Продлёнка - Матвеева Людмила Григорьевна - Страница 8

Серёже хотелось сказать, что Нина Грохотова больше стояла и смотрела, а он один так хорошо поработал. Пусть все знают, и Мария Юрьевна пускай знает. Всё должно быть по-честному. Возьмёт и скажет. Но не сказал. И сам не знает почему. Наверное, так: или работать или ябедничать.

Они все вместе шли через двор. Чистые, подметённые дорожки. Празднично блестит зелёная скамейка, и на ней приколота бумажка: «Осторожно! Окрашено!»

Предательство

Если на качелях раскачаться очень сильно, долетишь до самой перекладины. Руслан раскачался и долетел.

Конечно, это не такая уж огромная высота. Но ведь высота высоты часто зависит от настроения.

Настроение у Руслана прекрасное. Вот он летит вперёд, и волосы разлетаются от ветра. Вот он летит назад, и куртка прилипает к спине — это ветер-ураган дует с другой стороны. Так бывает только тогда, когда качаешься на качелях. До чего хорошо качаться на качелях. Только жалко, что заболела Женя Соловьёва. Без Жени качаться, конечно, хуже. Потому что она тоже любит качели. И сейчас она стояла бы рядом и говорила: «Ну, Руслан, Русланище! Пусти теперь меня. Что ты всё один занимаешь качели?»

Сегодня Жени нет, и без неё, ясное дело — не так уж интересно. Почему это? Когда рядом стоит человек и ждёт, пока ты ему уступишь, и просит, и мечтает — удовольствие раз в сто больше. А так — что ж? Полетал-полетал вперёд-назад, ну и хватит. Что же он, как дурачок, всё качается и качается. Уже и в голове всё закачалось. Одно и то же надоедает. А все-то где?

Да вон они — по двору разбежались.

Когда продлёнка вот так разлетится в разные стороны, кажется, что ребят очень много — человек сто. Потому что они перебегают с места на место, мелькают. Один только Денис способен оказаться сразу в двух или в трёх местах. А он не один такой шустрый, Денис.

Алёша Зайчихин под яблоней усыпляет Серёжу. А девчонки стоят вокруг, смотрят. Интересно им, как человек уснёт и грохнется на землю. Зайчихин, как всегда, тычет большим пальцем Серёже в пузо. Серёжа даже куртку задрал, чтобы гипнотизёру было удобнее.

— Спи, спи, — завывает Зайчихин. — Ты уже спишь, спишь.

Серёжа медленно качнулся и начал валиться на дорожку. Сейчас упадёт, вот сейчас! В последний момент Серёжа, правда, согнул ноги и не упал, а сел на землю. И сидел, свесив голову, — спал. А девчонки повизгивали вокруг.

— Спит, ну просто спит! — восхищалась Нина Грохотова.

— А вдруг он простудится? Земля холодная, — говорила Люда Обручева. — Зайчихин, а Зайчихин?

— Не простужусь. Я закалённый, — сквозь сон вдруг сказал Серёжа и продолжал спать.

— Он закалённый, — авторитетно подтвердил гипнотизёр Зайчихин. — С незакалённым я бы не стал связываться. У Серого нервные центры очень крепкие. Потому что у него центральная нервная система работает нормально.

Потом все стали расходиться — какой интерес долго смотреть на человека, который всё спит да спит? Когда девочки убежали, Алёша Зайчихин разбудил Серого, и Серый пошёл в тот конец двора, где Денис учился стоять на голове.

Руслан не верит, что Денис научится, — у него терпения мало, у Дениса.

А вон сидит на карусели Катя Звездочётова. Она сидит подобрав под себя ноги, а Сима и Мальвина её кружат. Бегают, бегают по кругу. Катя кричит:

— Быстрее! Сильнее!

Но разве могут девчонки по-настоящему раскрутить карусель? Нет в них настоящей силы — в девчонках. Скрипит карусель, и медленно кружится Катя.

Руслан бы сейчас раскрутил — у Кати бы в глазах замелькало, всё слилось бы в один пёстрый круг: и деревья, и забор, и скамейка, на которой сидит Мария Юрьевна со своей немецкой книгой. Всё полетело бы перед Катиными глазами. Но не станет Руслан кружить Катю Звездочётову. Не любит он Катю. Потому что она всеми командует, как будто все ребята — её рабы. Но Руслан не раб, вот и всё. Пусть её Симка с Мальвинкой кружат, если им так нравится. А он лучше ещё чуть-чуть на качелях покачается, ему весело на качелях.

Но тут Руслану показалось, что гораздо веселее на деревянной горке. Конечно, веселее, тут и сомневаться не приходится. На горке затеяли возню Денис и Серёжа. Только что они совсем в другой стороне двора пробовали стоять на голове и ноги болтались в воздухе. Теперь они на горке, Денис налетел на Серого, вместе покатились с горы. А гора, пока нет зимы, совсем не скользкая, там просто доски. Но Денис и Серёжка всё равно катятся на подошвах, скрипят на весь двор, друг за друга хватаются и хохочут. Вот повалились вместе, докувыркались до самой земли и, цепляясь друг за друга, опять на горку полезли. Там с другой стороны — деревянная лесенка, но они по лесенке не хотят, они по наклонным доскам взбираются, и каждый за что-то борется: не то хочет залезть первым, не то другого столкнуть, не то просто повозиться досыта. Весело им!

Руслан поскорее качели оставил и к ним бежит. Каждого тянет туда, где весело. Но Денис и Серёжа в это время вдруг про горку забыли и кинулись к железной перекладине. Взрослые спортсмены делают на таких перекладинах гимнастические упражнения, Руслан видел по телевизору. Они раскачиваются, подтягиваются. Один гимнаст очень сильно раскрутился, папа сказал, что это называется «крутить солнце».

А Денис и Серёжа «солнце» никакое крутить не умеют, но лезут по гладкому столбу, хотят на перекладину забраться, а она высоко. Денис обхватил руками и ногами столб, а Серёжа его за ноги вниз дёргает.

— Отстань! — кричит Денис. — Отцепись по-хорошему!

Со стороны они как будто ссорятся, а на самом деле друг другом очень довольны.

Руслан прискакал к этой железной перекладине. На неё не так уж трудно забраться, Руслан залез — минутное дело, если конечно, никто за ноги не дёргает и вниз не стаскивает. Руслана никто и не стаскивал. Со стороны смотреть — хорошо, когда никто не мешает, забирайся куда хочешь. Но почему же скучно? Почему Руслан вдруг загрустил?

А потому что перекладина — и перекладина. Вскарабкался, сидит наверху, за столб рукой держится. А дальше-то что? А ничего. Потому что — один.

Денис с Серёжкой внизу борются, пыхтят. Не то лупят друг друга, не то пугают. И веселятся от души. Прямо киснут со смеху.

И тут к ним подскочили девчонки — их, девчонок, всегда привлекают весельчаки и вообще энергичные.

— Денис! Денис!.. Будешь с нами в мяч играть? — Это Нина Грохотова. А мяч у неё в руках такой, что Руслан залюбовался.

Красный мяч в синюю полоску. А можно считать — синий в красную. Как хочешь, так и считай, вот какой это мяч. Яркий, новый, светится весь от яркости. Вот это мяч. Таким мячом и в футбол играть можно, и во что хочешь.

Да только Нина Грохотова не всех подряд приглашает.

— Будешь играть, Денис?

Грохотова голову набок склонила, прижимает к себе роскошный свой мяч, и он сверкает и блестит на солнце.

А Денис почему-то мнётся и не отвечает. Что с тобой, Денис, быстрый и решительный человек? Почему смотришь туда, где медленно и совсем неинтересно крутится скрипучая карусель? Там бегают по кругу, как дрессированные лошадки, Сима и Мальвина. Там Катя Звездочётова восседает на карусели. И кто бы ни подошёл, должен крутить карусель. А кататься будет одна Катя Звездочётова. Так она сумела себя поставить.

Вот Катя щурится на мяч. Руслан думает: «Конечно, залюбовалась Звездочётова таким мячиком. Очень красивый мяч. Хорошо бы сейчас всем вместе поиграть в такой мяч, побегать за таким мячом». Только успел Руслан размечтаться, Звездочётова сказала:

— Мяч плохой. В него нельзя даже играть, в такой мяч.

И лицо скривила, сморщилась, как будто ей противно.

И отвернулась.

С ума, что ли, сошла эта Катя Звездочётова? Что с ней случилось-то? Руслан ничего не поймёт. А Денис хватает Серёжку за пояс куртки и орёт:

— В такой мяч нельзя играть! Кто в такой мяч играет?

Руслан видит, что Нина Грохотова стоит как оплёванная.

Только что вокруг вертелись девчонки, хвалили мяч. А тут, после Катиных слов, разбежались. Люди вообще, наверное, не притягиваются к оплёванным.