Понимание языка стрессов - Лууле Виилма - Страница 20

Уважаемая Лууле, у меня появляется и крепнет желание отомстить, и в первую очередь мужу, а потом родителям. Не хочу этого, как быть?

Освободить отмщение. С чего это начинается, вспомните, я говорила: когда мы стыдимся своего стыда, тогда стыд становится бесстыдностью. Если стыдимся бесстыдности, бесстыдность становится мстительностью. И все кругом виноваты, и уже хочу всех уничтожать. Это мое желание, которое меня заставляет делать то, что я хочу делать. Освобождаю – нет уже этой силы, уже понимаю и их лучше, понимаю, что у них – тот же стресс, который провоцирует мой такой же стресс, это – истина. Мы не можем ведь мстить за все свои стрессы, потому что кругом у всех людей такие стрессы есть. Что тогда мы есть, когда так себя ведем? Да мы хуже животных. И поэтому я говорю: у вас есть душа, у вас есть дух, вы можете это осознать, вы можете применить свои мозги, чтобы по-человечески решить эту проблему.

У меня сложные отношения с мамой. Живу я вместе с родителями. Надо ли отделяться от них и отпускать обиды заочно. У меня миома матки. Мне 35 лет, я не замужем.

Ну что делать, кто скажет? Простить маму, освободить маму. А как это сделать, если мама без перерыва ходит и пилит, и пилит, и пилит, что делать? Ну тогда нужно уходить физически. Хотя бы не будете каждодневно выращивать свои стрессы. Дайте маме возможность заниматься собой и не видеть саму себя в дочке, которую хочет переделать на свой лад. Если вы видите в маме саму себя, может быть, смотрите обе друг на друга как в зеркало и понимаете: Господи, это же я. А то, что у вас миома матки, ну это естественно. Если у вас мама, которая так себя ведет, то эта мама хочет хорошего, а этим делает вас плохой – это печально. А печаль оттого, что вы не можете быть хорошей мамой. Насколько печаль большая, настолько и ваша миома большая.

После операции по поводу удаления части щитовидной железы и повреждения возвратного нерва, образовался стеноз гортани и периодический храп. Можно ли помочь этому и как?

Что такое операция? Это энергия жестокости. Жестокость – результат подавления печали, научитесь понимать бессловесную речь своей печали. Когда подавляли печаль, тогда это стало жестокостью. Жестокость может быть разная: гнев, ярость – это все жестокость. Насколько велика жестокость, настолько большую рану, и даже в виде хирургической операции, человек притягивает.Почему рана в щитовидке? Щитовидка – орган общения. Все, что хотите выкричать, и то, что не сказали так, как хотите сказать, и тому, кому хотите сказать, используя женский гнев, то есть все, что говорится громко, повышенным тоном, – все это останется в щитовидке. И печаль от того, что я не могу выкричать, грызть другого или других своими словами, – это и делает больной щитовидку. Сузили свое горло – чакру общения, не выкричались – пошли на операцию, а соответствующий результат показывает, что произошло, потому что проблема осталась. Теперь нужно сужать свое горло просто немножко по-другому.

Я уже писала об этом, но еще раз повторю разговор одной женщины со своей печалью. Я присутствовала при этом, помогала женщине понять свою печаль.

Печаль стоит перед вами, как очень серьезный человек, которому известно, что вы его не любите. У нее напряжена и слегка подергивается шея, как и у вас. От страха, что ее не любят, она пребывает в судорожных внутренних метаниях, словно пытаясь найти выход из ситуации. Она ощущает себя беспомощной, потому что никто не обращает внимания на ее состояние, на ее чувство меня не любят. Она готова расплакаться, она ждет вашей любви. Попытайтесь ее понять, заговорите с ней: «Дорогой страх „меня не любят ”! Прости меня за то, что я держала тебя в себе и вместо освобождения взрастила тебя до печали. Я не умела понять тебя всем сердцем и не умела освободить. Все, что я умела,  – это держать тебя в себе, и ты не мог не вырасти. Прости!» Ваш страх, переросший в печаль, делает движения, словно человек, который хотел бы протестовать, однако сдерживается. Его лицо темнеет. Почернение лица означает, что ваша печаль боится фальши и поэтому не позволяет себе плакать, так как опасается, что это будет походить на театральщину. Вы взрастили свою печаль до таких размеров, что у нее не осталось никакой надежды быть выплаканной.

«Дорогая печаль, прости, что я вырастила тебя такой, какая ты сейчас есть. Я отпускаю тебя на волю. Ты показала, что я вырастила печаль „меня не любят ” и печаль из-за того, что я не могу быть такой, какая я есть. Что вынуждена нацеплять на себя улыбку, когда хочется плакать. Прости, дорогой страх, за то, что вырастила тебя властелином над печалью. Простите мне оба за то, что, протестуя против фальшивого театра жизни, я не понимала, что борюсь против вас вместо того, чтобы освободить вас от себя. А теперь освобождаю».

Ваш страх вдруг пропал.

Он убегает от вас, потому что на мою речь вы не отозвались всем сердцем, и теперь вашей печали плохо.

«Прости, дорогая печаль, что я пока еще не воспринимаю тебя как ровню и не умею освобождать от всего сердца так, чтобы тебе было хорошо. Прости, что из-за своего неумения я вырастила тебя в печаль. Прости, что я взрастила тебя бегством от собственных проблем к проблемам других людей. Прости, что я усугубляла тебя».

Ваша печаль бежит.

Она несчастна.

«Прости, дорогая печаль, что, сдерживая изо всех сил слезы, я довела тебя до истощения. Я не ведала, что сдерживание стрессов делает человека несчастным. Я тебя отпускаю. Я не понимала, что всякая неудовлетворенность делает меня печальной и беспомощной. Всякий раз, когда я слышу жалобную или злую речь, у меня сводит шею, немеет язык и слабеют ноги, но я не предполагала, что этот спазм вызван тем, что держу тебя в себе. Ты подавала мне знак, чтобы я тебя освободила,  – теперь-то я это понимаю. Прости».

Ваша печаль как будто хочет убежать, но ей хочется выплакаться перед вами.

«Прости, дорогая печаль, за то, что дорастила тебя до желания излить свою злобу на других или хотя бы на саму себя. Главное – выкричаться, но я молчала. Я боялась огорчать других, так как если человек плачет, разве можно мне не плакать вместе с ним. Я сознаю, что боялась признаться в жалости к себе, а значит, в слабости. Мне казалось, что я таким образом оберегаю других, но я не понимала, что это – страх перед собственным огорчением, если вдруг случится причинить своим осуждением боль другим. Печаль, я сделала тебя собственным узником. Таким я отпускаю тебя на свободу».

В то же время ваша печаль не желает причинить вам боль. Она ведь – лишь ваш учитель.

«Прости, дорогая печаль, что я вырастила тебя такой сложной и противоречивой. Прости, что из тебя выросло отчаяние, при котором уже не понимаешь, что есть и чего нет. Такой я тебя отпускаю. Я хочу это сделать от всего сердца. Дорогое тело, прости, что я раньше не умела сделать выводов из твоего поведения и не умела тебе помочь. А теперь помогу».

Ваша печаль имеет вид изумленного человека.

«Прости, дорогая печаль, что я вселила в тебя неверие в отношении своей доброты. Прости, что я вырастила тебя униженной. Я освобождаю тебя от всего сердца. Ты мудрее меня и видишь, что я настроена серьезно. Теперь я умею. Я хочу тебя полюбить».

Ваша печаль внезапно движется к вам, протягивает руки и хочет взять вас за руки, но вы убираете их. Вы боитесь ее физически.

«Прости, дорогая печаль, что боюсь тебя настолько, что не в силах допустить твоей близости. Прости, что не доверяю тебе как наставнику и хочу все сделать своими силами. Прости, что смелостью я считала страх, что меня перестанут любить, если я сделаюсь плаксой. Я отпускаю тебя на свободу».

Вы стоите, беспомощно свесив руки, и ваша печаль берет вас за запястья. Поднимает ваши руки и гладит вас вашими же руками.

Прижмите ее к своей груди, будто прижимаете человека, мысленно обнимите, чтобы она поняла, что вы ее полюбили. Постарайтесь быть искренними. На неумение она не обидится, но фальши не примет.