От Византии до Орды. История Руси и русского Слова - Кожинов Вадим Валерьянович - Страница 70

Словом, можно без всяких колебаний полагать, что хазарские крепости (по крайней мере – некоторые) строили в VIII–IX веках хорезмийцы. И в этом – ключ к тайне могущества и высокой цивилизованности Хазарского каганата.

То, что нам известно о перевороте, совершившемся в начале VIII века под руководством родственника хорезмшаха Хурзада, ясно говорит: этот переворот поддержали значительные и очень активные силы Хорезма. Их непримиримость и к отстраненному от власти хорезмшаху, и, тем более, к ворвавшимся в страну по предательскому зову последнего арабским войскам побудила тех, кто не погиб в схватке, эмигрировать в Хазарский каганат. Связи Хорезма и Каганата, несомненно, существовали и ранее (вспомним, что хазары – по сведениям ал-Хорезми – первоначально кочевали вблизи Хорезма, у Сырдарьи), а кроме того, каганат в начале VIII века вел уже давнюю и достаточно решительную борьбу с теми же самыми арабами, завоевавшими Закавказье. Поэтому хорезмийцы, во-первых, были, конечно же, приняты в Каганате как союзники – враги арабов, а с другой стороны, принесли с собой опыт очень высокой цивилизации – в военном деле, в строительстве (воздвигнутые ими крепости сами говорят за себя), ремеслах, культуре в целом.

Вместе с тем как бы на плечах хорезмийцев в Каганат пришли и иудеи (в том числе те «хабры», которых, по сообщению ал-Бируни, «рассеял» Кутейба); характерно, что вначале они не выделялись из общей массы эмигрантов и даже будто бы отказались от иудаизма: лишь позднее иудеи открыто выдвинули на первый план свою религию и затем встали во главе Каганата.

Окончательный захват арабами Хорезма совершился в 712 году; по-видимому, в том же или в следующем году эмигранты добрались до тогдашнего центра Каганата, то есть до прикаспийской части Северного Кавказа. А решающий шаг к утверждению иудаизма в Каганате был сделан, согласно мнению ряда историков, или уже вскоре после 731 года или же – что гораздо достовернее – после 764 года.

В так называемом Кембриджском послании некоего хазарского иудея, написанном через два столетия, в 940—950-х годах, история эмигрантов из Хорезма освещена, несмотря на дефекты рукописи, достаточно ясно. Правда, начало послания, повествующее о неких врагах, захвативших страну, где жили прежде, до переселения в Каганат, эмигранты, не сохранилось. Далее же сообщается следующее:

«И бежали от них (врагов. – В. К.) наши предки… потому что не могли выносить ига идолопоклонников (в устах иудеев это вполне могли быть арабы-мусульмане. – В. К.). И приняли их к себе… казарские… И они породнились с жителями той страны и… научились делам их. И они всегда выходили вместе с ними на войну и стали одним с ними народом. Только завета обрезания они держались, и некоторые из них соблюдали субботу… И оставались они в таком положении долгое время» [305] .

Далее сообщается, что во время очередной войны с арабами «один еврей выказал в тот день необычайную силу мечом и обратил в бегство врагов, напавших на казар. И поставили его люди казарские, согласно исконному своему обычаю, над собою военачальником»(с.114). Позднее он и начал утверждать в Каганате иудаизм.

Еврейские источники свидетельствуют, что до определенного времени пришедшие в Каганат иудеи исповедовали свою религию втайне: «…они молились в пещере и… учили своих детей молиться в пещере вечером и утром» (с.67). Крупнейший иудейский философ конца XI–XII века Иегуда Галеви писал в своей «Хазарской книге», основываясь, как он сам отметил, на бывшей в его распоряжении «хазарской летописи», что «царь и визирь пошли… на пустынные горы у моря (очевидно, Каспийского. – В. К.)… нашли ночью ту пещеру, в которой некоторый из иудеев праздновали каждую субботу… совершили над собой в этой пещере обрезание», а затем вернулись к хазарам, «настойчиво держась иудейской веры, но скрывая в тайне свое верование». Уже впоследствии «они обнаружили свои сокровенные мысли, осилили остальных хазар и заставили тех принять иудейскую веру» (речь идет, конечно, не о хазарском племени вообще, а о высшей знати). Затем они «победили своих врагов и завоевали разные страны» и «многочисленно стало их войско, дойдя до сотен тысяч» (с. 133).

В одном из еврейско-хазарских посланий принявший иудаизм военачальник, сумевший стать вторым лицом в Каганате, назван по имени – Булан, что означает по-тюркски «олень» (воюя вместе с хазарами, он, естественно, получил понятное им имя). По преданию, к Булану явился ангел, призвавший его утвердить иудейскую веру. Булан попросил ангела – «Явись… главному князю их (хазар. – В. К.), и он поможет мне в этом деле» (с. 76). Речь идет, очевидно, о верховном хазарском правителе – кагане; Булан же, после своей блистательной победы, был возведен в сан царя или, иначе (титулы, варьируются), шада, бека (каганбека).

Сообщается также, что византийский император и арабский халиф, узнав об утверждении иудаизма в Каганате, отправили туда послов с тем, чтобы побудить хазар отказаться от этой религии; однако Булан сумел противостоять их уговорам.

И еще одна характерная деталь: отец жены Булана, «человек праведный в том поколении, наставил его к пути жизни» (с. 114). Это, конечно, был один из хабров, которые упоминаются и в сообщениях об утверждении иудаизма в V–VI веках в Химьяритском царстве, и в сведениях о свержении арабами Хурзада в Хорезме.

В. В. Бартольд писал в 1922 году, что арабское «хабр» – это «еврейское хабер… – «товарищ»… оно стало употребляться подобно тому, как теперь… употребляют немецкое «Genosse» и русское «товарищ» в смысле «социалист» [306] . Это «хабер-товарищ» словно протягивает прямую нить из VIII в XX век…

Но вернемся к Булану и утверждению иудаизма в Каганате. Широко распространена точка зрения, согласно которой Булан стал «царем» и открыто обратился к иудаизму еще в 730–731 годах. Но этот вывод исходит из очень шаткого основания. В еврейско-хазарской переписке сообщается, что Булан захватил город Ардвил и забрал оттуда золото и серебро для строительства иудейского храма в Каганате. Вместе с тем из других источников известно, что в 730–731 годах хазары захватили город Ардебиль в Закавказье, в так называемой Кавказской Албании. Из сопоставления этих двух фактов делается вывод, что действия Булана относятся именно к этому времени. Между тем в то время Хазарский каганат еще оставался верным союзником Византии (так, в 732 году сын императора взял в жены дочь кагана), и едва ли это было бы возможно, если бы Каганат уже стал иудаистским.

Гораздо более достоверно, что первое открытое обращение к иудаизму в Каганате произошло после 763–764 годов, когда хазары, согласно сведениям ряда арабских и армянских источников, еще раз вторгались в Кавказскую Албанию под руководством хорезмийца Астархана (или, иначе, Растархана-Ражтархана) [307] , в ряде источников называемого также «царем». «Тархан» означает «благородный, знатный», а также «правитель»; приставка «ас», «рас», «раш» находит разные толкования.

Но, во всяком случае, «Ас(рас)тархан» – это скорее обозначение титула, нежели имя. И, конечно, очень существенно, что речь идет о хорезмийце. В последнее время хорезмийское происхождение Астархана было подвергнуто сомнению [308] , но один из лучших современных арабистов, Т. М. Калинина, убедительно отвела эту произвольную версию [309] . Она же, говоря о бесспорных тесных связях Хазарского каганата с Хорезмом в IX веке и позже, отметила, что связи эти восходят «к гораздо более раннему времени» [310] , – очевидно, еще к V–VI векам, когда хазары обитали вблизи Хорезма.

Что же касается «хорезмийца Астархана», есть все основания полагать, что он и Булан – одно и то же лицо; просто в одном случае употребляется тюркское имя, которым его называли, возможно, за воинские достоинства (скажем, быстр в атаке, как олень) хазары, а в другом – его начальнический титул, под которым он стал известен арабам и армянам и был запечатлен в их хрониках. Кстати сказать, можно по-разному понимать происхождение Булана-Астархана: он мог быть и хорезмийским евреем, и собственно хорезмийцем, принявшим, в конце концов, иудаизм и ставшим первым хазарским царем (беком) – иудеем. Вспомним, что принявший иудаизм химьяритский царь был сыном знатного химьярита и еврейки. Что же касается первого иудейского царя Каганата, о нем сказано в Кембриджском послании, что «его склонила на это (принятие иудаизма. – В. К.) жена его по имени Серах (еврейское имя. – В. К.), и она научила его» – с помощью ее отца-хабра [311] . В сочинении Иегуды Галеви, как уже упоминалось, сообщается даже, что только после своего воцарения этот – в будущем иудейский – царь принял иудаизм, а затем «царь и его визирь… тонко, мало-помалу… открыли тайну некоторым из своих приближенных людей» (там же, с. 133).