Братство Камня - Моррелл Дэвид - Страница 46

— И перерезали горло другому?

— Это было необходимо. Иначе вы не смогли бы сейчас разговаривать со мной.

— Священник, который убивает? — Дрю с ужасом смотрел на него.

— Тот же вопрос я мог бы задать вам, хотя вы не священник, а только брат. Но даже если и так, вы, кажется, тоже не новичок в этом деле? Или я не прав?

Они молча смотрела друг на друга.

Молчание нарушила Арлен.

— То, что он говорит, многое объясняет. С этим жучком он мог находиться на приличном расстоянии от нас, поэтому ты не увидел его машины, когда ждал у обочины.

— Совершенно верно, — сказал священник. — Я соблюдал дистанцию. Но теперь мы наконец вместе.

Дрю снова покачал головой.

— Зачем?

— Разве это не очевидно? Нападение на монастырь.

— Епископ утверждает, что ничего подобного не произошло.

— Ему дали такое указание. После того, как мы уничтожили все свидетельства.

— Мы?

— И довольно быстро.

— Епископ также заявил, что Ход не был убит в приюте. Что на меня никто не нападал.

— Он следует инструкциям. Я некоторое время еще оставался в приюте, чтобы организовать уборку. Семинаристы знают только, что у гостя был нервный срыв. Все было сделано как нельзя лучше.

Дрю в ярости стукнул кулаком по стене.

— Я не могу больше ждать. Я хочу объяснений.

— Разумеется. Но, ради Бога, не нужно драматических жестов. Я ваш страж.

Дрю замер.

— Мой что?

— За мной послали в ту самую минуту, когда вы с отцом Хафером появились у епископа. Я все время был недалеко от вас. Дважды — в церкви и у Рога — я спас вам жизнь.

Дрю почувствовал острую колющую боль в затылке.

— Спасли мою жизнь? Почему? И почему вы не дали знать мне с самого начала, что вы делаете?

— Я не сказал вам этого в приюте, потому что не хотел выдавать себя. Хотел увидеть, что случится, если вы будете думать, что с вами, кроме Хола, никого нет. Как я и подозревал, ваша кажущаяся уязвимость спровоцировала нападение.

— Вы использовали меня как приманку? — Дрю возмущенно покачал головой.

— Это казалось мне подходящим способом выявить ваших врагов.

— Вы должны были предупредить меня!

— Не согласен. Даже такой профессионал, как вы…

— Бывший профессионал.

— В том-то и дело. Я не знал, насколько хорошо вы успели адаптироваться, снова вернувшись в мир. Прекрасно, как обнаружилось потом. Но тогда я задавал себе вопрос, не притупилась ли ваша сноровка после шести лет отшельничества. Допустим, я сказал бы вам, что хочу использовать вас в качестве мишени, чтобы спровоцировать нападение. А если бы вы не смогли вести себя естественно под большим нервным напряжением? Достаточно вам было бы бросить взгляд в мою сторону, чтобы враги почувствовали ловушку. Ведь те двое, что ворвались в церковь, вовсе не были священниками. Они оделись так, чтобы не привлекать к себе внимания в семинарии. Я хочу подчеркнуть, что они не принадлежали церкви.

— Кто же он и?

— Мы не смогли выяснить. У них, конечно, не было ничего, что помогло бы их опознать. Мы сделали фотографии и сняли отпечатки пальцев. Наши агенты пытаются выяснить их имена, но я думаю, мы узнаем только, что они наемные убийцы. Вряд ли обнаружим, кто их нанял. После нападения я пытался объяснить вам, кто я и почему я там, но вы все время сбегали. Только сейчас я получил такую возможность. Я должен представиться. — Он протянул руку. — Отец Станислав. Дрю в нерешительности смотрел на руку.

— Станислав?

— Это польское имя. Я родился в Польше, и мне было приятно принять имя святого покровителя страны моих предков

С нескрываемой неохотой Дрю пожал руку.

Пожатие священника было крепким. Дрю протянул свою руку к другой руке священника. К левой. С кольцом на среднем пальце.

Отец Станислав не противился.

В массивной оправе толстого золотого кольца мерцал камень — большой необычной формы красный рубин с выгравированными пересекающимися мечом и мальтийским крестом.

— Мне кажется, я никогда раньше не встречал такого символа. Какому ордену он принадлежит?

— Ордену? — Отец Станислав покачал головой. — Не совсем ордену, хотя мы существуем гораздо дольше большинства орденов. Со времен крестовых походов. Но мы зовем себя братством.

Дрю ждал.

— Братством Камня. Мы поговорим об этом в свое время. — Отец Станислав продолжал: — Но сначала мы должны кое-что выяснить. Если вы позволите…

Священник вошел в свою комнату и вернулся с портфелем. Вынув оттуда папку, он протянул ее Дрю.

Заинтригованный, Дрю, открыв ее, обнаружил досье на себя — описание того, что происходило с ним в юности.

— Минутку. — Он посмотрел на священника. — Как вы все это узнали?

— Это неважно. Важно, — сказал отец Станислав, — чтобы вы научились доверять мне. Я показываю вам досье, чтобы вы знали, как много я о вас знаю. И поэтому надеюсь, что вы расскажете мне то, чего я не знаю. Считайте это исповедью. Доверие — основа взаимоотношений. Возможно, это спасет вам жизнь. И, что еще важнее, душу.

Арлен наклонилась вперед. Придерживая одной рукой одеяло, другой она вытащила папку у Дрю, положила ее себе на колени и начала быстро перелистывать страницы.

— Что это?

— То, что происходило со мной после убийства родителей, — глухо произнес Дрю.

— Но какое это имеет отношение к Джейку? Мой брат в опасности! Может быть, он уже мертв!

— К Джейку? — повторил Дрю. — Все это связано с ним. Пока не узнаешь всего, ты не поймешь.

11

— Вот мы и приехали, Дрю. — Дядя остановил свой красный “меркурий” перед лужайкой, отлого поднимавшейся к зданию, которое он назвал ранчо. — Мы построили его прошлой осенью, по самому последнему проекту. Таких не увидишь сейчас даже в Бостоне. Я надеюсь, ты здесь будешь счастлив. Ты у себя дома.

Дрю совсем не понравился этот дом, он показался ему чужим и неприветливым. Длинный, низкий, кирпичный. Труба над крышей, саде густо посаженными цветами, несколько низеньких деревьев. Это совсем не вязалось с его представлением о ранчо, и он, конечно, не мог не сравнивать этот дом с традиционным японским домом, построенным из дерева, с высокой покатой крышей, домом, в котором он прожил в Токио половину жизни. Кирпичи? — удивлялся он. Что же случится, если будет землетрясение?

И почему сад такой тесный?

“У себя дома”, — сказал дядя, и это его рассердило. Нет. Это был не его дом. Его дом остался в Японии, Где он жил с родителями.

Из дома вышли женщина и мальчик. Тетя и кузен… Он не видел их с пяти лет, с тех пор, как родители увезли его из Америки, и не помнил совсем. Но одно для него было ясно. Оба они, да и его дядя, ужасно не нравились ему. Тетя как-то неестественно сжимала руки. Кузен смотрел на него хмуро, исподлобья. А дядя все продолжал говорить, как все будет хорошо, как все они будут жить душа в душу.

— Ты будешь счастлив здесь.

Дрю, однако, сомневался в этом. Он чувствовал, что уже никогда не будет счастлив.

На следующий день он пошел на второе отпевание своих родителей.

12

Он провел это лето в одиночестве за телевизором или запирался у себя в комнате, которую так и называли гостевой, где читал комиксы. Как-то тетя сказала дяде, что ей кажется странным, что мальчик целое лето сидит дома, на что тот ответил:

— Дай ему время освоиться. Вспомни, что он пережил. А что Билли? Пусть поиграет с ним.

— Билли говорит, что он пытался.

На самом деле это было не так, и Дрю знал, в чем тут дело, — Билли ревновал его к родителям. Тетя сказала:

— Билли думает, что он какой-то чудной. Ни с кем не разговаривает, не…

— Не была бы ты тоже чудной на его месте? Это немудрено после всего…

— Ты на работе целый день. И не знаешь, каков он. Он же все время шныряет вокруг. Я гладила и даже не слышала, как он зашел. Вдруг смотрю, он рядом и как-то странно смотрит. Он похож на…