Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Стихи. Сказки. Басни. Пьесы

Михалков Сергей Владимирович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Стихи. Сказки. Басни. Пьесы - Михалков Сергей Владимирович - Страница 29

Изменить размер шрифта:

Хороший человек

Я познакомить с ним могу —

Он целый день на берегу.

Мы к морю спустимся с тобой

Знакомой мне тропой,

И мы сойдём на край земли,

Шершавый и рябой.

Ты смело на берег ступи

И за скалу зайди.

Четыре шлюпки на цепи

Увидишь впереди.

Четыре шлюпки на цепи —

Смотри ногой не зацепи!

Ты обещаешь ничего

Не спрашивать его,

Не лезть к сетям и парусам,

Ко всем другим снастям.

Он всё тебе покажет сам,

Он всё тебе расскажет сам,

Как всем своим гостям.

А что он может показать?

Он может показать,

Как два конца каната взять,

Морским узлом связать,

Как ловят крабов между скал,

Которых ты искал,

И как в воде держать весло,

Чтобы в Стамбул не унесло.

Он спустит шлюпку на волну,

Из четырёх одну,

И только крикнет: «Эй, смотри

Воды не набери!

Ровней сиди, правей бери,

Под солнцем не сгори!»

А если шлюпку унесёт

И ты хлебнёшь воды,

И если он тебя спасёт —

Двухсотым будешь ты!

Сто девяносто девять раз

Он говорил: «Ну вот,

Какое дело! Спас так спас!

И человек живёт!»

Постой! Мне кажется, сейчас

Он сам сюда идёт.

К нему я первый подойду,

А ты уже за мной…

Ты слышишь, как у нас в саду

Запахло вдруг волной?

Три Ветра

Три Ветра — три брата

По свету гуляли,

По свету гуляли —

Покоя не знали.

Не знали покоя

Себе на забаву,

Но разные были

По силе и нраву.

Был младший из братьев

И ласков и тих,

И был он слабее

Двух братьев своих.

Он целыми днями

На воле резвился,

Он пылью дорожной

На травы ложился,

Сдувал одуванчики,

Трогал былинки

И в ельнике частом

Качал паутинки.

И было беспечным

Его дуновенье,

И было неслышным

Его появленье.

У среднего брата

Работы хватало,

Упрямства и силы

В нём было немало.

Любил потрепать он

Бумажного змея

И шапку сорвать

С головы ротозея.

Он дул-задувал,

Расходился на воле,

И мельницы в поле

Пшеницу мололи,

Столетних деревьев

Качались вершины,

На водную гладь

Набегали морщины,

И парусной лодке

Давал он движенье,

И было заметным

Его появленье.

Был третий, был старший

Из братьев Ветров

В своём удальстве

И жесток и суров.

Он знойным песком

Засыпал караваны,

Назло морякам

Волновал океаны.

И было, как видно,

Ему не впервые

Ломать, как тростинки,

Дубы вековые

И, крыши срывая,

Врываться в жилища.

Его называли

Ветрило! Ветрище!

Владел им бессмысленный

Дух разрушенья,

И было внезапным

Его появленье.

Три Ветра, три брата,

Гуляли по свету,

Но раз на рассвете

Попались поэту.

И младшего Ветра,

Найдя его в поле,

Поэт подчинил

Своей мысли и воле:

Заставил его

Над рекою спуститься,

Пройти камышами,

Остыть, охладиться,

Чтоб людям уставшим,

За труд их в награду,

Нести на привалы

Живую прохладу.

И среднему брату

Пришлось покориться.

Он должен был в путь

Над землёю пуститься,

В пути собирать

Облака дождевые,

Вести их на юг,

За хребты снеговые,

В края, где колосья,

Зерно наливая,

Недвижно стояли,

Томясь, изнывая.

А старшего Ветра,

Последнего брата,

Поэт наш осилил

Упорством солдата.

И, как он ни рвался

И чем ни грозился,

За братьями следом

И он подчинился.

Поэт ему дал

Направленье, заданье,

Вселил в него радостный

Дух созиданья

И к людям заставил

Пойти в подчиненье…

Вот так

Получается

Стихотворенье.

Старый клоун

Умирал в больнице клоун,

Старый клоун цирковой.

На обманчивых уколах

Он держался чуть живой.

Знали няньки, сёстры знали,

Знали мудрые врачи:

Положенье безнадёжно,

Хоть лечи, хоть не лечи!

И, судьбой приговорённый,

Сам артист, конечно, знал,

Что теперь уже бессилен

Медицинский персонал.

Навестить его в палату

Приходили циркачи:

Акробаты и жонглёры,

Прыгуны и силачи.

Приходили, улыбались,

Лишь бы только правду скрыть.

О житье-бытье негромко

Начинали говорить.

Он встречал собратьев шуткой,

Старой байкой ободрял —

Не смешную клоунаду

Перед ними он играл.

И в последнее мгновенье,

В скорбный миг прощальный свой,

Он в глазах друзей увидел

Свет арены цирковой.