Избранные произведения в двух томах: том I - Артюхова Нина Михайловна - Страница 11

— Папа на фронте.

— Вот и мой тоже… — Помолчав, Юра прибавил: — Ну да ничего, теперь это все скоро уже кончится.

Саша вздохнул.

— Тебе сюда, Юра? А мне направо. Приходи.

На другой день в школе, когда Володя Жуков назвал Сашу Маринкиным дядей, Юра сказал сурово:

— Брось! Надоело.

И, повернувшись к Саше:

— Морозов, ты, кажется, один на парте сидишь? Ничего не имеешь против, если я к тебе перейду? Мне этот Жук все уши прожужжал. Надоел хуже горькой редьки.

— Садись, я очень рад, — ответил Саша.

Обиженный Володя Жуков вскочил на парту и закричал:

— Слышали новость? Юрка Борукаев женится на карлице, на морозовской племяннице! Вот они рядом сидят, будущие родственнички! Маринкин дядя и Маринкин жених!

Володя немедленно раскаялся в своих словах: характер у Юры Борукаева был вспыльчивый, а «стукать не больно», как нам, уже известно, он не умел.

В конце четверти Саша опять пропустил два дня.

— Ребята, — сказал Николай Иванович, — кто знает адрес Саши Морозова и может узнать, почему он не ходит в школу?

Маленький мальчишка на передней парте уже начал краснеть и поднимать руку, но Борукаев быстро сказал:

— Николай Иваныч, я пойду.

Соседка открыла дверь и исчезла в кухне.

Юра постучал в комнату Морозовых, ответа не было. Он постучал еще, потом приоткрыл дверь и остановился, пораженный.

Верочкина кровать, пустая и аккуратно постланная, стояла на прежнем месте. Саша сидел в углу и плакал, положив на стол голову и локти.

Юра посмотрел на сундук, заглянул за ширму.

Верочки не было.

Юре стало страшно. Ему захотелось уйти и ни о чем не спрашивать. Наконец он собрался с духом и подошел к столу. Он чуть не споткнулся о половую щетку. Кучка мусора на полу захрустела у него под ногами.

— Саша, ты о чем?

Саша вздрогнул, вскочил со стула и, прикрывая рукой лицо, отошел в проход между стеной и ширмой.

— Что у вас случилось? Где Верочка?

— Она… в больнице.

— Что с ней?

— Ей… делали… операцию…

Саша говорил с трудом и останавливался после каждого слова.

— Ну и что?

— Доктор… говорит… что она… будет ходить!

— Саша, я понимаю, ведь это же хорошо, ведь это замечательно!

Саша молчал и раскачивал рукой ширму.

— Да расскажи толком, что случилось! — резко сказал Юра.

— Маму… отпустили со службы… поехала за Верочкой… Скоро привезет… а я… стал прибирать комнату… и… разбил Маринку!

Саша исчез за ширмой. Заскрипела складная кровать.

Юра сердито прошелся по комнате.

— Совсем разбил? Склеить нельзя?

Судорожно поскрипывала складная кровать, тряслась ширма. И больше — ни звука. По-видимому, Саша спрятал голову под подушку. Юра опять наступил на кучу белого мусора и понял, что склеить нельзя.

На столе он нашел безголовое Маринкино туловище, пучок волос и кусочек голубого глаза.

— Сашка, брось! — сказал он. — Мы купим новую куклу.

Саша заговорил, уже не сдерживая рыданий:

— Ты… не знаешь Верочку! Она — только одну!.. Других не хотела… Она ее как ребенка… Без Маринки ни есть не будет, ни спать! Как приедет — спросит: «Где Маринка?» Она и в больнице без нее скучала! Она заболеет!..

Глупости! — крикнул Юра. — Теперь она будет ходить, как другие ребята, она забудет про куклу.

— Так ведь это же не сразу! Ей еще долго лежать… Постепенно… Доктор сказал — не волновать!..

— Саша, а если к этому туловищу новую головку приделать?

— Она заметит… Ведь у Маринки и волосы были лысые и нос облупленный!

Юра подумал с минуту.

— Заметит… Еще бы не заметила!.. Другого такого экземпляра… Сашка, постой, а мы ей скажем, что Маринка тоже была в больнице и очень поправилась. После операции такая стала!

Саша тоже помолчал, потом спросил уже другим голосом:

— А где они продаются?

— Иди сюда, садись, поговорим.

Саша стал сморкаться.

— Сейчас.

— Выходи, не буду я на тебя смотреть, очень ты мне нужен!

— Ну, я сейчас…

Саша вышел из-за ширмы и сел на сундук, спиной к Юре.

— У меня и денег нет…

— У меня есть! — Юра похлопал себя по карману. — Идем!

— Юра, я не могу уйти, ведь они скоро приедут…

— Хорошо, оставайся, прибери тут все, умойся холодной водой и жди меня. Туловище спрячь, я его не возьму. Дай мне эту розовую шапочку, чтобы не ошибиться, не купить какую-нибудь великанскую голову… А если они приедут раньше, скажи, что Маринка еще из больницы не вернулась. Я в два счета… Не унывай, Сашка!

— Скажите пожалуйста, кукольные головки у вас есть?

— Нет, — скучным голосом ответила продавщица.

— А где их можно достать?

— Не знаю.

Юра вздохнул. Это был четвертый игрушечный магазин.

— А вообще-то они продаются, с закрывающимися глазами головки?

— Нет. Если бывают — только простые, глиняные.

— А целые куклы с закрывающимися глазами?

— Да что ты, мальчик, не продаются теперь такие! Видишь же ты, что только матерчатые есть!

Юра стоял у прилавка и с ненавистью разглядывал нарядных, улыбающихся кукол. И кому они нужны, бесполезные, с нарисованными глазами и противными приплюснутыми носиками! Еще какие-то собачки и зайчики торчат в каждом магазине… Так и расшвырял бы этих зайцев!

Он выбежал на улицу. Куда идти? Направо? Налево?

Аля Якушина покупала линейки и выбирала точилку для карандашей. Дверь магазина распахнулась, Юра Борукаев ворвался с пылающим лицом и бросился в игрушечное отделение.

— С закрывающимися!.. то есть… вы можете? То есть скажите, где можно купить куклу с закрывающимися глазами?

По-видимому, он так часто повторял эту фразу, что уже стал заговариваться.

Продавщица ответила ему что-то. Юра растерянно посмотрел на тряпичных кукол, повернулся к двери и встретился глазами с Алей. Аля съежилась и хотела стать совсем незаметной.

— Стой, Алька! Тебя-то мне и нужно.

У Юры был какой-то дикий взгляд. Аля отступила на несколько шагов.

— Алька, ты девчонка — ты должна знать! Где можно купить куклу с закрывающимися глазами? Только быстро! В одну душу, через полчаса!

— Нигде не купишь, — ответила Аля. — До войны сколько хочешь было, а теперь не делают таких. Теперь только тряпичные.

— Ну, все-таки где-нибудь?..

Аля задумалась.

— Разве что случайно на рынке кто-нибудь свою продает… Юрка, постой! В комиссионном магазине… Я же видела! Давно это было, наверно, уж продали. Там еще, Юра, пупсик был целлулоидный, с кроваткой, до чего ж хорошенький! С приданым… распашоночки… Купи лучше пупсика!

— А ну его, пупсика! — крикнул Юра. — Где магазин?

— Недалеко. Знаешь, на углу…

— Никакого я угла не знаю! Веди меня, Алька, и не вздумай улизнуть. Показывай, где магазин.

Никакая сила не могла бы теперь заставить Алю улизнуть. Юра Борукаев, покупающий куклу, — это было слишком необыкновенное зрелище, чтобы можно было от него отказаться.

Юра делал такие огромные шаги, что Але приходилось почти бежать рядом.

— Только знаешь, Юра, они очень дорого… Я не знаю сколько… но ведь в комиссионном… И теперь же таких не делают.

— Кто говорит о цене? Дирекция не останавливается ни перед какими расходами!

Они вошли в комиссионный магазин. Аля бросилась к прилавку…

— Нет уже! Вот тут стояла… Значит, продали! Как досадно… Юра, Юра, пупсик остался! Юра, смотри, ты можешь купить пупсика!

Юра снял шапку и вытер платком лоб. Медленно подошел к продавщице.

Кругом — веселый винегрет из дамских туфель на высоком каблуке, часов, шелковых кофточек и чашек с голубыми цветочками.

— Скажите, — спросил Юра солидно, — у вас продавалась кукла с закрывающимися глазами? Вот эта девочка видела.

Продавщица оглянулась на кроватку с пупсиком.

— Нет ее. Они рядом лежали. Значит, продали. Если хочешь, мальчик, возьми пупсика. Показать?

Юра махнул рукой:

— Не нужно!

Другая продавщица, заинтересовавшись необычными покупателями, подошла и спросила: