Первозданная. Дилогия - Авраменко Олег Евгеньевич - Страница 24

– И как?

Ситуация с этим пророчеством (вернее, с его толкованием) волновала Эйрин, ведь в нем говорилось о ней. На прошлой неделе в одном из кованхарских научных изданий была напечатана статья Шимаса аб Нейвана, и тут же местные колдуны принялись обвинять ведьм в попытке присвоить чужие достижения. Причем на сей раз их претензии были вполне обоснованны.

– Профессор аб Нейван, – объяснила Ивин, – написал в редакцию «Философского вестника» письмо, в котором утверждает, что Риана истолковала пророчество независимо от него, но на месяц позже, уже после обнаружения Первозданной. Таким образом, он и сам ничего не потерял, и Риане дал возможность сохранить лицо.

– Очень благородно с его стороны. Но согласится ли с этим Риана? Шайна уверена, что она до последнего будет настаивать на своем первенстве.

– Шайна слишком предвзято относится к ней. На самом деле Риана не только амбициозна, но и рассудительна, ей хватило здравого смысла согласиться на роль младшего соавтора открытия. Собственно, ведь это она вчера вечером отправила письмо профессора в Кованхар. А сегодня сестра Ирвен передала его на кафедру пророчеств и ясновидения.

– Так профессор аб Нейван по-прежнему с Рианой? Они вместе плывут на Инис на н-Драйг?

– Получается, что так.

– Наверное, тоже захотел посмотреть на драконьи кости, – отозвалась Финнела.

– Может быть… – неуверенно произнесла Ивин. – А возможно, за этой экспедицией кроется нечто большее. Простое развлекательное путешествие в семь тысяч миль как-то не согласовывается со всем тем, что я слышала о Шимасе аб Нейване. К такому путешествию его могло подтолкнуть лишь что-то серьезное, необычайно важное…

Глава V

Лорд Финвар аб Дайхи

– Ты ужасная авантюристка, Шайна, – шепотом произнесла Шаннон, пристально всматриваясь в темноту ночного переулка. – Просто не пойму, зачем я потащилась с тобой.

Она могла и не шептать, поскольку их обеих окутывали глушительные чары, не пропускавшие даже самого громкого крика. Да и ее бдительность была лишней – ведьмовское чутье раньше любого зрения предупредило бы о присутствии поблизости людей.

– Наверное, по старой привычке, – предположила Шайна. – На Тир Минегане ты все порывалась меня опекать. А я от этого бесилась. Мне не нужна была твоя опека, я хотела равноправной дружбы. Ты же отказывалась признавать меня равной.

– И из-за этого ты постоянно задирала меня.

– Да разве одну тебя! Я доставала всех старших девочек. А в особенности – Риану с Давнайг, эту сладкую парочку. Тебе же перепадали только объедки с их стола.

Переулок закончился высокой каменной стеной, ограждавшей столичную резиденцию Финвара аб Дайхи. В отличие от графов, котрые наравне с королем считались совладельцами Ринанхара и имели там роскошные покои для себя и своих придворных, остальные катерлахские вельможи были во дворце всего лишь гостями, поэтому те из них, кто мог себе это позволить, держали в Тахрине отдельные дома. Самым большим из них был дом лорда Финвара – скорее даже не дом, а небольшой дворец, к тому же расположенный в самом центре, неподалеку от Ринанхара. Его возвели еще во времена лорда Туахала, деда Финвара, за огромные деньги купившего бывшую городскую ратушу вместе с прилегающими строениями и просто приказавшего все снести, чтобы на пустом месте поставить большое пятиэтажное здание в форме подковы. Его сын, Дайхи аб Туахал, окончательно перебрался с семьей в Тахрин и уже отсюда управлял своими многочисленными рудниками, шахтами и каменоломнями. С тех пор представители старшей ветви рода О’Михертах стали столичными жителями. Впрочем, ни лорд Дайхи, ни лорд Финвар, будучи не слишком популярными среди тахринского дворянства, не решались баллотироваться в Совет лордов от Королевской области и по-прежнему избирались от Княжества Фиршам, где располагали обширными земельными владениями.

В стене были обитые железом дубовые ворота, ведущие на задний двор усадьбы. Утром ими пользовалась прислуга, чтобы у парадного входа не мозолить господские глаза; сюда же приезжали подводы с продуктами, дровами, углем и другими нужными в хозяйстве припасами. На ночь ворота запирались, а в придачу они были защищены мощными охранными чарами, призванными обезопасить хозяйское добро от преступных посягательств со стороны тахринских воров.

В будке за воротами спал сторож. Прицелившись, Шайна наслала на него сонные чары, чтобы он случайно не проснулся раньше времени, и без малейших колебаний подошла к воротам вплотную. Шаннон не отставала от нее ни на шаг, но при этом то и дело нервно оглядывалась по сторонам.

– Ты еще можешь передумать, – сказала ей Шайна. – Это последний шанс. Если не уверена, лучше возвращайся в Ринанхар.

– Я действительно не уверена, – ответила Шаннон, – но не передумаю. Все равно мне достанется от Бригид за то, что я знала о твоем намерении и не остановила тебя.

– Этот аргумент я уже слышала, – заметила Шайна, изучая охранные чары на воротах. – А у Финвара на службе хороший колдун. Очень изысканный узор… хоть и не идеальный.

Она не стала расплетать чары, а просто схитрила, переведя их внутренние часы на семь утра. В дневное время магическая охрана прекращала свое действие, а с железным засовом Шайна справилась играючи.

– Вот и все, – произнесла она, открывая в воротах калитку. – Ну что, идешь со мной?

Шаннон вздохнула и пожала плечами:

– А куда же я денусь…

Набросив на себя чары невидимости, они миновали окутанный ночной тьмой задний двор с хозяйственными строениями и вышли во внутренний, посреди которого стояла большая круглая клумба. В теплое время года она радовала хозяев и их гостей редкостными цветами, завезенными с Юга, а сейчас пустовала – с приходом холодов местный садовник заботливо выкопал все растения и перенес их на зиму в теплицу.

Шайна остановилась около клумбы и обвела взглядом дом, окружающий двор с трех сторон. Ее нисколько не волновало, что кто-нибудь из домашних мог не спать и именно в этот момент смотреть в окно. Ведьмовские чары не были абсолютными, однако ночью работали безотказно. Разумеется, они не обманули бы колдуна, однако Шайна знала, что Эйндрид аб Дохаг, который работал на лорда Финвара, всегда ночевал у себя дома, подчеркивая тем самым, что ни в коем случае не принадлежит к прислуге.

Во внутренний двор вели пять дверей с магической защитой. Точно так же были защищены и все окна на первом этаже, а выше тянулись сигнальные чары, которые немедленно подняли бы тревогу при попытке злоумышленников приставить к стене лестницу.

Полная защита выключалась в шесть утра. Однако и после этого чары не прекращали своего действия: они работали круглосуточно, запоминая каждого входящего в дом или выходящего из него. Так что мастер Эйндрид отнюдь не зря запрашивал за свою работу высокую плату.

– Только не говори, что я не предупреждала, – отозвалась Шаннон. – Финвар помешан на безопасности не меньше покойного Энгаса. Заблокировать сигнализацию не проблема, но следы нашего вмешательства останутся, и колдун непременно их обнаружит. С таким же успехом мы могли нагрянуть средь бела дня и устроить прилюдный обыск. А это совсем не годится. Я вообще сомневаюсь, что мы найдем хоть какие-то доказательства против Финвара, зато наверняка дадим ему повод обвинить нас в преследованиях. И тем самым окажем медвежью услугу твоему брату. Бригид просто взбесится.

Шайна кивнула:

– Это и есть ответ на твой вопрос, почему ты потащилась за мной. Чтобы сдержать меня, защитить от ошибок. Но поверь, я не собираюсь вредить Бренану и сердить Бригид. Если не удастся обмануть чары, отступлюсь… Впрочем, это маловероятно, – добавила она, заметив в защите уязвимое место. – Не бывает безупречных чар – ни ведьмовских, ни колдовских.

Она обошла клумбу и приблизилась к двери посередине правого крыла. Осторожно, но уверенно раздвинула густое переплетение чар у замка и добралась до узла, соединяющего тринадцать магических нитей. Одна из них, фиолетового цвета, была завязана немного небрежно, и ее кончик выглядывал наружу.