Собрание в 3томах. Том 3 (Проза, монологи, воспоминания) - Рубцов Николай Михайлович - Страница 8

Тут приходится заметить, что повторение явлений в природе имеет совершенно иной смысл. Природа стихийна. Она не ставит пред собой задач, как взрослые люди.

Поэтому ее повторения (ну, например, смена времен года) никогда не носит характер………[15]

ЧЕРНОВЫЕ НАБРОСКИ

* * *

Так плясал, что когда штаны снял, пар пошел.

* * *

Видел, какие у нее глазищи-то. На три аршина в землю видят!

* * *

— Ночевайте!

— Вечерошне молоко-то.

* * *

Ходила Клавдия-то в лес, да ни с чем вернулась. И Ленька ходил, — только вымочился.

* * *

— Ой, еле добралась! Задница тяжела стала.

— Тяжела, потому что она позади.

— Не говори, была бы спереди, легче бы было.

* * *

Одна говорит так быстро, что ничего не поймешь, а другой — заика, вот и сиди с ними:

— Т-т-тете…

* * *

Пошли по бруснику, гляжу, гляжу, — нет Коляченка.

— Колька! — кричу.

— Что? — говорит.

— Ты где?

— Да здесь я.

— Ток что не идешь-то? Молчит.

— Заболел, что ли?

— Заболел.

— Ну так иди давай сюда! Иди, иди, иди!

Голову-то у него болотным духом обнесло. Клопенок такой.

* * *

Провожают ребят в клубе в армию. Вот Люська пошла выступать. Как скажет слово, так и захохочет.

— Ты что хохочешь-то?

— Да я не знаю… Ну, вот, — говорит, — мы значит, вместе учились, ребята с вами…

И опять хохочет…

* * *

— Ешь картошку, не будь голодным.

Ходи, как за писельной бочкой.

Ловкой.

Седнишний хлеб.

Лонись.

Не кисни!

Не квили!

* * *

Стал дядя Саша слезать с печи-то, да как шлепнется вниз, на картошку, и ноги к потолку задрал. Поднялся, затворил дверь, да обратно вернулся.

— Смотри, — говорит, — никому не болтай…

* * *

Плясал так, что все пятки истоптал…

* * *

— Скажи «спасибо». Молчит.

— Язык потеряла. (Покажи язык.)

— Ну, ты любишь обижаться.

— Да, да, конечно!

* * *

Пошла баба на пристань. Вдруг хватилась — денег в жакетке нет. Заревела. Стоит и ревет. Идет мимо лесник, спрашивает:

— Кто тебя обидел, баба Шура?

Ревет баба, ничего не отвечает, не хочет всем рассказывать, не хочет людей смешить.

Жакетка-то на ней была чужая.

* * *

— В колхоз-то как люди пошли?

— С роденьем пошли. Кулаки-то по городам разъехались. Их тут много было.

— А весело жили?

— Да всего хватило! Первое время худо было. А теперь что? Кормят и ладно.

* * *

Прихожу к ней. Она плачет.

— Что с тобой, Аня?

— Да помереть хочу, да Бог смерти не дает!

— А что случилось?

— Ой, Господи! Что за жизнь! Мужа нет — горе, муж есть — вдвое! Не знаю, чем теперь все кончится!

* * *

Не на каждый роток накинешь платок! Уволю, — кричит — нечего тебе тут делать! От смотри да…..Не уволишь, не разжалуешь!

* * *

— Таня, иди принеси тяпку.

— Иди и сама принеси. А мне некогда, я червяков копаю, буду рыбу ловить.

Родилась в соседнем доме Ленка. Пришла Таня к соседям.

— Надо ли Ленку тебе тоже?

— Надо.

— Так на. Только Лене холодно будет. Ей надо одеяло. Убежала Таня за одеялом, принесла.

— Вот я принесла одеяло.

— Так надо еще, Таня, стирать будет Лене белье, будешь?

— Не буду.

— Ну тогда не отдадим Ленку.

— Буду, буду.

Так и не отдали Тане Лену. Слишком уж маленькая Лена. Мыть должны ее, кормить. Слез было у Тани! Увидела Таня отца пьяного на кровати.

— У-уй, — говорит, — повалился, как свинья. Дай мне копейки, я себе куклу куплю. Отец не дал. Заплакала Таня.

— Только пьяный свои грабли вытягивает.

И кто ее научил это говорить?!

* * *

Дороги были разрушены дождями абсолютно. «Козел» еле пробирался сквозь рытвины, сквозь непроходимую грязь, ревел на подъемах, буксовал. Мы летали в кабине из стороны в сторону.

— Ну и дорога. Хоть бы подремонтировали ее немного.

— Да некому тут об этом думать.

— Как некому? Ведь мастер дорожный должен быть.

— Есть мастер. Да он все на печи лежит.

* * *

Аня Спасская сидела у раскрытого окошка и смотрела на улицу.

— Можно к тебе, Аня?

— Заходи.

Я зашел.

— Ну, как жизнь?

— Не спрашивай, — ответила Аня, — помереть хочу, да все Бог смерти не дает!

— Ты, — говорит, — меня не учи! Как хочу, так и будет. Господи! А ведь забыл, как тут тогда больной лежал, три года возилась с ним… Нет, встал на ноги! Забыл все!..

— Все забылось! Все забылось…

* * *

— За что нам выговор делали?

За то, чтобы ребятам пить не давали!

— Наплевать тебе на них! У них что тут, то и тут.

Она постучала сначала по голове Володи, потом — по столу!

— Пей, Володя!

— Ну, слушай, Таня… слушай.

— А что? Тебе разве пить не дают? Тебе дают! Пей, Володя!

— Ты вот что, пить-то пей, да ты ум вот держи в голове, а не будешь ум держать, фиги тебе, а не выпить!!..

— Таня… Таня…

— Подожди, Володеника!

Я еще молодинька…

— Ну, подожди… слушай…

— Перестань спорить со мной! Иначе входа тебе сюда больше нет!

* * *

— Товарищи! Через пятнадцать минут прошу всех освободить помещение!

— Ну, ну, входи скорей, да выходи обратно.

…Ребята попарно уходят…[16]

Литературно-критические работы

ПОДСНЕЖНИКИ ОЛЬГИ ФОКИНОЙ

Поэтами не являются те авторы, которые создают в стихах абстрактные понятия или образы прекрасного. Поэты — носители и выразители поэзии, существующей в самой жизни — в чувствах, мыслях, настроениях людей, в картинах природы и быта. Достаточно порой просто хорошо чувствовать и понимать поэзию (коротко говоря, прекрасное) в сложных явлениях жизни, в сложном поведении людей, чтобы определить поэта, встретившись с ним и еще не зная его стихов.

Конечно, наиболее полный и подлинный образ поэта раскрывается в его стихах.

Ольга Фокина заинтересовала меня при первой же встрече. Хотя ее стихи мне не были известны. Сдержанная и даже строгая в разговоре, она тотчас же оживилась и затихла, когда из репродуктора послышались удивительные мелодии русских народных песен.

— Жить без них не могу, — грустно сказала она, когда пение прекратилось.

В стихах Ольги Фокиной (речь сейчас идет только о главном) привлекает, в первую очередь, как раз то, что она жить не может без этих стихов о родной самобытной сельской земле, жить не может без стихов о песнях, красоте и людях этой земли. Она пишет о самом простом и дорогом для всех — о матери, о любви, о природе, пишет о своей судьбе, а также о судьбе земляков. Все это по-человечески очень понятно и привлекательно и поэтому находит отклик…

Простые звуки родины, моей: