Лига «Ночь и туман» - Моррелл Дэвид - Страница 26

— В порядке одолжения.

— О?

— Я, со своей стороны, тоже сделаю им одолжение.

Мужчина медленно встал с перил.

— Давай внесем ясность. Одолжение? Ты хочешь свести все к формальности? Взываешь к профессиональной вежливости.

— Одолжение за одолжение. У меня нет другого выбора.

— Ты сделаешь все, о чем тебя попросят?

— С некоторыми ограничениями.

— Тогда к твоему предложению нельзя относиться серьезно.

— Нет. Это очень серьезно. Я должен знать, что это будет за задание. Фактор риска меня не волнует, но это не может быть самоубийством и не должно противоречить человеческой морали.

— Ты что, стал моралистом, Ромул?

— Пустыня может сделать это с человеком. На случаи, если твоему начальству вдруг не придет это в голову, я хочу напомнить, что оперативник, официально порвавший со своим агентством, но тайно работающий на него, имеет большую ценность.

Рябой задумался еще больше.

— Ты так решительно настроен выяснить, что случилось с твоим тестем?

— И защитить свою семью от других возможных нападений. Я говорил тебе, это личное дело! Рябой пожал плечами.

— Мое начальство должно прослушать запись нашей беседы.

— Конечно.

— Мы свяжемся с тобой. — Рябой прошел через эстраду, его шаги эхом отдавались под крышей.

— Я остановился в квартире тестя. Я мог бы дать вам адрес и ее телефон, но, как я понимаю, они вам уже известны.

Мужчина обернулся, внимательно посмотрел на Сола и кивнул в ответ.

2

Из книжного магазина через улицу от парка Эрика наблюдала, как отъезжает синий фургон. Она следила за ним, пока он не исчез из виду, а потом снова повернулась к парку. Из-за дождя эстраду практически невозможно было увидеть. Они с Солом решили, что у человека, который выйдет с ним на связь, должна быть команда прикрытия, следовательно, Эрике надо прибыть на место встречи раньше и прикрыть Сола.

Она вышла из магазина, накинула на голову капюшон нейлоновой куртки и шагнула под дождь. Сол ждал ее у эстрады.

— Ты думаешь, они согласятся?

— Если решат, что здесь для них что-то есть. Я пообещал услугу за услугу.

— Мне очень жаль, — с отчаянием в голосе сказала она. — Я знаю, как отвратительно ты себя чувствуешь из-за того, что снова должен работать с ними.

— А что мне остается? Сидеть сложа руки и ничего не делать, чтобы найти твоего отца и защитить нас? Это еще хуже. Важно только одно — надо сделать все необходимое, чтобы оградить от опасности нашу семью.

— Чем больше я тебя узнаю, тем больше люблю.

— Подходи поближе, когда говоришь об этом. — Он снял с нее капюшон, обхватил руками голову и поцеловал стекающие по ее щекам капли дождя.

Но Эрика чувствовала исходящее от него нервное напряжение.

— А если они не дадут своего согласия?

— В любом случае я буду действовать.

— Нет, — сказала Эрика, — мы. — Она обняла его. — И спаси Бог того, кто встанет на нашем пути.

3

“Я остановился в квартире тестя. Я мог бы дать вам адрес и телефон, но, как я понимаю, они вам уже известны”.

Рябой выдохнул сигаретный дым, потянулся с кожаного кресла к столу для совещаний и выключил магнитофон. Потом он повернулся к шефу австрийского отделения ЦРУ:

— Хотите прослушать еще раз?

Гудели лампы дневного освещения. Трое других присутствовавших в обшитой дубовыми панелями комнате мужчин никак не отреагировали на вопрос; их шеф барабанил пальцами по столу.

Его звали Галлахер. Невысокий жилистый мужчина в синем костюме в елочку прекратил отбивать дробь и ударил о край стола.

— Нет, трех раз достаточно. Я понял, о чем он говорил. Но вы были там. Я — нет. Вы видели его глаза. Он говорил правду?

— Судя по его реакции? — рябой затушил сигарету. — Да.

— При поставленных им условиях он сделает все, что мы от него потребуем?

— Да.

— Так. С его талантом, — сказал Галлахер, — если он присоединится к нам и никто не будет об этом знать, он может принести нам большую пользу. Мастер своего дела. Наемный убийца мирового класса. И он отдает себя на нашу милость.

— Но лишь на одно задание, — сказал рябой. Галлахер помассажировал виски мозолистыми пальцами — результат занятий каратэ.

— Хорошо, если он решил заняться вендеттой, пусть занимается. Хотя кое-что мне тут не нравится.

Мужчины в комнате приготовились услышать, что именно.

— У личной вендетты могут быть профессиональные последствия. В конце концов, нам неизвестно, кто ответственен за нападение на Ромула и его семью и за исчезновение его тестя. Мы должны быть уверены в его независимости, в том, что он не связан с другими службами.

— Не понимаю, — сказал рябой.

— Поймете. Ромул, наверно, ждет не дождется вестей от вас. Пора получить добро от Лэнгли.

4

Дождь перестал. Свет уличных фонарей отражался в лужах и мокрой траве. Обследовав парк, Сол прошел по аллее вдоль Дуная и снова приблизился к эстраде.

На перилах его вновь ждал рябой.

— Ромул, — улыбнулся он и, приглашая подойти, протянул обе руки вперед. — Сегодня твой день. Мне поручено от имени моего начальства принять твое предложение.

Сол выдохнул и взял себя в руки.

— Хорошо. Когда я решу свои проблемы, я буду ждать, когда вы выйдете на связь. Агентство получит свою половину от сделки.

— О, поверь мне, с тобой обязательно свяжутся. Сол повернулся, намереваясь уйти.

— Есть только одна проблема, Ромул.

— Проблема? — Сол напряженно оглянулся.

— Ну, не то чтобы проблема. Назовем это условием.

— О чем ты?

— Ты не должен получать какую-либо поддержку от своих израильских друзей.

— Что?

— Мое начальство смотрит на это следующим образом: ты представляешь собой ценность только в том случае, если согласен работать самостоятельно.

— Согласен что?.. Черт возьми, говори яснее!

— Все, что от тебя потребуется, — работать на личном уровне. Если ты принимаешь помощь израильской разведки, это выглядит так, будто ты связан с ними, работаешь на них.

— Ради Бога! Мой тесть работал на них! Естественно, я взаимодействую с ними! Они хотят выяснить, что произошло, не меньше моего!

— Что ж, я могу повторить. Ты не можешь принимать помощь от израильской разведки. Или от какой-либо еще, если уж на то пошло. Ты должен работать совершенно самостоятельно. В противном случае выполнение миссии, возложенной на тебя, будет поставлено под вопрос, ты будешь скомпрометирован, враг будет обвинять Израиль, Израиль — нас, и мы окажемся в таком же дерьме, как если бы ты до сих пор работал на нас. Ты сказал — это личное дело. Продолжай в том же духе. Никакой внешней помощи. Если ты не согласен с этим условием, мы будем вынуждены наказать тебя за нарушение нашего первоначального соглашения.

— Подонки. Если бы я знал…

— Ромулус, у тебя просто нет другого выхода. Иначе — ты мертв.

— И как я теперь должен…

— Используй таланты, которыми ты так знаменит. Я уверен, израильская разведка уже дала тебе кое-какую информацию и у тебя есть концы. Попробуй этим воспользоваться. Профессиональное сообщество не удивит то, что Моссад связался с тобой по поводу исчезновения отца твоей жены, ведь он — их бывший агент. Но в дальнейшем отказывай им. Теперь ты один.

— И кто этому поверит?

— Не понимаю, о чем ты?

— Этот парк. Эта эстрада. Мы встречаемся здесь второй раз за один день. Практически не скрываясь. Вполне возможно, люди из других служб сейчас наблюдают за нами.

— Я предполагал это. И я надеюсь на это. — Разозлившись, Сол поднял руки вверх…

— Превосходно, Ромул. Пора дать представление. — Сол в удивлении опустил кулаки.

— Предполагается, что ты пытался напасть на меня, — сказал рябой. — А мой прикрывающий как бы попытается тебя пристрелить. Это демонстрирует твою независимость и доказывает другим службам, что ты все еще в разводе с нами. Итак, дай мне сделать это с наименьшим ущербом для тебя.