Никому я тебя не отдам (СИ) - "Злыдень" - Страница 10

Наконец, автобус подъехал и парень, усевшись на последнее сидение, сунул в уши наушники, чтобы абстрагироваться от мира минут на сорок.

Когда Глеб входил в ангар, попутно здороваясь с парнями, чуть ли не жившими здесь, на улице уже было темно. Преодолев довольно большое расстояние, Маршал дошел до другого конца строения и остановился перед несколькими потертыми диванами, в центре которых стояло нечто вроде столика, заваленного бутылками и пачками от сигарет.

Полумрак и гремевшая тут музыка позволили Маршалу приблизиться незамеченным к высокому блондину с торчавшими в разные стороны волосами. Тот что-то увлеченно объяснял коротко стриженному брюнету в очках с черной оправой, развалившемуся на одном из диванов. На этом же брюнете в это время сидела какая-то девчонка, на которую, собственно, никто не обращал внимания.

- Салют, девочки, - Глеб хлопнул по спине блондина, обращая внимание парней на себя.

- О, Маршал! – радостно завопил светловолосый, дружески обнимая пришедшего.

- Миш, не души, - засмеялся Глеб, здороваясь рукопожатием с парнем на диване.

- Какие мы нежные, - усмехнулся блондин, но от Маршала отстал.

А тот тем временем взглянул на брюнета в очках.

- Ну что, Стас? – поинтересовался Глеб.

- Все в ажуре, - криво усмехнувшись, парень скинул с себя девчонку, возмущенно пискнувшую, и поднялся. – Идем.

Глеб и Стас миновали диваны и ушли вглубь ангара. Туда, куда свет уже не доставал. Пройдя несколько метров вдоль стены, Стас остановился рядом с дверью, которую, если о ней не знаешь, то в жизни не найдешь, и легонько толкнул. Затем отошел в сторону, пропуская Глеба вперед. Тот лишь хмыкнул и сделал шаг в темноту.

Парни спускались по лестнице, освещенной тусклой лампочкой откуда-то снизу. Музыка и шум из ангара уже не мешали им спокойно говорить, не напрягая связки.

- Так ты расскажешь, чем эта малышка провинилась? – заговорил Стас, взглянув на спину друга. Лестница была слишком узкой, чтобы они могли спускаться вместе.

- Не думаю, - коротко ответил Глеб. – Но ты и без этого должен понимать, что я просто так ничего не делаю.

Стас засмеялся:

- Да я даже не представляю, что нужно сделать, чтобы ты вообще пошел на такое.

- Вот и славно, - бросил через плечо Маршал. – Кстати, пионеры твои где?

- Да с ней, там, внизу, - Стас закурил. – Не пускать же их к нам наверх. Всех ребят перепугают.

- Я надеюсь, они ее не трогали? – Глеб повернул голову, серьезно взглянув на друга.

- Обижаешь, - скривился тот. – Ты не отдавал таких приказов.

- Хорошо.

Парни вышли в небольшое помещение подвального типа. Примерно пять на пять метров. В центре его сидела на полу связанная по рукам и ногам черноволосая девушка, временами она всхлипывала. Глаза ее тоже были завязаны. Естественно, она не знала, что это для ее блага. Просто если бы она видела дорогу сюда, то вряд ли бы ее оставили в живых.

Глеб осмотрелся. Пионеры, как он называл «шестерок» Стаса, были здесь. Все как один здоровые, страшные и тупые-тупые, способные лишь выполнять чужие приказы. Полезные ребята. Не задают лишних вопросов.

Маршал подошел к девушке, которую уже видел сегодня, и даже не один раз. Присев рядом с ней, он протянул к ней руку и резким движением сорвал черную бандану с ее глаз.

- Ай! – испуганно вскрикнула та и сжалась в комок, словно ожидая удара.

- Вы ее били, что ли? – нахмурившись, Глеб повернулся лицом к Стасу.

- Пару подзатыльников, чтобы не орала, а то ишь ты, принцесса, блять, - безразлично пожал плечами тот.

- Ясно, - усмехнулся Маршал, снова поворачиваясь к Юле. Растрепанная, испуганная, с размазавшимся по всей мордашке макияжем, со слезами в глазах… И почему-то ее совсем не жалко.

- Ладно, Стас, оставь меня с ней. Нам поговорить нужно, - произнес парень, не поворачиваясь к другу.

- Без проблем, - откликнулся тот. – Парней забирать?

- Да нет, - пожал плечами Глеб, скосив веселый взгляд на брюнета в очках. – А что они мне? Они вообще разговаривать-то умеют?

Тот засмеялся:

- Да ну тебя, Маршал! Не обижай мне парней.

- Звиняй-звиняй, пионеров трогать не буду, а ты скройся в лопухи, будь другом, - улыбаясь, ответил Глеб.

- Все, ушел уже, ушел, - продолжая посмеиваться, Стас поднялся наверх и только когда за ним хлопнула дверь, Маршал повернулся к однокласснице с уже совсем не веселым лицом.

У Юли задрожали губы, а из груди вырвался какой-то мерзкий скулеж. Она будто по лицу парня поняла, что сейчас ее ждет Ад.

- Ну что, страшно? – сухо осведомился Глеб, буравя холодным взглядом покрасневшие от слез глазки девушки.

- Глеб, - выдавила она. – Пожалуйста…

- Тише, - резко оборвал ее парень. – О просьбах нужно было раньше думать, когда просила тех парней поиметь Милу.

Юля начала сильно дрожать. Теперь это было намного заметней.

- Собственно, будь мы сейчас в каком-нибудь фильме, тут бы сейчас появилась Мила, спасла бы тебя от наказания, объяснила бы мне, что это очень плохо - издеваться над слабыми девушками, а потом бы она тебя простила, и вы бы еще стали подругами, - заговорил будничным тоном Глеб. – Однако мы в суровой реальности, и никто тебя спасать не будет. Ты получишь, что заслужила.

Девушка рвано вдохнула и в голос зарыдала, уткнувшись носом в пол:

- Я не хочу! Что вы ко мне прицепились?! Я ничего не сделала!

Парень осмотрелся, ища что-то в полумраке. Поднявшись, он подошел к ржавому железному ведру, стоявшему в углу. Заглянув внутрь, он убедился, что оно полное и, взяв его в руки, вылил содержимое на голову девушки.

Да, ледяная вода не самое приятное, что есть в жизни, но зато приводит в себя на раз-два.

- Не ори и слушай, иначе я не буду таким добрым, - яростно прошипел в лицо Юле Маршал, снова присев перед ней. – Поняла?

Та судорожно закивала.

- Отлично. Так вот. У тебя есть два варианта наказания. И я даю тебе право выбора, сама решишь, что лучше, - снова сухо заговорил Глеб. – Первый вариант: эти добрые молодцы, что привезли тебя сюда, всю ночь будут издеваться над тобой, бить и всячески уродовать, а в этом они мастаки, поверь. Но никто тебя в сексуальном плане и пальцем не тронет. Наутро тебя выкинут около больницы, и ты соответственно не умрешь. Как тебе?

Юля смотрела на Маршала огромными глазами, полными ужаса, и стремительно бледнела.