Босоногий гарнизон - Дроботов Виктор Николаевич - Страница 6

— Опять за куропатками? — усмехнулся Аксен.

— За куропатками, — задумчиво ответил Тимошка.

— Ну что ж, пойдем, — согласился Аксен и подмигнул брату. — Может, и поймаем.

Темнело. Аксен и Тимошка шли по улице. У комендатуры уже выстраивался патруль: скоро комендантский час, после которого хождение по хутору запрещалось. Тимошка сказал:

— Амбары у нас на краю стоят, знаешь?

— Знаю.

— Я подглядел, — Тимошка понизил голос до шепота, — немцы в амбарах продукты прячут.

— Ну и что? — спросил Аксен.

— Продукты, говорю, прячут… Колбасу там, пряники, масло.

— Понимаю, — нетерпеливо перебил Аксен, — Но к чему ты говоришь? При чем тут немецкая колбаса?

— При чем? Тоже командир. — Тимошка сморщил нос. — Начальник гарнизо-о-на… Насчет чего ты говорил сегодня?

— Насчет отряда, — ничего не понимая, ответил Аксен.

— А Максимка о чем спрашивал?

— А-а-а!.. — хлопнул себя по лбу Аксен. — Догадался! А ты молодец… Завтра ребятам доложу, будешь моим помощником.

— Не надо, — решительно сказал Тимошка.

— Почему?

— Не надо, Ксеша. Сделай помощником Максимку… Я брат тебе…

Этими словами все было сказано, и Аксен это понял. Тимошка сказал:

— Надумал я пошарить в амбарах. Выйдет дело — значит, запасемся едой.

— А молчал, — упрекнул Аксен. — Со мной бы поговорил… Когда хочешь пойти?

— Сейчас, — коротко ответил Тимошка.

— Сейчас? — Аксен остановился. — Не выйдет, — сказал он решительно. — Не выйдет! Обдумать надо. Поймают — могут убить. Нас погубишь. Нет, сейчас не пойдем.

— А я сам пойду, — спокойно ответил Тимошка.

— И сам не пойдешь.

— Пойду.

— Хорошо. Иди. Но я не приму тебя в отряд.

— Мы с Федькой обделаем. А ты подождешь нас в балочке. Я уже был в амбарах. Часовых не бойся, их обмануть можно. Пусти…

— Не пущу, — отрезал Аксен.

— Не пустишь? — Тимошка вскинул голову. — Пожалеешь, Ксеша, — и он метнулся в переулок.

— Постой! — крикнул Аксен.

Тимошка вернулся. Аксен начал расспрашивать у него про амбары, про часовых и, наконец, когда Тимошка рассказал, ответил:

— Ладно. Давай, действуй. Я тоже пойду.

Тимошка свернул в переулок и вскоре появился с Федей Силкиным.

Маленький отряд повел Аксен. Он не доверил горячему Тимошке.

Сначала они спустились в балочку, которая вела к речке. Потом берегом вышли за село и увидели на бугре старые амбары, крытые соломой.

— Я в этих амбарах прятался, — шепнул Тимошка, — когда играли в разбойники. Помнишь?

Аксен помнил, конечно, когда играли в разбойников, но сейчас это время казалось таким далеким, будто сто лет прошло.

— Там была одна доска, — продолжал шептать Тимошка. — Я тогда оторвал ее и землей присыпал. Там ход мой был, я через него к речке бегал, и никто не ловил меня.

Вот когда только выяснилась хитрость Тимошки! А ребята, бывало, ночами голову ломали, как это удается ускользнуть Тимошке из-под самого носа. А он вот что придумал. Ну и Тимошка! Аксен посмеялся про себя, а Тимошке сказал:

— Ну, давай на позицию… Я останусь наблюдателем. Подам сигнал — прячьтесь. Сменят часовых, тогда лезь…

Тимошка и Федька ползком пробрались к амбару. Аксен устроился под старым колесом от телеги, которое валялось у оврага. Отсюда хорошо была видна вся площадка перед амбарами и маячащие на ней фигуры двух часовых. Тимошка и Федька действовали с задней, тыльной стороны амбаров. Если бы часовой направился туда, Аксен сразу бы увидел его.

Выглянула полная луна. Площадка странно заблестела, словно покрытая слюдой. Аксен вспомнил, что на этом месте разбросано много битого стекла. Часовые ходили вдоль амбаров, изредка перекликаясь.

— Лезем, — шепнул Тимошка.

Дохнул прохладный ветер. Рубашка на Тимошке надулась, он быстро заправил ее поглубже. Оба прижались к земле и, как заправские солдаты, поползли по-пластунски.

На землю упала тень. Тимошка вздрогнул, но поднял голову и увидел стену амбара. Федька схватился за руку товарища. Тимошка почувствовал, как сильно дрожит Федькина рука. Он легонько оттолкнул ее, подобрался к самой стене.

— Четыре, шесть… восемь, — едва шептали бледные не то от лунного света, не то от страха Тимошкины губы. — Девять… вот она…

Тимошка пощупал доску. Она без шума подалась вперед, Тимошка торопливо отодвинул ее и юркнул в амбар.

Его обдало холодом — в амбаре было сыро. Федя остался снаружи, Тимошка осторожно ощупывал мешки и ящики. Сердце колотилось так сильно, что Тимошка ясно слышал его удары.

За стеной амбара раздались шаги. Часовой шел медленно вдоль амбара. Тимошка притаился, чутко прислушивался к шагам. На лице выступил пот.

Часовой остановился, кашлянул, потом медленно зашагал обратно, боясь выходить к реке. Тимошка опустился на колени, нащупал мешок. Попробовал поднять — тяжело. Нащупал другой — этот был полегче. Нагнулся. Из мешка пахло ванилью. Тимошка взял мешок под завязку и осторожно потащил его к дыре. Под руку попался какой-то маленький ящик. Тимошка прихватил и его. Ползком, на коленях, он достиг лазейки и с помощью Феди вынырнул на улицу. Следом он вытащил картонный пакет, небольшой мешочек, потом быстро поставил доску на место, присыпал землей.

— Пошли, — скомандовал он Федьке и сунул ему пакет.

Операция была выполнена отлично. Любой командир не удержался бы от благодарности, но Аксен скупо сказал:

— Идем.

Ребята затемно выбрались из хутора и направились в займище. Картонный пакет несли поочередно.

У моста Аксен остановился. Светало.

— Побудьте здесь, — сказал он. — Я посмотрю одно место…

Оставив ребят охранять добычу, Аксен подошел к перелеску, раздвинул кусты. В балочке, на земле лежал человек. Аксен вздрогнул и замер на месте. Его пронзил страх. Он хотел отпрянуть назад, но споткнулся, присел на холодную землю.

— Кто тут? — услышал Аксен хриплый, тревожный голос из зарослей. Незнакомец приподнялся. А-а, парень, — сказал он спокойно. — Ну, ты что здесь делаешь?

Аксен робко подошел к неизвестному. Человек попробовал подтянуть правую ногу, но вдруг скрипнул зубами от боли.

— Сломал? — спросил Аксен.

— Ранили меня… Деревня близко?

— Недалеко.

— Ты оттуда?

— Оттуда.

Раненый настороженно повел головой, тихо спросил:

— Что немцы делают?

Аксен молчал.

— Да ты не бойся. Я из любопытства спросил.

— А кто тебя ранил? — наконец, набрался храбрости и спросил Аксен. — Немцы?

Раненый медлил с ответом. Он повернулся на бок, опять скрипнул зубами.

— Больно? — участливо спросил Аксен и нагнулся над ним.

— Больно, — шепнул раненый. — Почти в упор стреляли, сволочи…

Теперь Аксен не сомневался, что перед ним свой, советский человек.

— Тебе прятаться надо, — просто сказал он. — Здесь немцы бывают.

— А ты поможешь? — неожиданно спросил раненый. — Мне переждать бы немного. Нога подживет — к своим пробраться попробую. Наши там дерутся.

— Немцы говорят: Сталинград сдался.

— Сдался? — раненый привстал на руках. — Брешут. Народ мутят. Этот город они не возьмут.

— Откуда ты знаешь? — все больше смелел Аксен.

— Знаю. — Раненый замолчал и вдруг неожиданно спросил: — Так зачем ты бродишь по ночам в лесу? А? От немцев прячешься?

— Нет. Я тут с ребятами, — Аксен отвернулся, раздумывая, сказать или не сказать о налете на амбар, потом ответил: — Место ищем. Спрятать надо кое-что.

— Что же вы прячете?

— Так, мелочь разную.

— А-а… ну прячьте. — Раненый тоже догадался, что перед ним свои, но допытываться не стал.

— Скажи, откуда ты знаешь про Сталинград? — напомнил Аксен.

— Недельку назад в Калаче пленных видел, — спокойно и прямо ответил раненый.

— Ты в Калаче был?

— В Калаче. В лагере. Трое нас бежало. Немцы узнали, что мы командиры, и хотели расстрелять. Ну мы не стали ждать. Ребятишки, вот такие, как ты, помогли. Тебя как зовут-то?