Танец мечты - Антонова Анна Евгеньевна - Страница 7

«Если он из «В»-класса, мы должны были его встречать – в столовке или коридоре».

«Думаешь, он шпион из хора соседней школы?» – ответила мне Ленка.

После знака вопроса она поставила кривоватый смайлик. Я обиделась и больше ничего писать не стала, хотя меня просто распирало от желания всесторонне обсудить загадочную личность.

После распевки мы немножко повторили «В темном лесе», а потом Евгения Петровна объявила:

– Начинаем разучивать новую песню – романс «Жаворонок» на музыку Глинки. Сначала послушайте.

Она исполнила романс про жаворонка, который вьется между небом и землей, чем отнюдь не развеселила публику.

– А что это мы, так и будем подобный… эээ… классический репертуар разучивать? – аккуратно поинтересовался юноша Иван.

– У вас есть другие предложения? – приподняла бровь хоровичка.

– Просто если мы будем где-нибудь выступать, нас помидорами закидают, – пояснил он. – Нет, я не против, давайте все это петь. Но и еще что-нибудь разучим, покруче!

– Спасибо, разрешил, – шутовски поклонилась преподавательница. – А что ты предлагаешь из, как ты выразился, «покруче»? «Раммштайн»?

Видимо, «Раммштайн» был для нее воплощением ужаса и вакханалии, от которой хор надо тщательно оберегать.

– Нет, но идея хорошая, – усмехнулся он. – Можем разучить хор из мюзикла Эндрю Ллойда Уэббера «Иисус Христос – суперзвезда», очень известная вещь и круто звучит. Вот увидите, все будут в восторге!

– Что-то не припоминаю, какой хор, – не сдавала свои позиции преподавательница.

– Сейчас, – кивнул тот, извлек из кармана свой телефон, пощелкал клавишами и наконец выдернул из аппарата наушники: – Слушайте!

И мы прослушали мощную мелодию «Суперстар», и правда известную всем и каждому, даже тем, кто знать не знал, кто такой Эндрю Ллойд Уэббер.

– Ладно, я подумаю, – величественно кивнула хоровичка, не желая быстро сдавать свои позиции. – А сегодня начнем разучивать «Жаворонка».

И мы начали терзать нудного «Жаворонка». Основная партия исполнялась высокими голосами, третьему делать было особенно нечего, и мы заскучали. То есть скучала Ленка, а я потихоньку рассматривала юношу Ивана. Парень, в телефоне которого запросто обнаруживалась рок-опера «Иисус Христос – суперзвезда», сразу взлетел в моих глазах до недосягаемых высот, и мне еще больше захотелось узнать, откуда же он такой взялся в нашей деревне. Но удовлетворить мое любопытство было некому, и пришлось сосредоточиться на «Жаворонке» – Евгения как раз добралась до партии третьего голоса.

После занятия я не торопилась выходить – нарочно копалась в сумке, пока Ленка наконец не окликнула меня:

– Ты идешь?

– Иди, я тебя догоню, – тихо бросила я, краем глаза наблюдая за Иваном.

Парень почему-то не спешил покидать актовый зал, щелкая кнопками телефона.

– А-а, – понимающе протянула Ленка. – Ну пока.

Она величаво удалилась, а я на мгновение почувствовала угрызения совести, но тут же об этом забыла – Иван как раз двинулся к выходу. Делая вид, что по-прежнему роюсь в сумке и ничего не замечаю, я столкнулась с ним в дверях, и тогда он наконец поднял голову и улыбнулся:

– Извини.

– Это ты извини, – еще шире улыбнулась я.

Из школы мы вышли вместе.

Парень молчал, и я заговорила первая:

– А ты вообще давно в нашей школе?

– С первого класса.

– Я тебя раньше не замечала, – опрометчиво выдала я и только потом, спохватившись, едва не зажала себе рот рукой.

– Вот такой я незаметный, – усмехнулся Иван.

– Хотя не заметить тебя трудно, – реабилитировалась я, но он не отреагировал на столь топорный комплимент.

Новой темы для разговора я никак не могла придумать, хотя отчетливо помнила, что собиралась о чем-то спросить.

– Ладно, пока, – вежливо попрощался он на ближайшем перекрестке.

– Пока, – растерянно кивнула я.

И только глядя ему вслед, вспомнила – я же хотела рассказать, что тоже люблю «Иисуса» и обожаю песню, которую он предложил спеть! Что это было очень круто и он молодец, не побоялся выразить свое мнение, я недавно на литературе тоже…

Стоп. Почему это пришло мне в голову, только когда я распрощалась с Иваном? Где были все эти блестящие фразы, коварно покинувшие меня в самый неподходящий момент? Какое-то я чучело, честное слово. Не смогла перекинуться с понравившимся парнем даже парой ничего не значащих слов…

Да, сейчас я могла себе признаться – Иван здорово будоражил мое воображение. И в том, что я не смогла с ним толком пообщаться, я винила исключительно себя и свою неуклюжесть. Конечно, он застеснялся, когда я внезапно на него набросилась. Надо подумать, как действовать более тонко и изящно, чтобы привлечь внимание такого необычного человека.

Вечером я снова отправилась на каток. Сегодня то и дело принимался идти снег – первый в этом году, – но на дорожках он сразу таял, превращаясь в грязную жижу, а на лед красиво ложился, создавая иллюзию настоящей зимы.

Когда же наконец закончится противный ноябрь? Ужасно хотелось снежной зимы и Нового года! Хотелось этого, конечно, не мне одной, но я категорически не понимала тех, кто, едва убрав на дальнюю полку елочные игрушки, начинает мечтать о весне. Видимо, как раз для таких граждан и открыли у нас во дворе каток, чтобы все могли насладиться зимой по полной программе.

Размышляя об этом, я уже довольно умело зашнуровала коньки и потопала к выходу из раздевалки, пропуская всех входящих и выходящих, чтобы меня никто, не дай бог, не толкнул – я чувствовала себя не более уверенно, чем если бы стояла на ходулях.

До катка я добралась без приключений, бесстрашно вылезла на лед, уцепившись за бортик, и для начала осмотрелась. Тут появились новые персонажи – хоккеисты с клюшками на изготовку. Они гоняли по льду свои жуткие шайбы и время от времени с грохотом впечатывали их в бортики.

М-да, и что я сегодня буду делать? Моя дорога пролегает вдоль бортика, выехать на середину или хотя бы просто отдалиться от него на пару метров меня пока не могла заставить никакая сила! А ведь в правилах, висящих на воротах, русским по белому написано: «Запрещено нахождение на катке с клюшками», для занятий хоккейной секции отводилось специальное время.

Я напрочь забыла все, что освоила в прошлый раз, и стояла на льду словно впервые, поэтому пока никуда не торопилась, вспоминала свои ощущения. Мое внимание привлекла маленькая девочка, тянувшая маму на каток.

– Как же мы будем кататься, ведь у нас нет коньков! – резонно возражала та, видимо, тоже прочитавшая правила, запрещавшие находиться на катке в обычной обуви.

– Сапожками! – упорствовал ребенок.

Я хихикнула, с интересом разглядывая эту парочку, и тут над моей головой что-то просвистело, с грохотом врезавшись в сетку, а потом обрушилось прямо мне на спину. На ногах я, естественно, не удержалась и шлепнулась пятой точкой на лед. Спасибо, не ехала в этот момент! Но радовалась я рано – чуть ли не в сантиметре от моей руки, на которую я инстинктивно оперлась, просвистели остро заточенные коньки, я в ужасе отдернула ладонь и позорно завалилась-таки на спину.

К счастью, упала я невысоко, без разбега, и сильно не ушиблась. Но возникла другая проблема – встать самостоятельно я не могла, лишь беспомощно дрыгала ногами, как перевернутый на спину жук.

– Ты не только кататься, ты еще и падать не умеешь, – услышала я смутно знакомый голос.

Повернув голову, я узрела личность в полном хоккейном обмундировании, включая защитную маску на лице. Из-за нее я в первую очередь и не узнала типа, в прошлый раз учившего меня кататься! Сразу осмыслить несоответствие я не смогла, поэтому просто огрызнулась:

– А что, падать тоже надо учиться?

Вести беседу лежа было неудобно и унизительно, просить о помощи тоже, и я ждала, когда же он сам догадается вернуть девушку в вертикальное положение.

Не успела я об этом подумать, мощная рука подхватила меня за шиворот, рывком поставила на ноги и подтолкнула к бортику.