Стихи. Сказки. Басни. Пьесы - Михалков Сергей Владимирович - Страница 42

Первыми его заметили Ухогорлоносики. Потом к ним присоединились Таракашки. И вскоре вся площадь была запружена детьми. Задрав головы и разинув рты, они стояли и смотрели на приближающегося Бумажного Змея.

Не найдя свободного местечка, Бумажный Змей сел прямо на бронзовую голову Отважного Путешественника. Причём его хвост, соскользнув по пьедесталу памятника, коснулся земли так, что Малыш, прилетевший на нём, сразу оказался в гуще детей.

— Ты кто? — спросил Пистолетик, осторожно тронув Малыша за плечо и желая удостовериться, что перед ним настоящий ребёнок.

Малыш не растерялся. Он стоял на земле, всё ещё не выпуская из рук кончик хвоста Бумажного Змея, и с любопытством разглядывал обступивших его детей.

— Ты кто? — повторил свой вопрос Пистолетик.

— Я — Ужасный ребёнок! — громко заявил Малыш.

По толпе прошёл одобрительный гул.

— Зачем ты сюда прилетел?

— Как — зачем? Мне надоело слушаться маму, и я от неё улетел!

— А у нас всё наоборот, — сказал Пистолетик. — Мы не слушались, и от нас все сбежали.

— Значит, теперь вам всё можно? И никто вас не наказывает?

— Нам всё можно, но нам почему-то уже ничего не хочется!

— А мне так хочется! — признался Малыш. — Шоколадного мороженого!

Пистолетик побледнел, и его стошнило…

— А я ведь опять зацепился! — послышался сверху голос Бумажного Змея. — Отцепите меня, пожалуйста! Только поосторожнее, не порвите мне бока!

Таракан и два Ухогорлоносика забрались на памятник и сняли с макушки Отважного Путешественника Бумажного Змея. Подхваченный порывом ветра, Бумажный Змей вырвал кончик хвоста из рук Малыша.

— Я немножко отдохну, полежу на одной из крыш! — крикнул он и медленно поплыл над головами детей.

Репка привёл Малыша к Фантику.

— Этого мальчика наказала мама, и он от неё улетел!

— То есть как это «улетел»?

— Очень просто. На Бумажном Змее!

— А где Змей?

— Отдыхает на крыше. Они сейчас полетят обратно.

— Они не хотят у нас погостить?

— Мне у вас что-то не нравится! Я лучше полечу домой. К маме, — насупившись, сказал Малыш.

Фантик задумался. Он не сразу обратил внимание на то, что Репка всё время подавал ему какие-то загадочные знаки и моргал то одним, то другим глазом. Когда он это заметил, то догадался, зачем Репка привёл к нему Малыша.

— Ну что ж, — сказал Фантик, — если мальчику у нас не нравится, мы не будем его задерживать. Это его право. Но может быть, он одолжит нам своего Змея на часок-другой? Мы вернём его в целости и сохранности. Что скажешь, Малыш?

— Это не мой Змей! — пробурчал Малыш. — Он самостоятельный!

— Тем лучше! — воскликнул Фантик и тоже подмигнул Репке. — Тогда мы его сами как следует попросим об одном одолжении!..

Несмотря на свою усталость, Бумажный Змей согласился выполнить просьбу Фантика: разыскать место, где укрылись родители, и передать им письмо, подписанное всеми детьми.

Письмо сочинил сам Фантик. Теперь надо было только его подписать.

Первым подписал письмо Пистолетик, а за ним и все Ухогорлоносики. Таракан даже не стал читать письмо. Он только спросил, кто его уже подписал, и тут же поставил под ним какую-то закорючку. Таракашки, увидев эту закорючку, не долго думая, поставили под ней тридцать своих закорючек, а там подписались и все остальные. Те, кто не умел ещё ни писать, ни читать, ставили крестики.

Когда письмо было готово, его на всякий случай запечатали в конверт из непромокаемой бумаги и надёжно закрепили на хвосте Бумажного Змея.

— Счастливого пути! Возвращайтесь с добрыми вестями! — крикнул Фантик, когда Змей взлетел над его головой.

— Я их несомненно обнаружу! Насколько я понимаю в расстояниях, они не могли уйти далеко, — донёсся уже издалека голос Бумажного Змея.

Он сделал круг над городом и скрылся из виду.

Фантик вернулся домой, где застал Малыша сладко спящим на железной кроватке. Ужасные дети в томительном ожидании сидели по домам…

…Письмо заканчивалось стихами:

Добрый доктор Ухогорлонос дошёл до этих строк и запнулся. Он протёр очки, но и это не помогло, — дальше читать он не мог. От волнения у него пересохло в горле и перестало биться сердце. Он взял себя в руки, сердце опять застучало, но письмо всё же пришлось дочитывать учителю Глобусу.

С большим выражением прочитал он последние строки послания:

— Что я говорил?! — радостно закричал доктор. — Я это предвидел! Они всё поняли, и теперь у нас начнётся новая жизнь! Всё пойдёт по-иному, вот увидите! А какие замечательные стихи и как легко они запоминаются!

И тут началось общее веселье. Папы, мамы, бабушки и дедушки взялись за руки, закружились в хороводе и на все голоса запели:

Они так развеселились, что сами почувствовали себя детьми — стали кувыркаться в траве, играть в пятнашки, а учитель Глобус так расшалился, что совсем забыл, что он учитель, и, догоняя доктора, подставил ему подножку, да так удачно, что тот перелетел через голову и сшиб с ног бабушку Репки и Турнепки, которая, в свою очередь, падая, схватилась за дедушку, и они вместе кубарем покатились с горки.

Всё это видел Бумажный Змей. Он не стал дожидаться ответа на письмо: ему и так было ясно, чем всё это кончится. Он незаметно поднялся над палатками и полетел.

Поручение Фантика было выполнено.

И снова на городской площади собрались дети.

Пистолетик и Таракан сидели на широких плечах Отважного Путешественника, держась за его бронзовые уши. Даже Фантик с театральным биноклем в руках пристроился на макушке памятника.

Все с нетерпением и надеждой смотрели в безоблачное небо.

— Летит! Летит! — завопил Пистолетик. — Летит!

Фантик поднёс к глазам бинокль:

— Это галка!

Потом пролетела ворона, которую тоже издалека не за того приняли.

Потом пролетела ещё одна галка.

Наконец появился долгожданный почтальон. Он появился неожиданно и совсем не с той стороны, откуда его ждали. Его отнесло ветром, и он вылетел на площадь из-за городской башни, чуть-чуть не зацепившись хвостом за стрелки часов.

— Они возвращаются! Готовьтесь к встрече! — прокричал он, опускаясь на крышу башни.

— Ура-а-а!.. Ура-а-а!.. Ура-а-а!..

Этот радостный клич возник у подножия памятника и, нарастая, троекратно прокатился по всей площади.

— Дай я тебя расцелую! — кричал Фантик Бумажному Змею, хлопая в ладоши. Театральный бинокль упал на землю, но почему-то не разбился.

…— Змей! Змей! — позвал Малыш.

Площадь была пуста: всех, кто на ней только что был, как ветром сдуло…

Бумажный Змей взмахнул хвостом:

— Лови кончик!

Малыш подпрыгнул, изловчился и поймал кончик хвоста.

— А теперь подтягивайся!

Малыш полез вверх по хвосту, работая руками и ногами.

— Молодец! А теперь держись за меня, как держался, и — полетим!

И они полетели.

Когда они были уже высоко, Малыш спросил:

— Послушай, Змей! Тебе тут тоже не понравилось?

— По правде говоря, такая свобода не по мне! — ответил Бумажный Змей. — Всё-таки должен же быть какой-то порядок…

Фантик носился на своём велосипедике из одного конца города в другой — распоряжался, командовал, советовал и проверял. Ужасные дети готовились к торжественной встрече родителей. Никто точно не знал, когда они появятся, поэтому надо было как можно скорей подмести улицы, накормить птиц в клетках и полить цветы в горшках, застелить постели, перемыть грязную посуду, отмыться как следует самим — словом, успеть сделать тысячу дел, из которых каждое было самым важным.