Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Шерлок Холмс. Новые заметки доктора Ватсона - Кей Марвин - Страница 6


6
Изменить размер шрифта:

Я догадался:

— Они уже не работают на Рим — они работают на нас.

— Абсолютно верно, Ватсон, — произнес Холмс. — Этот контр-адмирал посвятил меня в их дела. Оказалось, что у них есть на меня досье, и они знают, что мне можно доверять. Когда-то Тайное Общество Нищих было довольно внушительной организацией, а сейчас, похоже, доживает свои последние дни. У них немного членов, насколько я могу судить, и преимущественно это люди старше семидесяти лет. Времена изменились настолько, что нищая братия вымирает; нынешние шпионы имеют намного более эффективные средства политического шпионажа — а именно это и есть сегодняшняя цель Тайного Общества Нищих.

— Так что насчет убийц? — воскликнул я. — Вне всякого сомнения, даже Министерство иностранных дел не стало бы…

— Оно не только стало бы, оно сделало это. Политика становится все менее и менее джентльменской игрой, дорогой Ватсон. В интересах безопасности нашей великой страны все их действия следует считать правомерными — согласно законам, которым должны подчиняться простые люди, такие как вы и я или тот же бедный Пендлтон-Смит.

— Значит, вы не в силах ничего сделать, чтобы помочь полковнику, — с горечью произнес я.

— Мы с адмиралом быстро пришли к согласию, — продолжал Холмс, — когда я рассказал, что предприняли мы с вами и Лестрейдом. Узнав о том, что Скотланд-Ярд готов ворваться в штаб-квартиру Общества Нищих-любителей, он был вынужден согласиться со мной, что дилетантов нужно разоблачить. Привлечение к ним внимания общества поможет скрыть деятельность настоящего Тайного Общества Нищих и позволит Пендлтону-Смиту прожить остаток жизни в мире и благополучии. Что касается его, то он никогда даже не подозревал о существовании настоящего Тайного Общества Нищих. Это его и спасло.

— Складывается такое впечатление, — произнес я, — что все замечательно разрешилось само собой.

— Мне все это кажется далеко не приятным.

— Что найдет Лестрейд?

— Он обнаружит записи Общества Нищих-любителей, в которых во всех подробностях разоблачаются их постыдные действия. Они специализировались на шантаже, как мы и предполагали. Эти записи, пожалуй, сделают полным список преступлений доктора Аттенбороу, который отчаянно пытался сохранить контроль над рассыпающейся преступной империей. Уверен, что газетчики найдут там много скандальных материалов — и полковнику не останется ничего другого, кроме как отрицать свою причастность к этим делам и стереть эту часть воспоминаний, а ведь он так хотел описать их! Все, чего в связи с этим желает Министерство иностранных дел, — так это сохранить анонимность Тайного Общества Нищих, какой бы небольшой ни была приносимая им польза по предотвращению военных действий.

— Ваше счастье, что они не попытались убить вас, — прокомментировал я.

— Мне кажется, адмирал подумывал об этом. Однако я вношу свой собственный, пусть и небольшой вклад в решение вопросов, относящихся к компетенции Министерства иностранных дел, как вы прекрасно знаете. Можно даже сказать, у нас есть общие друзья.

— Ваш брат, например.

— Именно так, — подтвердил он.

— Значит, мы успешно решили это дело — в некотором роде.

— В некотором роде, — согласился Холмс, — хотя я нахожу возмутительным потворствовать тому, что сделали Министерство иностранных дел и Тайное Общество Нищих. Это заставляет меня задуматься, защищает ли наивысшая форма власти трудящегося человека — более того, уполномоченного! — своей системой самоуправления.

— Более того? — переспросил я. — Вы говорите так, словно начитались Маркса и Энгельса.

На что мой товарищ ответил:

— «Капитал» Карла Маркса — это выдающийся труд. Я так понимаю, вам не доводилось его читать.

— Еще нет, — подтвердил я.

— Напомните мне, чтобы я дал вам его на время. Полагаю, вы извлечете оттуда очень много полезного.

— Постараюсь, — сказал я ему.

— Но для начала давайте нанесем визит полковнику Пендлтону-Смиту. Уверен, он будет рад услышать хорошие новости.

Виктор Линч, подделыватель рукописей

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

«Терри Макгерри» (приписывается Теодору Драйзеру)

Хотя Теодор Драйзер (1871–1945) написал такие солидные американские романы, как «Американская трагедия», «Сестра Керри», «Гений», «Дженни Герхардт» и трилогию о Фрэнке Каупервуде, насколько мне известно, ни один критик никогда не хвалил его стиль. Даже его друг X. Л. Менкен сомневался в том, что Драйзер чувствовал структуру языка, а студентов всегда смущал запутанный синтаксис в печально известном предложении, которое начинается с определенного артикля «The», сразу же отделенного запятой! «Виктор Линч, подделыватель рукописей» — хоть, без сомнения, и занимательный рассказ, но он чем-то напоминает наблюдение за Шерлоком Холмсом через окно, покрытое инеем. — Дж. А. Ф.

* * *

То, что единственной сферой, в которой был компетентен Шерлок Холмс, была логика, а сам он никогда не решался пускать в ход загадочную и туманную область сердца, никоим образом не приводило к недостатку иронии — и даже, по мнению некоторых, трагедийности — в бесчисленных приключениях, в которых я участвовал вместе с ним. Кстати, человеческий фактор всегда присутствовал в его расследованиях. Но порой, благодаря своему интеллекту и научному складу ума, делающих его экспертом в мастерстве дедукции, он мог распутывать только поступки людей, а не те непредсказуемые душевные порывы, которые провоцировали их.

С нами произошел один случай, прекрасно иллюстрирующий это. С первой весточкой этого дела мы столкнулись за завтраком в одно зимнее утро, когда снег накрыл покрывалом огромный город, укутав и Бейкер-стрит. Холмс, в фиолетовом домашнем халате и тапочках, развалившись в кресле и просматривая «Дейли телеграф», неожиданно воскликнул:

— О, вот опять! Странное дело.

Я оторвался от конкурирующей «Морнинг пост», которую увлеченно читал, отлично зная способность моего друга выискивать наиболее интересные статьи, коллекционирование которых у него было чуть ли не маниакальным.

Холмс свернул газету в несколько раз и протянул мне, указывая пальцем на заметку в колонке объявлений о пропавших без вести:

ПРОШЛОЕ — ЭТО ТОЛЬКО БУКВИЦА, УКРАШЕННАЯ УЗОРОМ. РАЗЫСКИВАЕТСЯ ПОВЕШЕННЫЙ. ПОЗОЛОТУ НЕ УТАИШЬ, А В ЧАСОСЛОВЕ[4] ОСТАЛОСЬ НЕСКОЛЬКО РЕДКИХ СТРАНИЦ.

— Загадочно, конечно, но на самом деле это не так уж необычно, — отважился прокомментировать я, озадаченный его интересом. — Думаю, подобное появлялось и раньше.

— Каждое утро в течение месяца на данный момент!

— Очевидно, человек, давший объявление, желает связаться с кем-то, не разглашая информацию случайным читателям, — сказал я и затем озвучил еще одну пришедшую мне в голову мысль: — Пожалуй, он не знает точно, когда этот некто прибудет в Лондон.

Холмс, как обычно после завтрака, взял свою трубку.

— Очевидно. Но почему? Мне становится все интереснее, Ватсон. Что-то подсказывает мне, что мы будем вовлечены в это дело до конца дня, хотя не рискну предположить, придет ли это дело ко мне или я сам отправлюсь к нему.

Деликатный стук во входную дверь, обмен репликами женских голосов и быстрые легкие шаги, поднимающиеся по лестнице, заставили нас обоих поднять глаза.

— Наверное, предполагать уже не нужно, — с воодушевлением произнес Холмс, выражая мои собственные мысли, и опустил свою так и не зажженную трубку.

В гостиную вместе с потоком холодного воздуха ворвалась женщина. Ее щеки пылали и почти слились с выбившимися из-под шляпки золотистыми волосами, а ее глаза сверкали изумрудными искрами. На ней было кремовое пальто из овечьей шерсти поверх платья цвета слоновой кости — обычный зимний гардероб, благодаря которому предполагалось затеряться среди заснеженного уличного пейзажа.

— Мистер Холмс? — начала она. Мы встали, она тем временем изящным движением поднесла к своему носику платок с вышитым на нем лавандовым цветком. При этом в свете газовой лампы на ее шее блеснул медальон. — Я никогда бы не потревожила вас в такое время, сэр, если бы это не было делом чрезвычайной важности. Меня зовут Энн Гибни…