «Любимый город», откуда рабочий Григорий Бахчиванджи шагнул в большую жизнь, навстречу своему бессмертию.

Горит, перемигивается огнями завод «Азовсталь». Тогда, в тридцатые годы, на этом месте, в рыбачьем поселке Бузиновке, жила семья Бахчиванджи. Началось строительство завода, и семья переехала в Новоселовку. Пятнадцать лет назад жили Бахчиванджи по улице Бойкой, 30. Пятнадцать лет назад... Живут ли в этом городе сегодня? А если — да, то кто? Из письма Олимпиады Яковлевны мы знали, что Яков Иванович умер; поминались в ее письме еще сестра Виктория и брат Анатолий. Решаем ехать на улицу Бойкую. Может быть, сохранилась там память об этих людях, может, и встретим кого-нибудь из них.

Тихая улочка у старого Мариупольского аэродрома. Уже несколько лет не взлетают отсюда самолеты. В двух домах от старой взлетной полосы — тридцатый номер. Останавливаем такси у двора напротив, и Игорь отправляется в разведку.

Решаем так: если Бахчиванджи живут здесь, к матери сегодня не пойдем. Время позднее — зачем беспокоить старого человека. Узнаем адрес сестер или Анатолия, заедем к ним. А уже завтра, когда они как-то подготовят к нашему беспокойному визиту Агнесу Степановну, наведаемся и к ней. Словом, предусмотрели, казалось, все. Все, кроме одного.