От Византии до Орды. История Руси и русского Слова - Кожинов Вадим Валерьянович - Страница 72

Знаменитый арабский географ и историк Масуди писал в 943 году о наемных воинах Каганата: «…они являются переселенцами из окрестностей Хорезма. В давние времена: (по-видимому, за столетие до создания сочинения Масуди. – В. К.)… они переселились к хазарскому царю. Они доблестны и храбры и служат опорой царя в его войнах. Они остались в его владениях на определенных условиях, одним из которых было то, что они будут открыто исповедовать свою веру (ислам. – В. К.)… также, что должность царского визира будет сохраняться за ними… также то, что когда у царя будет война с мусульманами, они… не будут сражаться, но что они будут сражаться вместе с царем против других врагов…». Они «садятся на коня вместе с царем, вооруженные луками, облаченные в панцири, шлемы и кольчуги. Среди них имеются и копейщики… Среди восточных царей этих стран только хазарский царь имеет войска, получающие жалованье» [320] .

Плата наемной гвардии (в то время, как сказано, уникальной на Востоке) обеспечивалась, в частности, высокими пошлинами на провозимые через Итиль товары. Гвардия, что ясно из рассказа Масуди, имела немалые права, но в то же время к ней предъявлялись самые что ни на есть жесткие требования. Об этом рассказал арабский путешественник Ибн-Фадлан, побывавший в соседней Булгарии (Волжской) в тот же период – в 922 году. Он писал, что если царь «отправит в поход отряд, то отряд не убегает вспять никоим образом, а если он обратится в бегство, то предается смерти всякий, кто из этого отряда возвратится к царю» [321] . Таким образом, высокое жалованье давалось, в сущности, за самую жизнь воина…

С. А. Плетнева утверждает, что эту наемную гвардию из хорезмийских мусульман правители Каганата «использовали для борьбы с возвышающейся с каждым годом на западе Русью и христианизирующейся Аланией» (цит. соч., с. 67). Здесь необходимо только уточнить, что гвардию едва ли отправляли непосредственно на Русь, в столь далекие от Итиля земли (до Киева – более 1300 км). Гвардия должна была прежде всего охранять правительство, и она вступала в борьбу с русским воинством только тогда, когда оно приближалось к Итилю (ряд достоверных фактов этого рода зафиксирован в арабских источниках).

Военные операции против Руси осуществляло, очевидно, то алано-болгарское воинство, которое располагалось в подробно охарактеризованном выше огромном военно-хозяйственном лагере в междуречье Дона, Северского Донца и Днепра, – то есть на пограничье Каганата и Руси. Узловыми точками этих военных поселений были описанные выше мощные крепости (их открыто к настоящему времени более десятка); вокруг крепостей, как показали археологические исследования, размещались сотни и тысячи юрт, полуземлянок и наземных домов для воинов и их семей.

Характерно, что внутри каждой из этих крепостей сохранились следы всего нескольких жилищ. Исследуя одну из таких крепостей, С. А. Плетнева отмечает, что, помимо нее, была «еще одна линия обороны – земляная (с ровиком). Причем на этой значительно слабее укрепленной площадке люди селились и строились. Какой в этом был смысл? Почему они не ставили свои жилища в каменной крепости?., хватило бы места для всех. Очевидно, для того чтобы жить в каменной крепости, нужно было иметь на это особое право. А этого права у людей, живших вокруг, не было» [322] . Как выяснено в другой работе С. А. Плетневой, дело здесь не только в «праве». Характеризуя рисунки и знаки, прочерченные тысячу сто лет назад на камнях одной из хазарских крепостей охранявшими ее воинами, С. А. Плетнева пишет, что «подавляющее большинство знаков нанесено на внешнем панцире стены… именно вдоль стены с внешней стороны и у ворот постоянно несли караул воины, которые, сидя (на высоте второго-третьего ряда) или стоя (шестого-седьмого ряда), чертили и рисовали на стене» [323] .

Стража обычно располагается главным образом внутри крепости; здесь же выясняется, что ее не впускают в крепость… С. А. Плетнева, в сущности, объяснила причину этого, заметив, что «согласно догмам иудаизма – узкой, сугубо национальной религии, – иноплеменники не могут быть истинными иудеями… Следовательно, новая религия не объединила, а наоборот разъединила»… [324] И крепости строились для защиты иудейских начальников не только от «внешних», но и вероятных «внутренних» врагов, – то есть собственных воинов…

Казалось бы, при таком положении дел власть в Каганате должна была быть слишком ненадежной и слабой. Но все обстояло сложнее. Во-первых, прочной опорой иудейской власти была наемная хорезмийская гвардия. С другой стороны, правители Каганата чрезвычайно умело использовали тот или иной из подвластных им народов в борьбе с другими. Это очевидно уже хотя бы из еврейско-хазарской переписки, где сообщается, например, что в конце IX или начале X века против правителей Каганата начали войну гузы, «черные болгары» и печенеги, но тогдашний хазарский царь призвал на защиту могучее войско алан, разгромившее этих врагов. Однако тут же сообщается, что всего через два-три десятилетия, напротив, как раз «царь аланский» начал войну против правителей Каганата, и тогда царь «Аарон нанял против него (царя аланского. – В. К.) царя турок» [325] , – как убедительно доказывает А. П. Новосельцев, речь идет о печенегах [326] .

Вообще-то эта тактика использования того или иного народа для борьбы с враждебным в данный момент другим народом характерна для государственной политики той эпохи; именно так поступали тогда и византийские императоры. «Своеобразие» Хазарского каганата заключается в данном аспекте в том, что здесь дело шло о борьбе не столько с внешними, сколько с внутренними врагами, ибо, например, аланы, болгары, гузы и печенеги так или иначе входили в зону власти Каганата. То есть, говоря попросту, правители Каганата, сталкиваясь с неповиновением какого-либо из подвластных им народов, «натравливали» на него другой «свой» же народ – и это было основой государственной политики.

Так, в борьбе с Русью Каганат использовал поселенных у ее границ алан, болгар, а также венгров (которые в IX веке обитали в Причерноморье между Днепром и Доном), печенегов и, по всей вероятности, даже и восточнославянские племена древлян и уличей. А. П. Новосельцев показывает, что предводитель венгров Алмуш, который «жил, по данным Константина (Багрянородного. – В. К.) во второй половине IX в….воевал с русами и осаждал Киев»; при этом венгры исполняли повеление «их сюзерена – Хазарии» (цит. соч., с. 209). Далее, в Новгородской летописи, отмечает историк, «упомянуты войны Аскольда с древлянами и уличами. Если вспомнить, что древляне прежде «обижали» полян, а уличи в эту пору должны были находиться в зависимости от венгров, т. е. и от хазар, то события эти легко объясняются теми же притязаниями каганата на Полянскую (то есть Киевскую. – В. К.) землю. Еще более любопытны сведения поздних летописей об избиении Аскольдом и Диром печенегов… и гибели сына Аскольда в войне с болгарами. Печенегов в эту пору в Поднепровье не было, и, скорее всего, под ними подразумеваются хазары и венгры. Болгары же – это явно те самые черные булгары, что обитали и в низовьях Днепра, и к востоку от него на Дону и по его притокам. А они в то время зависели от хазар. Эти факты, – подводит итог историк, – дают ключ к выяснению сложного процесса объединения восточных славян, прежде всего вдоль пути «из варяг в греки», в раннее Древнерусское государство, для которого на первом этапе его существования главным был не византийский, а хазарский вопрос» (с. 210).

А. П. Новосельцев четко и плодотворно разграничивает также варяжский и хазарский «вопросы» в истории Руси: «Конечно, – пишет он, – и варяги были пришельцами для славян, которые, по летописи, их то призывали, то изгоняли. Но в отличие от хазар, просто захватывавших славянские земли, варяги появлялись не как завоеватели, а, скорее, как союзники местной знати в борьбе «племен» друг с другом и теми же хазарами. В этом коренное отличие роли скандинавов-варягов от хазар. В борьбе с последними (а хазары из земель радимичей и вятичей угрожали и северным землям славян и финнов) скандинавские дружины и их предводители утверждались в славянских землях. Можно предположить, что их успехи в этом отношении… привели к тому, что хазары (точнее – иудейские властители Каганата. – В. К.) направили на Полянскую землю венгров… ПВЛ («Повесть временных лет». – В. К.) об этом молчит. Но арабские источники середины второй половины IX в. пишут о постоянных набегах венгров на славян» (цит. соч., с. 208–209) [327] .