Братство Камня - Моррелл Дэвид - Страница 48

— Это точно, — сказала тетя.

— Даже когда я подошел к нему, он не обратил на меня никакого внимания. Он все продолжал смотреть на могилы. Я обошел его сзади и увидел, что фамилии на обеих плитах одинаковы.

— Маклейн, — сказал дядя.

— Да. Мужчина и женщина.

— Роберт и Сьюзен.

— Верно. Я спросил его, что он тут делает, и единственное, что он сказал мне, было: “Я разговариваю с мамой и папой”.

— О Боже.

— Затем он вытер глаза, но странно, я не увидел в них слез. Я подумал, что он, наверное, не один, но, оглянувшись, никого не нашел. Большинство детей, как вы знаете, обращают внимание на людей в полицейской форме. А он — ноль внимания. Только продолжал смотреть на могилы. Он не хотел назвать ни имени, ни сказать, где живет. Такой самостоятельный. Почему он не в школе? Что я мог сделать? Я привел его в участок.

— Правильно сделали, — сказал дядя.

— Я даже купил ему шоколадный батончик, но он так и не захотел говорить со мной, а в его бумажнике не было ни адреса, ни имени. Поэтому я стал звонить подряд всем Маклейнам из телефонной книги. Вы его опекун?

— Он сказал правду, — произнес дядя. — Там похоронены его родители.

— Мне его так жалко.

— Да, — сказал дядя, — это длинная печальная история. О, позвольте, я заплачу вам за шоколад, который вы ему купили.

— Да что вы. Я его угостил. К тому же он не притронулся к нему. Твердый характер.

— Да, — сказал дядя, — стойкий мальчик.

17

Миссис Кавендиш опустила указку, которой показывала что-то в таблице умножения, висевшей на классной доске.

— Эндрю, я задала тебе вопрос. Дети захихикали.

— Эндрю? — Миссис Кавендиш подошла к последней парте. Дрю, опустив голову на руки, спал. Она посмотрела на него и громко повторила:

— Эндрю!

Он выпрямился, сонно мигая.

— Я задала тебе вопрос.

— Простите, миссис Кавендиш. — Дрю покачал головой, чтобы отогнать сон. — Наверное, я не расслышал.

— Конечно. Как ты мог? Раз ты спал!

Дети на своих партах повернулись к ним, чтобы не пропустить волнующую сцену. Когда же миссис Кавендиш бросила на них сердитый взгляд, они разом повернули головы к доске, и только их покрасневшие уши указывали на то, что они с трудом сдерживают смех.

— Это не первый раз. Я навожу на тебя такую скуку, что ты сразу засыпаешь?

— Нет, миссис Кавендиш. — Значит, это математика наводит на тебя сон.

— Нет, миссис Кавендиш.

— Тогда что же? Дрю молчал.

— Хорошо, молодой человек, вы же можете спать на других у роках. С этого дня будете сидеть прямо передо мной. Встаньте.

Она отвела его за первую парту, поменяв местами с другим учеником.

— В следующий раз, молодой человек, когда вы попытаетесь показать мне, какая я скучная, мне не надо будет далеко идти — она подняла указку и громко ударила ею по парте, — чтобы разбудить вас.

Один Дрю не вздрогнул при звуке удара.

18

Четыре утра. Холодный октябрьский ветер щипал щеки Дрю, когда он снова стоял с полицейским у входа в дом.

— Мне ужасно неприятно будить вас так поздно, — сказал полицейский, — но я подумал, что вы с ума сходите от беспокойства.

Через раскрытые входные двери свет падал на улицу. Тетя удерживала запахнутыми полы халата. Рядом с ней в дверном проеме виднелся дядин силуэт; он нервно поглядывал на соседние темные дома, боясь, как бы соседи не заметили у входа в его дом полицейскую машину.

— Вам лучше войт и в дом.

— Я понял. — Полицейский пропустил вперед Дрю и закрыл за собой дверь. — Я понимаю, вы не ожидали визита. Я постою здесь, в коридоре.

— Но где вы нашли его?

Полицейский, после некоторого колебания, ответил:

— На кладбище.

Дядя нахмурился.

— Мы даже не знали, что он ушел.

Тетя трясущейся рукой потрогала сетку на волосах.

— Я отправила его спать сразу же после ужина. Перед тем, как лечь, я проверила — он был дома.

— По-видимому, он смылся потом. Я нашел его велосипед у шоссе, — сказал полицейский.

— Он проехал десять миль? — Дядя внезапно тяжело прислонился к стене. — Ночью, в такой холод? Он, должно быть…

— Немного не в себе, — сказала тетя. Она посмотрела на мужа. — Боже мой, неужели это так? — Вздрогнув, она уставилась на Дрю. — Так вот что ты делаешь! Вот почему ты так устаешь в школе!

— На этот раз мне удалось разговорить его, — сказал полицейский. — Немного. Я думаю, он приезжает туда ночью, чтобы… Может, лучше он сам расскажет? Давай, Дрю. Зачем ты ездишь туда? Я имею в виду не просто посещение могил. Ты ведь можешь это делать днем. Почему ночью-то?

Дрю перевел взгляд с полицейского на тетю и дядю. Затем уставился в пол.

— Давай, Дрю, — упрашивал полицейский. — Скажи им то, что говорил мне.

Тетя и дядя ждали.

— Вандалы, — промолвил Дрю. Оба были поражены.

— Вандалы? Дрю кивнул.

— Котик снова проглотил свой язычок. Придется мне дополнить. Когда я приводил его в прошлый раз, он слышал, как я рассказывал о подростках, которые ведут себя как вандалы на кладбище.

— Я помню, — сказал дядя.

— Очевидно, он начал думать об этом. Для начала, поскольку он не знал, что означает слово “вандал”, он разыскал его в словаре. Я не знаю, что он там прочел, но оно наверняка поразило его.

— Но это еще не объясняет, почему он тайно убегает из дома на кладбище, — промолвила тетя.

— Подумайте и поймете. Он, — тут Дрю заерзал, они все посмотрели на него, — охраняет могилы родителей.

19

Субботнее утро, ясное и холодное. Группа соседских мальчишек играла в футбол. Поодаль на качелях сидел Дрю и читал. Тень прошедшего сзади человека упала на него.

Дрю обернулся. Сначала, ослепленный солнцем, бьющим ему в глаза, он не разглядел лица высокого мужчины в пальто.

Но, привыкнув к солнечному свету, неожиданно широко улыбнулся и радостно бросился к нему.

— Дядя Рей!

На самом деле этот человек не был ему кровным дядей, но Дрю за многие проведенные вместе годы привык называть его так.

— Дядя Рей!

Дрю, уткнувшись в мягкую коричневую ткань пальто, обхватил руками мужчину за талию.

Тот засмеялся, подхватил Дрю на руки и закружился вместе с ним.

— Рад видеть тебя, дружище. Как тебе живется?

Дрю был слишком опьянен радостью, чтобы обратить внимание на вопрос. Мужчина продолжал смеяться, и Дрю смеялся ему в ответ, испытывая приятное головокружение.

Дядя Рей отпустил его и, улыбаясь, наклонился.

— Удивлен?

— Еще бы!

— Я по делам оказался в Бостоне и подумал, что было бы здорово навестить моего старого друга Дрю. — Дядя Рей взъерошил ему волосы. — Правильно я сделал, а? Когда я увидел тебя на качелях, ты выглядел довольно мрачно.

Дрю передернул плечами, вспомнив, о чем он думал, сидя на качелях, и настроение у него сразу упало.

— Неприятности, дружище?

— Да, что-то вроде этого.

— Не поделишься со мной?

Дрю провел кроссовкой по сухой коричневой траве.

— Да всякая ерунда.

— Ну, кое о чем я уже вроде знаю. Я заходил к вам домой. Твоя тетя рассказала мне, что происходило. О школе. — Он прикусил губу. — И другие вещи. Я понял, что ты не в ладах с кузеном.

— Он меня не любит.

— Ты уверен?

— Он злится, что я у них живу. Все время устраивает мне разные пакости, прячет школьные тетради и вообще наговаривает на меня родителям.

— Могу себе представить. Но ты ведь не даешь себя в обиду, а? Дрю улыбнулся и протянул Рею правую руку.

— Набил себе синяки на костяшках.

Должно быть, борьба идет на равных. Я видел у него фингал под глазом.

Дяде Рею было, наверное, столько же лет, сколько и отцу. — “Тридцать пять”, — почему-то засело в голове у Дрю. У дяди Рея были аккуратно постриженные рыжеватые волосы, выразительные голубые глаза, узкое красивое лицо, волевой подбородок. Дрю нравился запах его лосьона.