От Византии до Орды. История Руси и русского Слова - Кожинов Вадим Валерьянович - Страница 41

Наконец, младший современник Фотия, император Лев VI Мудрый писал в своей «Тактике» о россах, названных им «северными скифами (Фотий также называет россов «скифским народом». – В. К.), которые приходят в Черное море по рекам и потому не могут использовать больших судов» (цит. по: Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. – М., 1968, с. 314). Вполне понятно, что речь идет не о таманской – то есть приморской Руси.

Довольно широко распространена точка зрения, согласно которой Русь крестили ближайшие ученики и друзья патриарха Фотия святые Кирилл и Мефодий сразу же после похода Аскольда, во время своей так называемой «хазарской миссии» 860–861 года (о ней еще будет речь).

Итак, не позже 867 года на Руси уже существовала христианская община, возглавляемая епископом, а в храме, – по всей вероятности, киевском храме св. Николая, – служил пастырь (см. цитату из Фотия). А во времена императора Льва VI (886–912) епископство, по-видимому, расширилось и превратилось в митрополию Руси. Имеются также сведения и о «промежуточной» ступени – установлении на Руси архиепископства при императоре Василии I, правившем до 886 года (указ. соч., с. 96).

О. М. Рапов опирается и на целый ряд археологических работ последних десятилетий, показавших, что весьма значительное число киевлян уже в IX век е было погребено по христианскому обряду: «Основная часть славянского населения… хоронила своих покойников путем кремации. Кремация существовала и в Киеве в IX–X вв. Но в то же самое время там была широко распространена… ингумация покойников в деревянных гробах в подкурганных ямах – типичный христианский обычай, сохранившийся на протяжении многих веков». Это ясно свидетельствует о «широком распространении христианства в Киевской земле уже в IX в.» (с. 99). В X же веке, по археологическим данным, в Киевской земле «наличие христианских погребений подтверждается и находками крестов… В больших городах в это же время существовали чисто христианские кладбища» [124] .

Таким образом, христианство начало свою историю на Руси еще в IX веке. Правда, история эта была сложной и подчас драматической. Выше уже приводилось летописное сообщение о том, что Святослав разрушил построенную столетием ранее, еще при Аскольде, церковь святого Николая. Но есть веские основания полагать, что христианство на Руси ослабло и после кончины Олега Вещего: при нем, как уже сказано, была утверждена русская митрополия, а позднее – вплоть до конца X века – о ней нет никаких упоминаний.

О. М. Рапов пишет о Новгородской и Псковской землях, что «археологические материалы по этому региону не дают возможности сделать заключение о каком-либо распространении христианства здесь в IX столетии» – да и в X веке также (указ. соч., с. 123). Ведь в высшей степени характерно, что крещение в Новгороде в 989 году происходило совершенно не так, как в Киеве. О. М. Рапов приводит сообщение Иоакимовской летописи: «В Новеграде людие, уведавше еже Добрыня (воевода, присланный Владимиром Святославичем. – В. К.), идет крестити я (их. – В. К.)… закляшася вси не пустити во град… разметавше мост великий, изыдоша с оружием» и т. д. Затем Добрыня, дабы устрашить население, повелел жечь город, откуда и пошло выражение, что Новгород «крести… Добрыня огнем».

Достоверность этого известия (как и многих других, содержащихся в Иоакимовской летописи) подвергалась сомнению, однако крупнейший археолог В. Л. Янин, посвятивший раскопкам новгородских древностей несколько десятилетий, обнаружил несомненные следы громадного пожара, происшедшего именно в 989 году и именно в тех районах города, которые указаны в Иоакимовской летописи (Софийская сторона и Людин конец) [125] .

Так проходило Крещение в Новгороде, но нет никаких сведений о сопротивлении ему в Киеве, где христианство имело уже более чем столетнюю историю, – правда, историю, не лишенную борьбы и острых противоречий.

Как уже говорилось, Аскольд вместе с определенной частью киевлян принял христианство не позже 867 года. Но сменивший его князь Олег и его ближайшее окружение были и, очевидно, остались верны русским языческим богам. Это ясно из текста договора Олега с Византией, который заключен «на укрепление и на удостоверение многолетней дружбы, существовавшей между русскими и христианами», то есть византийцами (это четкое разграничение, в котором слово «христиане» означает именно и только византийцев, проходит через весь договор». Согласно летописи, Олег «вопрошал» о своей смерти «волхвов и кудесников», а вовсе не священников.

Однако есть основания полагать, что христианство в начале правления Олега все же продолжало развиваться. Как уже говорилось, именно при Олеге христианское епископство на Руси переросло в митрополию. И многие из русских, посещавших тогда Константинополь, по-видимому, были или становились христианами. Согласно летописи, императоры Лев, а затем Александр дали следующее распоряжение о людях Руси в Константинополе: «Прибывающие сюда русские пусть обитают у церкви святого Маманта». Надо полагать, что речь шла о не раз приезжавших в Константинополь и так или иначе причастных христианству людях. Ведь здесь же сообщается, что император Лев, приняв послов Олега, «приставил к ним своих мужей показать им церковную красоту… уча их вере своей и показывая им истинную веру».

Распространение христианства на Руси уже в IX веке подтверждено «независимым» – арабским (точнее, персидским; но Иран тогда был в составе Арабского халифата) – источником. Это «Книга путей и стран» выдающегося географа Ибн Хордадбеха, который служил начальником почтового ведомства в Джибале – северо-западной провинции Ирана, расположенной около Закавказья, и поэтому был хорошо осведомлен о положении в Восточной Европе. В его книге, написанной, вероятнее всего, еще в 880-х годах, сказано:

«Если говорить о купцах ар-Рус, то это одна из разновидностей славян. Они доставляют заячьи шкурки, шкурки черных лисиц и мечи из самых отдаленных окраин страны славян к Румийскому (Черному) морю… Если они отправляются по Танису (Дону) – реке славян, то проезжают мимо Хамлиджа, города хазар (Итиля)… Затем они отправляются по морю Джурджан (Каспию) и высаживаются на любом берегу… Иногда они везут свои товары от Джурджана до Багдада… Они утверждают, что они христиане…» [126] .

Точное описание путей русских купцов (начиная с того, что названные товары приходят именно из «отдаленных окраин» – то есть из Северной Руси) побуждает не усомниться и в верности определения их религиозной принадлежности. Таким образом, купцы Руси, торговавшие с Византией, а также с городами Кавказа и Арабского халифата, уже к 880-м годам были христианами. Но, конечно, христианство распространялось тогда на Руси не в одной только купеческой среде. Поэтому нет ничего неправдоподобного в византийских сведениях (относящихся ко времени после 880 года) о существовании митрополии Руси.

Правда, позднее, – по-видимому, в 930-х годах – христианство на Руси претерпело подавление (об этом еще будет речь), и русская митрополия прекратила свое существование и была возобновлена лишь после Крещения при Владимире.

Имеем мы и свидетельства о том, что при Игоре на Руси было немало христиан. Если в договоре Олега с Византией «христианами» названы именно и только византийцы, то в позднейшем договоре Игоря русские неоднократно и последовательно делятся на два «разряда»: «те из них, которые приняли Крещение», и «те из них, которые не крещены», поклоняются Перуну; «пусть клянутся наши русские христиане по их вере, а нехристиане по закону своему» и т. д.

И под 943 годом (хотя описываемые события относятся, скорее, к 944 году) в летописи сказано, что Игорь «пришел на холм, где стоял Перун… и присягали Игорь и люди его – сколько было язычников между русскими. А христиан русских приводили к присяге в церкви святого Ильи… это была соборная церковь, так как много было христиан…». Из этого ясно, в частности, что к тому времени в Киеве было уже несколько христианских храмов, ибо один из них был главный, соборный. С другой стороны, очевидно, что христиане были представлены в высшем слое киевлян, в окружении князя, которое непосредственно участвовало в договоре с Византией.