Прощаю себе. В 2 тт. Том 2 - Лууле Виилма - Страница 39

Во имя известности человек все более напрягает свой мозг, но и этому бывает предел. У умного все чаще начинает выплескиваться глупость, что предупреждает о повреждении мозга. Однако это воспринимается как каприз знаменитости, как нормальное явление. О болезнях, связанных с истощением мозга, говорилось выше. Ребячливая капризность является одним из показателей истощения мозга у пожилых людей.

В какой-то момент такой человек ощущает, что уже не поспевает за молодыми. Но уступать свою позицию никак не желает. Незаметно возникает желание не дать себя обогнать. Это желание имеет разные обличья: протест против нового, разгромная критика нового, превознесение старого, враждебность к новому, отстаивание исключительной правильности старого. Так возникает консерватизм – цепляние за старое, ибо старое понятно и напоминает о былом превосходстве. Постижению нового мешает растущий страх. Испуганному человеку легче жить старыми запасами.

Наиболее консервативным становится тот, кто в юности ненавидел консервативность других и кого старые консерваторы из-за этого особенно притесняли законами, всевозможными предлогами или требованиями. Ведь желание быть выше консервативности есть желание быть лучше других. Если у такого человека имеются духовные способности, то он впрягает свой дух в желание выделиться среди других, и дух истощается. Если духовных способностей нет, то человек натягивает поводья громким словом либо железным кулаком.

Вместе с известностью у человека появляется желание запрещать и приказывать, лишь бы выделиться еще больше. Поначалу приказы знаменитости воспринимаются как проявления внимания, и это даже нравится, поскольку человек ощущает себя причастным к чужой славе. Этим провоцируется рост властности знаменитости, жертвой которой человек становится. Если жертва не сбегает от знаменитости, то старается уменьшить свои страдания – старается не видеть и не слышать претенциозность знаменитости. Так можно лишиться зрения или слуха.

Желание быть лучше других оборачивается подлостью, которая проявляется весьма скоро, когда знаменитость отталкивает от себя человека, предлагающего себя в закадычные друзья. Желание отомстить любыми средствами у отверженного тем непредсказуемее, чем сильнее он надеялся выделиться из числа других благодаря дружбе со знаменитостью. Ложь, обворовывание, плетение интриг, очернительство хоть и причиняют боль ни о чем не подозревающей знаменитости, но сам мститель страдает куда больше. Его целеустремленное сверхрвение сменяется полным консерватизмом, ибо он рассчитывал преуспеть за чужой счет. Неизбежным следствием желания быть лучше других является зависть – стресс, который приводит к безжалостному уничтожению. Нет ни одной хорошей вещи, которую завистники не попытались бы уничтожить. Материальные блага жизни легко украсть, разрушить, сжечь. Испуганный человек беззащитен перед завистниками даже при наличии самой совершенной охранной системы. Единственный вид ценностей, недоступный завистникам, это духовные ценности. Достойный человек сохраняет достоинство и тогда, когда завистник хочет уничтожить его достоинство. Достоинство – это смелость быть самим собой. Потребность обрести достоинство растет с каждым днем, ибо это – жизненная потребность. Таков закон развития.

Наиболее разрушительной является зависть душевно близких людей, ибо от них ждут наибольшей любви и понимания. Поэтому современных людей характеризует постоянное возрастание душевной замкнутости. Уже немало умных женщин научилось держать рот на замке. Однако своим поведением они выказывают свои мысли. Даже примитивные люди научились уже лгать весьма достоверно. Единственный, кто честно выказывает свою замкнутость, так это немногословный человек. О людях знаменитых, удачливых принято говорить: он не открывает свою душу, свои мысли он держит при себе, он не подпускает к своей душе, он ни за что не выскажет своего мнения, своими знаниями он не делится, из него слова не выжмешь и т. п. Одни относятся к этому хорошо, другие плохо. Отношение тем хуже, чем больше человек желает втереться к молчуну в доверие и чем больше осознает, что это не удастся.

Хорошо относятся те, которые не понимают и понимать не желают. Особенно же язвительно настроены те, которые прежде были дружны с молчуном либо были с ним на равных, но теперь, когда тот пошел наверх и уже не делится сокровенными мыслями, ощущают себя оскорбленными. Они не видят себя со стороны и потому не замечают, что дружеское подначивание, допустимое в прежних отношениях, перерастает у них в завистливое злобничание. Человек, кому адресованы издевки, понимает умом, что все это ерунда, но его душа видит правду и замыкает уста. Если его упрекнуть в скрытности, то он сам может удивиться, что незаметно сделался скрытным. Осознание ситуации не меняет сути дела. Вместо того чтобы открыться, человек еще больше замыкается. Постепенно происходит отчуждение. Ощущение, что его не понимают, вынуждает человека сторониться прежнего общества и искать новых единомышленников. Но страх перед завистью остается и возрастает. Так же, как и замкнутость. Страх перед тем, что полученные от него сведения могут быть употреблены во зло, закрывает рот почище любого замка. Человек осознает, что друзей надо опасаться, что любимого человека нельзя посвящать в свои дела, что родителям доверять нельзя. И так далее.

Осознание – верное, ибо желание этих людей проникнуть в душу человека на самом деле есть желание выставить душу человека на всеобщее обозрение. В этом не было бы ничего дурного, если бы не всеобщая зависть. Испуганный человек, желающий быть лучше других, неизбежно становится завистливым, и его зависть возрастает по мере роста чужого успеха. Однако и в неудачнике он может углядеть нечто, представляющее собой ценность, и этого его душа не может вынести.

Когда Вы начнете освобождать страх перед завистью, у Вас изменится к ней отношение. Не бойтесь, Вы не станете смело выворачивать перед завистниками душу, чего они и желают. Просто Вы перестанете замыкаться в себе. Вы сможете использовать высвобождающуюся энергию для реализации своих идей и уже не станете притягивать к себе завистников. Но если Вы желаете превозмочь свой страх и заявляете, что завистники Вам не страшны, то Вы начнете притягивать к себе все большее число похитителей, которые по кирпичику растащат возведенную Вами стену. Либо навлечете разрушителя, который уничтожит Вашу стену, не пожелав даже ею поживиться. Когда от Вашей стены ничего не останется, его стена окажется самой высокой, и в этот момент он будет доволен своим поступком. Можете также притянуть к себе завистника, который совместит кражу с разрушением.

Если Вы из числа тех, кого сильно раздражает чужая замкнутость, то осознайте, что в Вас говорит зависть, которую Вы в себе, возможно, и не подозревали. Допустим, Вы ощущали примерно следующее: если не знать, что у другого на душе, как помочь ему, если возникает необходимость. В этом Вы правы. Человек, который прячет в себе стрессы, естественно, притягивает к себе плохое. Но ему необходимо, чтобы он сам помог себе как человек разумный – научившись правильно мыслить, а чужая помощь ему не нужна. Если бы он высказал все, что у него на душе, то спровоцировал бы раскрытие Вашей зависти, пусть Вы и говорите, что зависть Вам чужда. Чем человек более замкнут, тем он сильнее и тем меньше другие способны ему помочь. Недовольство тем, что он не желает принимать помощи, – это Ваше недовольство, которое есть не что иное, как зависть к его силе.

Если Вы опечалены тем, что любимый человек Вам не доверяет, то освободите свою печаль, иначе возникает жалость к себе, за которой последует гнев. Ярость же лишает способности мыслить логически, и после Вы и сами не сможете объяснить, почему вели себя так нечестно, несправедливо и мстительно. Если Вы принадлежите к типу болтливых людей, то подумайте, насколько трудно Вам было бы держать при себе полученные сведения. Если в его голове рождаются грандиозные планы, а Ваша голова, увы, на это не способна, то волей-неволей в Вас пробуждается зависть. На свой позор и беду, Вы выбалтываете их другим завистникам, а уж они-то не преминут ставить палки в колеса.