Адепт: Обучение. Каникулы [СИ] - Бубела Олег Николаевич - Страница 137

Пытаясь отвлечься, я опять с головой нырнул в учебу, сосредоточившись на стихийной магии. Видя мою настойчивость, Ралин решил пойти мне навстречу. Как-то на одном из занятий он сказал:

— К сожалению, ты так и не научился воздействовать на стихии напрямую. Скажу тебе честно, если бы ты был моим обычным адептом, я давно бы предложил организовать твой переход на любой другой факультет. Но так как ты занимаешься факультативно и не желаешь сдаваться, то попробуем пропустить этот шаг и перейти к слиянию. Если ты еще помнишь основные категории, то знаешь: слияние — это полное погружение сознания мага в определенную стихию, которая позволяет ему оперировать ею, как своим собственным телом. Однако прежде чем перейти к попыткам, я обязан спросить — ты действительно этого хочешь?

— Да.

— Не стоит так спешить с ответом. Дело в том, что для тебя риск очень велик. Слиянию начинают обучаться лишь адепты четвертого курса, которые прошли долгую предварительную подготовку. Ты же так и не научился воздействовать на стихии сознанием, а значит, вполне можешь не удержать контроль и раствориться в них, в итоге полностью лишившись разума. А после этого Фалиано мне не скажет спасибо, так что подумай еще раз — хочешь ли ты обучаться дальше? Поверь, никто тебя не осудит, если ты откажешься.

Я задумался, а мастер не стал мешать моим размышлениям. Перебрав в памяти все известные знания о слиянии, я сделал вывод, что ничем особенным оно мне не грозит. Ведь в нем главное — не потерять ощущение собственного «я», а в результате получить контроль над стихией. Практика у меня уже есть — благодаря клятве верности и способностям вожака я мог управлять одновременно почти сотней разумных существ. Не думаю, что управление стихией окажется сложнее. Да и потом, мое сознание в любой момент может подстраховать Темнота, которая не даст мне «раствориться», так что риск вообще сводится к минимуму.

Придя к такому выводу, я заявил:

— Я хочу попробовать.

Мой ответ совсем не удовлетворил мастера, однако он не стал меня отговаривать, а принес большую жаровню с несколькими сухими поленьями и подпалил их огненным шаром. Древесина быстро занялась, и вскоре маленький костерок стал весело потрескивать у моих ног.

— Вглядись в огонь! — приказал Ралин. — Попробуй увидеть его сущность, попробуй почувствовать его силу, попробуй мысленно проникнуть в него.

Я вглядывался в язычки пламени, видел искры, чувствовал жар, но проникнуть в его сущность у меня никак не получалось. Снова и снова, до боли в глазах я напрягался, стараясь мысленно отделиться от тела и войти в этот сгусток энергии. Нет, мне без проблем удавалось посмотреть на него со стороны, увидеть костер магическим зрением, но это все было не то, что нужно. Я не мог в прямом смысле войти в него, а оставался лишь наблюдателем. А мастер продолжал гипнотизировать меня своим голосом:

— Войди в него, ощути себя огнем, повелевай пламенем, почувствуй его!

Я старался изо всех сил, но результатов, которые описывались в многочисленных учебниках, все не было. Когда дрова прогорели, Ралин на миг прикрыл глаза, и порыв ветра выдул вон весь пепел и угольки. Я не смог заметить никакого плетения, поэтому понял, что мастер только что продемонстрировал мне возможности практического применения слияния.

— Не расстраивайся, — мягко сказал он, поднимая опустевшую жаровню. — Мало у кого слияние получается с первой попытки.

— А почему вы начали именно с огня, а не с воздуха, например? — поинтересовался я.

— Потому что именно эта стихия считается наиболее легкой для освоения. Далее следуют вода, земля, ну а подчинить себе стихию воздуха для разума одаренного наиболее проблематично. Это во многом связано с теми ощущениями, которые испытывает маг в момент слияния. Но, если хочешь, в следующий раз мы можем попробовать с водой.

— Нет, давайте, я еще попытаюсь с огнем, а там уже посмотрим.

К следующему занятию я готовился основательно. Перечитал кучу литературы, выданной Бреннаром, и даже посоветовался с подругой, но так ничего внятного от нее не добился, кроме совета не опускать руки. Как будто я сам этого не понимал! Но в итоге все оказалось напрасно — огонь так и остался для меня безжизненным сгустком энергии. Я перепробовал все рекомендации, обнаруженные в литературе, старался следовать указаниям Ралина, но результатов не было.

Может, меня смущало то, что многочисленные описания самого процесса слияния так и не были подведены к какому-нибудь единому знаменателю, а все маги-стихийники в своих работах рассказывали о том, что чувствовали сами и какие приемы использовали для этого. Но, как я подозревал, все их ощущения основывались лишь на работе подсознания, которое могло выдавать им любые образы, совсем не связанные с реальностью. И поэтому одному магу для слияния нужно было обжечь руку пламенем, так как боль облегчала проникновение в суть стихии, а другой вызывал из памяти воспоминания о пожаре, в котором чудом уцелел, и благодаря страху получал необходимый контроль. Я же не мог никак подобрать ключик к этому состоянию и продолжал наобум перебирать описанные методики, смутно опасаясь того, что даже если и выберу правильную, то все равно не смогу распознать ее с первого раза.

В общем, мастер в тот день тоже не дождался от меня никаких прорывов, но все равно не показал своего разочарования:

— Алекс, лишь немногие маги могут качественно работать со всеми четырьмя стихиями. Наверное, тебе просто неподвластен огонь, поэтому не стоит концентрироваться на одном тупиковом направлении. В следующий раз выберем воду и попробуем с ней.

К новому занятию я готовился так же тщательно, но когда в назначенное время пришел на стихийный факультет, Ралин вместо того, чтобы принести тазик с водой и начать новый сеанс гипноза, велел следовать за ним. Мастер не стал пользоваться порталом, а вышел на улицу и направился к воротам. Там он сделал отметку в книге дежурного и вместе со мной покинул пределы Академии. Я не требовал пояснений и молча следовал за преподавателем, который направился не по дороге, ведущей в город, а свернул на едва приметную тропинку, спускавшуюся с холма и скрывавшуюся в ближайшей роще.

Вскоре наша прогулка закончилась у рукотворного родничка, который наверняка брал свое начало из подземного источника, питавшего колодцы Академии. Тонкая струйка воды вытекала из каменной глыбы с аккуратным отверстием и нишей посередине, падала на камни и превращалась в небольшой ручеек, устремлявшийся дальше в лес.

— Сядь у родника, — приказал мастер. — Смотри на воду, расслабься и постарайся уловить ощущение текучести, постарайся стать со стихией одним целым, постарайся ее почувствовать…

Я вглядывался в струйку воды, блестевшую в лучах солнца, и пробовал поймать нужное ощущение. Блин, да кабы знать, что именно должно получиться, хоть какие-то результаты у меня уже давно бы появились, но в этом и заключалась загвоздка! Финальная стадия в книгах описывалась настолько общими словами, что я никак не мог ухватить ее суть. Это как с обучением в драконьем гнезде — Мудрейшая десятки раз подробно объясняла мне, как нужно закрывать свои мысли, но в результате я научился этому абсолютно случайно, сам того не осознав. Я покорно следовал советам Ралина, но в глубине души понимал, что они не помогут.

Чувствуя, что от напряжения глаза начинают побаливать, я рискнул их прикрыть и постарался обобщить все, что знал о слиянии. Десятки различных методик, сотни способов слиться со стихией всплывали из глубин моей памяти, анализировались, но не собирались складываться в четкую и понятную инструкцию. И тогда я снова почувствовал знакомое раздражение, наполняющее мое сознание. Несмотря на ежедневные полеты во сне, мне все труднее становилось брать эмоции под контроль, поэтому сейчас, опасаясь, что опять сорвусь, я отрешился от голоса Ралина и сосредоточился на окружающем мире.

Я слышал шорох листвы от небольшого ветерка, чувствовал запахи травы и полевых цветов, ощущал солнечные лучи, припекавшие макушку, и постепенно разжимал когти ярости, стиснувшие мое сознание. Не сразу, но мне это удалось, и я смог вдохнуть с облегчением. Задумавшись, почему именно сегодня приступ был таким сильным, я принялся размышлять над тем, что же вызывает само чувство ярости. Ведь, по идее, у меня должна усиливаться тоска по небу, желание расправить крылья, но не появляться раздражение. Или оно у меня возникает как подсознательная реакция на то, что я не меняю тело? В принципе это возможно. Мне хочется сбросить тесную душную оболочку, поэтому я начинаю ее ненавидеть, а это чувство крепнет с каждым днем…