Чертов меч (СИ) - Далин Максим Андреевич - Страница 14

— Тогда нам надо осмотреть этот поганый замок. Вдруг что-нибудь наведёт на мысль…

— Я заблудилась…

Гоблин улыбнулся, забрал у Аллочки нож и пошёл вперёд, держа его, как кинжал. Аллочка шла за ним, и жар любви, ничего общего не имевший с Чувствами к Мужчине Мечты, отогревал её душу от ужаса.

Хнуро ориентировался в адских зарослях лучше, чем Аллочка — может, по запаху, подумала она, когда гоблин останавливался, раздувая ноздри. Сама она уже отчасти притерпелась к вони, но уж принюхиваться не могла себя заставить никак.

Не прошло и нескольких минут, как Хнуро вывел Аллочку к высоким дверям тёмного матового стекла.

— Знаешь, что за ними? — спросил он, оборачиваясь.

Аллочка помотала головой.

— Н-не очень… может, мёртвые дети?

Гоблин вздохнул и перехватил нож удобнее.

— Пойдём. Я хочу посмотреть.

Они вдвоём налегли на тяжёлые холодные створки — и двери медленно распахнулись. Аллочка быстро оглядела высокий сумрачный зал, куда почти не проникал тёплый предвечерний свет из зимнего сада.

Свечи здесь тоже горели голубыми болотными огнями — но ужасная «коллекция» Тёмного располагалась в другом месте. Хотя…

Зал был украшен странными предметами, висящими на стенах, как обычно вешают оружие. Трости или жезлы, подумала Аллочка — и тут же забыла о них. На каменных пьедесталах в центре зала стояли три стеклянные призмы, точно такие же, как на лестнице. В них, как мухи в янтаре, застыли люди.

— Ох… — шепнул Хнуро. — Наглец.

— Почему? — Аллочка рассматривала лица за стеклянными стенками. Совсем как живые, измученные, усталые лица; по одному, молодому, стекала капля пота — и остановилась на виске, на скуле старика в рубище ещё кровоточила глубокая ссадина. Аллочку снова затрясло.

— Потому что это — маги, — тихо сказал Хнуро. — Чародеи. Я так думаю. Вот это — Нерлик, белый маг короля Георга. Я его по войне помню. Он пропал без вести в ночном бою… когда наши ещё воевали на стороне этой твари…

— Не знаю, маги или нет, но его враги, — сказала Аллочка. — Побеждённые. Он их убивает и любуется.

— Убивает… — гоблин задумчиво смотрел в лицо Нерлика, ещё не старое, с отчаянными голубыми глазами, поросшее нервной светлой щетиной. — Это, наверное, дурость, Аллиэль, но я же — придворный дурак Грегора, мне можно, — вдруг сказал он и принялся шарить взглядом по полупустому залу.

— Что ты ищешь? — успела спросить Аллочка, но Хнуро уже нашёл и поднял за спинку единственное здесь тяжёлое кресло из тёмного резного дерева.

— Что ты?! — шёпотом вскрикнула Аллочка. — Зачем?!

— Если я не могу им помочь, то хотя бы разобью его красивые витрины, — прошипел Хнуро. — Нерлику в такой не место!

— Наверное, не получится… — пискнула Аллочка, но гоблин размахнулся и врезал стулом по стеклу.

Раздался грохот, полетели осколки — и тело Нерлика мягко осело на пол.

— Осторожно, стёкла! — успел бросить Хнуро Аллочке, но сам, босыми ногами, подбежал к трупу.

— Ох, Хнуро, ноги! — Аллочка кинулась за ним — и присела рядом с мёртвым магом, тронув его закоченевшую щёку.

Щека подалась под её пальцами. Труп моргнул и закашлялся. Хнуро ахнул.

— Мессир Нерлик! Вы живы?!

— Гоблинёнок… — пробормотал воскресший мертвец. — Как ты вырос… когда успел?

— Мессир Нерлик, вы меня помните? Вы помните, где вы?

За стеной послышался какой-то шорох — и из неё вышел горбатый карлик.

— Тёмная Дама! — воскликнул он, выпучив глаза. — Что вы делаете?! Мессир знает?!

— Не узнает, — гоблин оказался рядом с ним в два прыжка и всадил садовый нож ему под рёбра. Оглянулся.

— Знаешь, кто это был, маленький Хнуро? — Нерлик снова кашлянул. — Мессир Гельдар, тёмный маг из Ганнуи. Легенда некромантии… ты, конечно, не помнишь. Никт его на службу взял… шестёркой. Немного же осталось от его легендарной силы, я бы сказал…

Гоблин кивнул, поджимая ногу. Кровь запеклась на икре и лодыжке, но капала с порезанной ступни. Нерлик подошёл, присел на корточки и обхватил лодыжку Хнуро руками, уставившись на порез замершим напряжённым взглядом. Кровотечение прекратилось меньше, чем через минуту.

— Плохо, что ты босой, — сказал Нерлик, накидывая свой заношенный плащ гоблину на плечи и глядя на собственные босые ноги. — Всюду стекло… но тут я ничем помочь не могу. А вы, сударыня, — продолжал он, повернувшись к Аллочке, — я полагаю, пришелица из Инобытия? Странно видеть рядом с Хнуро рабыню Никта…

— Я не рабыня, — сказала Аллочка, потупившись. — Я… я жена Хнуро, вот. Я с вами. А тут я тоже в плену.

Нерлик взглянул на гоблина, и Хнуро кивнул.

— Если не рабыня, тогда наше оружие, — сказал Нерлик. — Сколько у нас времени, Хнуро?

Гоблин улыбнулся, как во дворце Грегора.

— Понятия не имею.

— Бей остальные стёкла, — сказал Нерлик. — Это, я думаю, маги, которые жили до меня… или которых я не знал — неважно. Трое больше, чем один.

— Расходитесь! — весело воскликнул гоблин. — Дорогая, помоги мессиру Нерлику. И-йех, пропадать — так с грохотом!

Аллочка поддержала Нерлика под руку — и он внимательно посмотрел ей в лицо.

— Вы вправду готовы? Вы понимаете, что потеряете всё, что получили посредничеством Никта?

Аллочка вморгнула слёзы.

— Знаете, — сказала она, — мне всё равно. Мне больше не нравятся Тёмные Владыки и вообще ничего не надо. Я только не хочу, чтобы убивали Хнуро. И вообще людей. Мне плохо.

— Да-да, — кивнул Нерлик — и дёрнул Аллочку за локоть. — Отойдите, стёкла летят!

Гоблин разколотил стеклянные витрины, как заправский взломщик, но маги мёртвыми телами рухнули на осыпанный осколками пол.

— Они не оживают! — воскликнул Хнуро в отчаянии. — Почему?

Нерлик задумался только на несколько мгновений.

— Твоя подруга, гоблинёнок, ещё Тёмная Дама. Моё живое время снова потекло от её прикосновения.

Аллочка кивнула, порывисто кинулась к мертвецам, осторожно погладила старика по плечу и затормошила молодого белобрысого парня. И оно снова свершилось! Пока старик заходился в кашле и тёр впалую грудь, молодой успел оглядеться, щелчком пальцев собрал колючие осколки в сияющую пирамиду, сравнительно безопасную для босых ног гоблина и Нерлика, а потом поклонился Аллочке.

— Восхищён. Не мог себе представить, чтобы Избранная Всему На Погибель пришла на помощь добыче, так сказать, Тёмного Властелина.

Старик, прийдя в себя, снял со стены посох с нежно-зелёным мерцающим острым кристаллом на конце, и от его прикосновения из кристалла сквозанула короткая молния. Запахло озоном.

— У мира появилась надежда, дети мои, — просипел он. — Нет ли водицы? В горле пересохло…

— А раньше не было? — удивилась Аллочка. — Как же вы сражались с Никтом без надежды?

— Э, необыкновенное дитя моё, — продолжал старик. — В иные тяжёлые времена надежды нет, но молчать нельзя, иначе станешь предателем собственной крови. Мне, старику, казалось легче умереть с честью…

— Никакой чести, мессир, — воскликнул гоблин, шевельнув ухом и раздувая ноздри. — Всё будет быстро и грязно. Я слышу шаги и чую запах цветов из зимнего сада — это Никт!

Маги встали спина к спине, Аллочка обняла Хнуро за плечо, а другой рукой сжала рукоятки секатора, чувствуя в животе тянущий ледяной холод — она не верила в собственную силу. Плечо Хнуро окаменело: двери распахнулись, и вошёл Никт.

Один.

Песнь девятая,

в которой Избранная становится обычным человеком

Он был одет по-домашнему, в широкую белую рубаху, бархатные штаны и тапочки. В руке у Тёмного Властелина Аллочка заметила свиток пергамента, а за плечом — рукоять своего собственного меча.

— Видите, мессир, какой погром! — вякнул меч. — Всё расколотили… как слон в этом самом…

— Аллочка, — сказал Никт с лёгой укоризной, — ну нельзя же так! Хорошо ещё, что тот проволочник-мясожор у меня не единственный. Неизвестно, даст новые побеги или нет — вы его так варварски…