Продлёнка - Матвеева Людмила Григорьевна - Страница 12

Все стали хватать книги, портфели и радоваться — можно идти домой! Русского не будет и продлёнки не будет. Какое счастливое стечение обстоятельств — Вера Петровна на совещании, а Мария Юрьевна выходная. Домой! Домой!

Но тут Катя Звездочётова встаёт, с размаху стукает кулаком по столу, зыркает сердитыми глазами, и сразу все утихли. Коля Ежов тоже смотрит на Катю и ждёт — что она скажет. Красивая, конечно. Смелая, сильная. Смотреть на Катю приятно. Но когда Коля Ежов видит Катю, он начинает почему-то думать совсем о другом человеке. И о Кате в это же время. Вот так странно устроена Колина голова — она, эта голова, умеет думать сразу о многом. Катя Звездочётова сильная, слишком сильная и смелая, слишком смелая. Она дерётся — зачем драться? Коле не нравится, когда девочка вот такая бойкая. Катя похожа на дикую кошку. Девочка должна быть слабой и трогательной, думает Коля Ежов, она должна быть похожа на нежную птицу, а не на дикую кошку. Слабая и трогательная учится в параллельном классе, она ходит вместе с Колей Ежовым на продлёнку. Когда она смотрит из-под длинных ресниц, кажется, будто спрашивает: «Ты меня не обидишь?» У кого же поднимется рука её обидеть? Да если бы нашёлся хоть один такой злодей, Коля Ежов сразу бы с ним расправился, с этим злодеем! Но никто её не обижает.

Сейчас Коля увидит её, они на продлёнке сидят вместе. И когда она делает уроки, даже ручка в её руке кажется слишком большой, такие у неё тонкие пальцы. Коля никогда раньше не знал, что уроки делать так весело.

Катя Звездочётова лупит кулаком по столу, у неё есть что сказать, она не станет их перекрикивать, пусть замолчат. И они замолкают.

— Никто не уходит домой, — говорит Катя. — После пятого урока к нам придёт писательница. Забыли, что ли?

Они забыли, но теперь вспомнили. Они стали ждать писательницу. Но что значит — ждать? Это ведь не значит сидеть сложа руки. Пустой урок для того и существует, чтобы прыгать по партам, кидаться тряпкой, носиться по классу. И они носились, кидались, прыгали, толкались. Все стали красные, а у мальчишек даже головы стали мокрые, волосы торчали. Коля тоже прыгнул на парту, потом — на другую, просто перелетел, как белка. Он гнался за Серёжей Луниным, вот сейчас он догонит его, и Серый узнает, как хлопать по голове книгой. Но Серый ускакал в другой конец класса, эх, Серый, не знаешь ты Колю. Если Колю рассердить, он любого догонит и любому не поздоровится.

Тут Катя Звездочётова крепко хватает Колю за рукав. Ну чего хватать человека, бегущего на полной скорости? Слишком много на себя берёт эта Звездочётова. Коле не нравятся люди, которые слишком много на себя берут. А она говорит:

— Иди на лестницу, Ежов. Иди, иди, что ты на меня уставился!

— Зачем? Чего там делать, на лестнице?

Серый корчит рожи. «Что, поймал? Ага!»

— Писательницу встречать, вот зачем. Стой и встречай.

И слушать не стала, вытолкала в коридор.

Коля стоит на лестничной площадке, опираясь спиной о стену, и ждёт писательницу. Вообще-то интересно, когда она приходит — расскажет что-нибудь, а один раз пришла и принесла целую сумку книг — всем по книге подарила. Коле понравилось, что всем одинаковые, потому что это справедливо. Он прочитал эту книжку, в ней всё о ребятах из одного класса. Многие ребята Коле нравятся, а некоторые совсем не нравятся. Больше всех ему симпатичен один мальчик, его зовут Серёжа, у него кошка Звёздочка и котёнок Паша. Замечательная компания, Коля с удовольствием стал бы дружить с этим Серёжей. Это совсем не то, что их Серый, который только и умеет драться и толкаться. Но есть ли на свете тот Серёжа? Может быть, писательница его выдумала? И он существует только на страницах книги? Как они пишут свои книги, эти писатели? Коля этого не знает.

Когда стоишь и ждёшь, время идёт медленно и можно думать о чём хочешь. Коля и думает. Сначала о героях книги. Потом к нему приходят непрошеные мысли, которые лучше бы не приходили. Почему, например, сегодня Катя Звездочётова вытолкала за дверь именно его, Колю Ежова? Почему — его-то? Вон сколько людей было в это время в классе, и никого она не выбрала. Только с ним, Ежовым Колей, можно поступать как угодно. Хочешь — книгой по башке, хочешь — за дверь. Мы — люди второго сорта. Так растравлял себя Коля, и настроение у него стало совсем плохое. Вот он торчит здесь, на пустой площадке, а они там веселятся от души. Там все — Денис, Серый, Валерка Сиволобов, Майка, Сухиничева со своим альбомом и кисточками. Все вместе, а он один, одинокий, никому не нужный. Чем же он хуже всех? А тем он хуже, что не умеет постоять за себя. Рявкнуть бы на эту наглую Катьку Звездочётову — в другой раз не полезла бы. Или треснуть кулаком вот так, — Коля изо всех сил бьёт кулаком по стене, потом долго трясёт рукой, дует на неё — больно. А она, эта Звездочётова, прекрасно учитывает, что он, Коля Ежов, не стукнет, не рявкнет, а стерпит. Вот и вытурила его из класса, да ещё на глазах у всех.

Теперь торчи здесь, на этой лестнице, унылое дело. А писательница, может, и вообще не придёт. Очень даже просто — забыла, может быть. Мало ли, какие у неё дела. Может, она как раз сейчас сидит и книгу пишет. А он совершенно зря торчит на лестнице. В классе продолжается веселье — вот что-то грохнуло. Интересно, что бы это могло быть? Денис с парты прыгнул или шкаф упал? Бесится четвёртый «Б». Каждому охота беситься, но не всем удаётся. Самый безответный и слабохарактерный топчется на лестничной площадке. А писательница не идёт, и он, Коля Ежов, почему-то уверен, что она и не придёт, такое у него предчувствие. Но разве Звездочётовой объяснишь? Она-то, эта Катя Звездочётова, наверное, в предчувствия не верит — ей и так хорошо живётся, все вокруг неё крутятся, все ей поддакивают. А Коля Ежов в предчувствия верит. И сейчас он знает — не придёт писательница.

И тут появляется писательница. Она не спеша поднимается по лестнице, тяжело вздыхает. Может, у неё болит сердце. Так же вздыхает на лестницах Колина бабушка. Коля смотрит вниз. Лицо у писательницы совершенно обыкновенное. Если бы Коля не знал, кто она, — ни за что бы не догадался, что это писательница.

Вот она увидела его, сразу заулыбалась, каждому, наверное, приятно, когда оказывают уважение, встречают на лестнице. Она вспомнила, как зовут этого мальчика с треугольным лицом, светлыми бровями и тонкими бледными губами. Она немного гордится своей хорошей памятью:

— Здравствуй, Коля!

Но он не отвечает. Мгновенно повернулся к ней спиной и полетел в класс. Ворвался и закричал:

— Пришла! Писательница! Вон она идёт!

Он же знает, зачем его посылали встречать: чтобы предупредил. И он предупредил. Можно как угодно относиться к Звездочётовой, но не послушаться её нельзя.

Сразу же все попрыгали на свои места, сидят, дышат. Дети как дети. Только взмокшие волосы, горящие глаза, красные щёки.

Писательница спрашивает:

— У вас был свободный урок?

Коля удивляется: «Откуда она узнала?»

Все орут:

— Да!

— Свободный!

— Вера Петровна на совещании!

— Мы вас ждали!

— Вы к нам пришли!

Они кричат и кричат. Писательница серьёзно спрашивает:

— Разговаривать можете? Или в другой раз встретимся?

— Можем!

— Сейчас!

— А в другой раз — ещё!

Они весело вопят, писательница села, смотрит, слушает, вроде не злится. Коля Ежов разглядывает её лицо, почему-то она кажется Коле грустной. Или уставшей?

Катя Звездочётова грозно сверкнула на всех глазами, брови сдвинула, крикнула:

— Тихо!

Стало тихо. Авторитет у Кати Звездочётовой.

— Кто прочёл мою книгу? — спрашивает писательница, все поднимают руки — они прочли.

— Понравилась вам книга?

Коля замечает, что она вытирает платочком лоб. Волнуется, что ли? Он тоже утирает лоб, когда волнуется. Только, конечно, не платком, а рукавом. Или просто ладонью.

— Понравилась!

— А я два раза прочитала!

— Во какая книга! — Денис выставил большой палец.

— А у меня мама отобрала и сама стала читать.