Последний танцор - Моран Дэниел - Страница 29

— Да, конечно. В «Красной Линии», ровно в восемь.

Джимми Рамирес, некогда Храмовый Дракон, затем правая рука Неуловимого Трента, а ныне — помощник общественного адвоката от Нью-Йорка, улыбнулся Дэнис:

— Там и увидимся.

После обеда Риппер, Дэнис и Ичабод Мартин работали над материалами Зарубежного Миротворческого комитета Совета Объединения. Риппер был его председателем.

Они находились в офисе Риппера. Теперь здесь не было так по-нищенски пусто и голо, как при их первой встрече. Пустое место заполнялось каким-нибудь экзотическим голографическим изображением. Сегодня они сидели в огромном зеленом храме, состоящем из деревьев. Где-то в отдалении мелодично журчал ручей, не заглушая звуки нормальной речи.

— А это кто?

— Можно сказать, новичок, — пояснил Мартин. — Однако он с поразительной быстротой поднялся из рядов сторонников Общества «Джонни Реба». Называет себя мсье Ободи. Говорит на английском с акцентом, возможно итальянским, имеет крепкие связи с некоторыми из Семейств Старой Мафии. Поговаривают, что он занимался сутенерством, но сказать это ему в лицо — значит быть убитым. Он играет одну из ведущих ролей во властных структурах организации, хотя трудно определить его истинное положение по отношению к Томми Буну. Томми Буна, кстати говоря, никто не видел последние пару недель.

Дэнис и Ичабод Мартин расположились в креслах напротив Риппера. Последний сидел за столом, закрыв глаза. Его висков касались электродные пластины большого и несколько старомодного следящего устройства. Из вежливости, хотя и Дэнис, и Ичабод уже видели эту голограмму, Риппер сделал ее дубликат: изображение висело в воздухе справа от Дэнис, частично заслоняя полоску леса.

Тот, о ком шла речь, был высок, выше двух метров. Длинные светлые волосы стянуты в хвост. Глаза бледно-голубые со слегка азиатским разрезом. Черты лица нечеткие — голограмма снималась с расстояния двести метров, когда Ободи спешил к ожидающему шатлу. Длинный черный лимузин с затемненными окнами, в котором он прибыл, как раз виднелся на заднем плане. Двое известных террористов из «Общества Джонни Реба» следовали за Ободи по пятам.

— И что же предпринимают миротворцы по отношению к этому выскочке?

— Они задержали вдвое больше подозреваемых, чем обычно, — тихо проговорила Дэнис. Риппер кивнул:

— Чудесно. — Он открыл глаза и мрачно спросил: — Да что с ними происходит?

Дэнис промолчала, а Ичабод Мартин спокойно пояснил:

— Миротворцы уже очень давно не сталкивались с настоящей угрозой. Может, поэтому они и не могут никак поверить, что встретили стоящего противника?

— А я — то полагал, что Неуловимый Трент поколебал их самоуверенность, — проворчал Риппер. — Сколько сейчас насчитывается членов в ОДР?

— Почти пятнадцать тысяч, — без паузы ответила Дэнис. — Раньше, когда они превышали это количество, миротворцы начинали усиленно прорежать их ряды. Не знаю, почему они не делают этого сейчас, тем более имея достоверные сведения о том, что подпольщики интенсивно вооружаются. Да, есть еще кое-что интересное... Вы видели докладную записку комиссара Венса?

— Нет... подождите. — Риппер снова закрыл глаза. — Действительно интересно, — согласился он через мгновение. — Но при чем здесь Амьен?

Дэнис покачала головой:

— Не знаю, мсье Риппер. Возле Амьена у миротворцев есть Центр предварительного заключения. Может, они когда-то держали там этого Ободи? Только в этом случае докладная от Венса приобретает смысл.

— А можно это как-то выяснить?

Ичабод Мартин криво ухмыльнулся:

— Можно послать запрос. Но вы же знаете миротворцев, особенно когда дело касается Венса. Вполне вероятно, что нас вежливо пошлют и посоветуют заниматься своими делами.

— А это и есть наше дело!

Мартин кивнул, а Риппер вздохнул и продолжил:

— Вы уж постарайтесь нарыть что-нибудь конкретное. Что дальше?

— Закон в комитете по вопросу о собственности ИРов.

— Я намерен голосовать против. Незаконно само существование искусственных интеллектов, и я вообще не понимаю, с какой целью написан законопроект. Разве что для раздувания антиировской паранойи.

— Этот закон поддерживает Департамент наблюдения за Инфосетью МС, — заметила Дэнис. — У них что-то есть на Пена. Уж не знаю что, но думаю, он именно по этой причине поддержал законопроект. Проголосуете против, настроите их против себя.

Риппер сел ровнее.

— ДНИ, говорите, поддерживает?

— Да.

— Откуда вы это знаете?

— Я просто выполняю свою работу, — спокойно ответила Дэнис. — Они считают, что если удастся запретить искусственным интеллектам владеть собственностью, то у них не будет доступа к безопасным процессорам. Обычный ИР не очень-то дружелюбно настроен к Объединению, некоторые из них сотрудничают с подпольными движениями. Преградить им свободный доступ к защищенным процессорам — вот в чем идея.

— А это вы откуда знаете? — мрачно спросил Риппер. Об этом Дэнис сообщил Ральф, поэтому она ответила уклончиво:

— Среди моих знакомых имеется не один Игрок. Риппер посмотрел на нее изучающим взглядом.

— Не знаю, благодарить мне вас или уволить. Черт побери, Даймара, общение с Игроками не входит в ваши обязанности. Последнее, чего бы я хотел, — это испортить отношения с Департаментом.

— Знаю, — Дэнис улыбнулась. — Но вы же всегда можете поменять свое решение и проголосовать за законопроект. Стоит ли, в самом деле, портить отношения с ДНИ ради такой мелочи?

Риппер медленно кивнул:

— Поговорим об этом позже. Мартин, еще остались какие-нибудь вопросы по безопасности?

— Нет.

— Хорошо, ты останься. Даймара, это все.

Дэнис встала и вышла, ничего больше не сказав. Риппер и Ичабод были уже заняты обсуждением других проблем, ни один из них не обратил внимания на ее уход.

Они сидели друг против друга в позе лотоса на коврике. У Роберта закончились дневные занятия, а до начала вечерних оставалось еще несколько часов.

— Я в последнее время чувствую себя так, словно мне некогда дышать, — пожаловалась девушка.

— Плохо, — произнес Роберт. Он жевал мятную жвачку. — Без воздуха люди умирают. Это чаще всего случается с Дальнепроходцами. — Он чуть наклонил голову набок. — Но на Земле такое редкость.

— Не смешно.

Роберт пожал плечами:

— Женское мнение.

— В субботу мы отправляемся в Индию, потом в Австралию, затем в Японию и обратно в Нью-Йорк. Все это время мне придется проводить в обществе Риппера, за исключением часа или двух в сутки.

Роберт сочувственно кивнул.

— Ты знаешь о моем отношении к Рипперу. Он хороший человек. Но навязанный контакт — это всегда тяжело, Роберт. Каждый раз, когда мы отправляемся в эти чертовы поездки, я чувствую, что не хочу разговаривать с ним, пока мы не вернемся. И чем дольше мы в пути, тем сильнее я не желаю с ним общаться. Иногда мне кажется, что он просто ничтожество.

— Дуглас может быть очень сосредоточенным.

— Да, и это тоже проблема. Проверяются самые мельчайшие детали, Роберт. Я никогда не чувствовала себя некомпетентной до тех пор пока не занялась этой работой, — но за последнее время только такой себя и ощущаю. Особенно после того покушения в Португалии.

— Которое ты предотвратила. Я и сам не справился бы лучше.

— Он не должен был даже подобраться так близко. Во многом виноват Ичабод — он оказался еще безалабернее меня, а это уже что-то, но в остальном моя вина. Мы обязаны были проверить номер под комнатой Риппера. — Дэнис замолчала, задумавшись. — Не знаю, выдержу ли такое напряжение еще семь месяцев. Знаешь, я и не представляла, на что иду, когда решила заняться политикой. Это скучно и утомительно, и... слушай, тебе необходимо жевать, когда мы разговариваем?

Роберт виновато заморгал:

— Нет. Вовсе нет. — Он сделал глотательное движение и продолжил: — Противная привычка, признаю, но без жвачки я буду полным совершенством, а это еще хуже. Сколько у тебя времени?