"Короли без короны" - Александрова Екатерина Александровна - Страница 34

      Эжен слушал вполуха, ибо мучительно размышлял, как ему добраться до берега и что он будет там делать. Естественно, мстить он никому не собирался -- испано-итальянские распри не слишком занимали капитана, хотя он был и не прочь погреть на них руки.

      -- Ты отомстишь? -- вновь прохрипела старуха.

      Эжен с раздражением выругался:

      -- Вот прямо сейчас!.. Подплыву и пырну стеклянным кинжалом... Что ты несешь, старая дура?! Лучше скажи, сможем ли мы спастись... Если ты и правда... видишь...

      "-- Я вижу... вижу... это вы слепы! -- яростно прошипела старуха. -- Поклянись, что отомстишь, и я скажу, где твое спасение.

      Эжен де Ландеронд размышлял пару мгновений.

      -- Клянусь, -- буркнул он, стараясь вновь не хлебнуть воды.

      -- Плыви на север, там тебе помогут.

      "Ведьма", -- беззлобно подумал де Ландеронд. Получив требуемую клятву, старуха успокоилась, пробормотала что-то ободряющее и пошла ко дну. Эжен вздохнул, но нырять за старой ведьмой не стал - ей все равно было не выжить, а тонуть самому было глупо.

      Вскоре шевалье и правда подобрали итальянские рыбаки. Эжен де Ландеронд, с одинаковой легкостью говоривший на всех средиземноморских языках, без тени колебаний назвался итальянским рыбаком, судно которого утонуло минувшей ночью в страшную бурю. Сомнительно, чтобы рыбаки, слышавшие грохот взрыва, ему поверили, но это еще больше укрепило их в стремлении помочь ближнему. Эжен был принят в команду и сошел на берег в весьма приличном виде итальянского рыбака и даже с парой сольди в кармане.

      Поскольку благородный шевалье никогда не считал грехом заставить ближнего поделиться излишками, очень скоро он приобрел вид вполне преуспевающего кондотьера и подъезжал к Риму, имея достаточно четкий план. Он намеревался наняться на службу к какому-нибудь сеньору, выполнить последнюю волю старой ведьмы и бессрочно одолжить у какого-нибудь болвана сумму денег, достаточную, чтобы нанять несколько человек. Ибо заработать на новое судно в одиночку было весьма затруднительно.

      Планы шевалье де Ландеронда несколько изменились, когда он узнал, что здесь и сейчас обретается его давний знакомый шевалье Жорж де Лоррен, называвший себя графом де Лош и де Бар, а с недавнего времени и принцем Релинген. Конечно, встреча с принцем была рискованным шагом. Но господин де Ландеронд сразу понял, что будет, если шевалье Жорж неожиданно встретит его на улице. Да, они были врагами, но новоявленный принц уважал смелость... к тому же вечно нуждался в людях, как шевалье де Ландеронд вечно нуждался в деньгах. Воспоминания о прежних свиданиях с принцем не слишком вдохновляли, но шевалье решил, что флот испанцев может показаться ему заурядным ночным кошмаром по сравнению с ожесточением Релингена, вообрази тот, что его жизни кто-то угрожает -- к примеру, господин де Ландеронд. Выбора не было, так что бывалый авантюрист постарался придушить собственную гордость, прося дворянина из свиты принца доложить о нем.

      -- Скажите монсеньору, что с ним хочет поговорить шевалье Леон, -- выдавил из себя Эжен, ибо терпеть не мог это имя. Принц Релинген, в свою очередь, называл его только так и никак иначе.

      -- Наконец-то, шевалье Леон! -- воскликнул принц Релинген, приглашая гостя войти в кабинет, но не приглашая садиться.

      -- Эжен, с вашего позволения, -- безукоризненно вежливо ответил де Ландеронд, подвигая табурет с намерением его занять.

      -- Это не имеет значения, сударь: Эжен, Николя или Красный дьявол, -- уже другим, властным тоном продолжил принц. -- Я считаю, что вам подходит имя Леон. Вы пришли ко мне. Так что будет так, как сказал я.

      Ландеронд замер, так и не присев. Он никому не открывал своего имени, будучи капитаном "Ласточки".

      -- Неужели вы думали, что мне это неизвестно? -- продолжал принц. -- Да садитесь же, шевалье, нечего держаться за табурет, будто это абордажный топор. Конечно, когда я жил во Франции, мне было абсолютно все равно, кто грабит моего дядюшку. Мне, в общем-то, и сейчас это безразлично... пока.

      -- Да, монсеньор, -- произнес де Ландеронд. Он ожидал всякого, но не думал, что шевалье Жоржу-Мишелю известны его проблемы с Испанией и Инквизицией.

      -- Правда, -- продолжал принц, -- Красный дьявол пришелся так, к слову, ибо всем известно, что этот еретик погиб два месяца назад. И его бренное тело сгорело на земле так же, как его грешной душе вечно гореть в аду.

      -- Аминь, -- машинально ответил де Ландеронд и с облегчением перекрестился.

      -- Не поминайте имя Господа всуе, -- строго ответил племянник его католического величества и крестник папы, и шевалье благодарно потянулся к бутылке с вином. Пока дворянин пил, принц молчал, размышляя. Видя, что бутылка пустеет, он указал шевалье на вторую.

      -- Хорошо. Я беру вас к себе на службу.

      Эжен было встрепенулся -- все же гордость давала о себе знать. Шевалье Жорж-Мишель сделал вид, будто не заметил этого.

      -- Я дам вам достаточно средств, чтобы купить корабль, набрать команду. Здесь, в Италии, купцы не слишком отличаются от дворян, а дворяне от купцов, так что как вам лучше представиться -- решайте сами. Я хочу предоставить вам полную свободу действий.. в пределах разумного.

      -- И я должен буду выполнять ваши приказы? -- спросил шевалье де Ландеронд, открывая вторую бутылку. Все же чаще всего он был сам себе господином.

      -- Я не имею желания принуждать вас, -- спокойно, но твердо произнес принц.

      Эжен вынужден был согласиться.

      -- Хорошо, но я должен выполнить одну просьбу... предсмертную, -- уточнил он.

      -- Прекрасно, -- так же спокойно, как и раньше, ответил принц, -- проблемы моих людей -- мои проблемы. И еще... Я не имею привычки принуждать своих людей, но и неповиновения не потерплю.

      Эжен вновь кивнул, но решил обидеться. Он, возможно, и играл не по правилам, но всегда по-честному.

      -- Ладно, -- решил закончить разговор шевалье Жорж-Мишель, протягивая собеседнику кошелек с золотом, -- устраивайтесь получше и приходите через три дня.

      Последние слова принц сопроводил рукопожатием.

      Так что если шевалье Эжен и был слегка недоволен, все же разговор с принцем не стал столь болезненным для его самолюбия, как он опасался.

      Жорж Релинген после ухода гостя дал поручение Себастьену Мало на всякий случай проследить за волонтером и начал размышлять, как бы узнать быстро и скрытно, сколько стоит бриганд. Или флейт. Ему почему-то не нравились галеоны.

    ***

      Рим оказался таким и не таким, как представлял его себе принц Релинген. Если бы два года назад Жоржу-Мишелю не пришлось видеть Венецию, он был бы ослеплен великолепием Вечного города, но сейчас думал, что столица христианского мира не идет ни в какое сравнение с городом святого Марка. В Венеции жизнь била ключом, Рим казался гробницей, пусть и поражающей роскошью. Правда, по гробнице бродили толпы двуногих тварей, именуемых людьми. Армии паломников, более всего напоминающих разбойников. Разбойники, удивительно похожие на вельмож. Вельможи, казавшиеся проходимцами. Толпы разодетых куртизанок и нарочито оборванных попрошаек.

      Временами принцу Релинген казалось, будто в Риме процветают лишь три ремесленных корпорации: грабителей, нищих и обоего пола шлюх. Впрочем, в Риме были еще и священники, и монахи, и некоторые из них даже молились и служили мессы, всем своим видом опровергая утверждения еретиков, будто в Риме давно забыли о Благочестии, Вере и Боге. Что до художников, то великие мастера посещали Рим лишь для того, чтобы величественно набросать контуры будущих фресок или выписать лицо какого-нибудь святого, предоставляя окончание работы армии подмастерьев, которые в ожидании этого счастливого мига и заработка пополняли собой ряды трех вышеупомянутых корпораций.