Мариадон и Македа - Герцель Давыдов - Страница 25

25

Весело улыбаясь и слегка качаясь, он сказал:

— Сейчас будет соревнование куриных яиц, приглашаю вас поучаствовать.

— Салтан, когда мы сможем поговорить? — спросил Мариадон. — Мне нужно возвращаться в гарнизон.

— Завтра, мой дорогой Мариадон. Ты же видишь, какой у меня сегодня радостный день, и мне хочется как следует отпраздновать его, — поднимая очередной кубок с вином, сказал молодой царь. — Я хорошенько высплюсь и днем, перед торжественным обедом, куда приглашены все дорогие гости, приму тебя. Только пообещай, что останешься на одно представление после нашей завтрашней беседы, я же знаю, что ты слова никогда не нарушаешь, — шатаясь из стороны в сторону, говорил повелитель.

— Хорошо, Салтан, — произнес военачальник.

Царь приблизился к нему, чтобы Македа не услышала их беседу и сказал:

— В мои руки попало кое-что невероятное, ты такого еще не видел. Это даже может быть сильнее, чем Ашмедай. Завтра сам все увидишь, а сейчас пойдемте вместе с нами в зал.

После нескольких представлений в зале на круглом столе поставили пиалу с куриными яйцами, сваренными вкрутую. Гости бились ими, проверяя, кому больше сопутствует удача.

Салтану изначально приготовили сильное яйцо, и он без труда побеждал всех одного за другим. Все веселились. Македа тоже побеждала каждого, кто желал с ней сразиться. Когда яйца остались только у нее, царя, и военачальника Мариадона, так и не принявшего участие в состязании, Салтан предложил Македе сразиться, будучи уверенным в победе. Понимая, что выиграв, он одержит еще одну моральную победу над ней. Все замерли. Он крепко сжал куриное яйцо в ладони и нанес удар, но к удивлению гостей и самого царя, ему не повезло.

Чтобы не подавать виду, он начал аплодировать и поздравлять царицу. Кто-то прокричал, что это еще не окончательная победа, поскольку целое яйцо осталось у Мариадона. Все обернулись в сторону военачальника, который, не желая принимать участия в состязании, крепко сжимал куриное яйцо в левой руке. Салтан, надеясь увидеть поверженным от рук Македы и военачальника, пригласил его в самый центр, чтобы тот сразился с непобедимой царицей. Мариадон, держа вареное яйцо в руке, прошел в самый центр зала, где стояли только они трое. Протянув руку вперед, не желая наносить удар первым, он продолжал молча стоять. Македа тоже не хотела состязаться с военачальником. Но поскольку все внимание было приковано к ним, Салтан настоял, чтобы она ударила сама, и это определило бы единственного победителя. Македа приблизилась к Мариадону и перед тем как ударить, подняла глаза, чтобы взглянуть на Мастера. Их взгляды встретились, и она замерла. Не слушая призывы царя, она, продолжая смотреть на Мариадона, слегка размахнулась и ударила по куриному яйцу в руке военачальника. Они все еще продолжали смотреть друг на друга. Оба яйца остались целыми.

Салтан, который никак не мог налюбоваться Македой, объявил вопреки правилам ничью. Ему доставляло удовольствие то, что все внимание приковано к его избраннице, и он обошел всех других властителей, претендовавших на ее руку и сердце, а это маленькое поражение никак не должно повлиять на их отношения. После некоторого времени она сказала, что устала и хотела бы пройти в свои покои. Царь не стал возражать прекрасной Македе и только попросил ее утром присутствовать на завтраке.

Она выглядела усталой, у нее болели ноги и голова. Подозвав служанку и опершись на ее руку, она отправилась к себе.

Как только Мариадон отошел от государя, Садок, стоящий неподалеку, приблизился к Салтану и, глядя вслед Македе, опирающейся на руку служанки, тихо произнес:

— Государь, что я вам говорил? Она демоница. Правду рассказывали, что у нее копыта вместо ног, поскольку она и шагу не может сделать без помощи слуг.

Чтобы развенчать сомнения первосвященника и самому убедиться, что Македа имеет человеческие ноги, государь придумал хитроумный план. Прежде чем отправиться к гостям, он сказал первосвященнику грубым тоном:

— Завтра все проверим, но если ты окажешься не прав, мы больше не будем возвращаться к этому вопросу.

***

Придя в свои покои, Македа села в удобное кресло и решила поделиться впечатлениями с няней, все это время ждавшей ее возвращения.

Она рассказала, что подарила Салтану кольцо с камнем астерикс и, несмотря на то, что он продолжает осыпать ее подарками и желает жениться на ней уже в следующем месяце, у нее все больше сомнений что он и есть тот самый избранный. Поскольку в предании говорилось, что избранник должен быть из царского рода, но его мудрость и сила должна быть значительно выше, чем у людей, а царь даже не смог одержать верх в простом состязании с яйцами.

Она также рассказала няне о Мастере, спасшем ее в прошлый раз от разбойников и оказавшемся на удивление мудрым и благородным. Но ее угнетала мысль, что он никак не мог соответствовать требованиям избранного, поскольку не имел царского происхождения, а только был искусным военачальником, хоть и лучшим на всей земле. Македа старалась не думать о нем, но ничего не могла с собой поделать. Она достала деревянное изображение Ремфана и, помолившись, чтобы он направил ее по правильному пути, легла спать.

Глава 11. Спор первосвященника с главным военачальником

Одиннадцатый день весеннего месяца Авив. Урушалем. Дворец Салтана.

Прибыв в назначенное время во дворец, Мариадон направился на прием к царю. Рядом с троном Салтана сидел Садок, после успешного организованного пира он снова занял отведенное ему место рядом с государем.

Пройдя внутрь и представ перед царем и жрецом, военачальник поприветствовал их. Он был крайне недоволен, вновь увидев первосвященника, понимая, что это общение снова выльется в спор по поводу роли религии в царстве. Правитель, у которого после ночных гуляний ужасно болела голова, не смог спуститься, чтобы поприветствовать Мариадона.

— Рад видеть тебя, военачальник Мариадон, — произнес царь.

— И я рад видеть тебя, Салтан.

— Тебе пришелся по нраву вчерашний пир? — поинтересовался государь.

— Ты же знаешь, что я не любитель всех этих пиршеств и веселий. Я прибыл в Урушалем не за этим, а чтобы ты выполнил свою часть договора и дал вольную моим одиннадцати военачальникам, после чего я незамедлительно отправлюсь в гарнизон.

— А как же праздник? — возмутился первосвященник.

— Садок, тебе прекрасно известно, что я не сторонник религии и не собираюсь посещать храм и читать молитвы. Мне гораздо приятнее быть среди простых солдат и военачальников, но уверен, что у вас и без меня достаточно гостей, которые только и ждут подобных событий.

— Государь, как вы позволяете ему так говорить