Вкус любви - Монро Люси - Страница 44

— Ты любила его?

— Я думала, что да. Мне так сильно хотелось, чтобы наши отношения сложились. Мне хотелось чувствовать, что я принадлежу кому-то.

— Но твоя семья…

Воспоминания о детстве все еще больно ранили. Поэтому обычно она подавляла их, но сейчас ей было необходимо, чтобы Саймон понял.

— Я была нежеланным ребенком. Мой брат, Брайс, на десять лет старше, и он — единственный ребенок, которого мои родители хотели иметь. Мать собиралась сделать аборт, но, к несчастью для нее, экономка деда сообщила ему о ее беременности. Он пригрозил вычеркнуть ее из завещания, если она избавится от меня.

Аманда почувствовала, как Саймон напрягся. Нетрудно представить. Он потерял мать, когда был ребенком, но, судя по его рассказам, она любила его. Аманду же за всю ее жизнь не любил никто, если не считать Джиллиан.

— Мне было три года, когда дедушка умер. Заслужить одобрение родителей мне удалось только однажды — когда я заинтересовала Ланса. Я вышла за него, уверенная, что теперь наконец меня примет моя семья и к тому же у меня будет своя собственная. Все десять месяцев нашей помолвки я жила в состоянии эйфории. Ланс даже не возражал, чтобы мы отложили нашу первую близость до свадьбы.

— Ты не спала с ним?

Она покачала головой:

— Ребенком я много читала. Мое чувство нравственности пришло из книг, а не от семьи, потому что они либо игнорировали, либо критиковали меня. «Маленькие женщины», «Анна из Зеленых Крыш» и другая классика — эти книги не были населены типичными калифорнийцами.

Она отвернулась и стала смотреть в окно на воду, наслаждаясь спокойствием природы.

— Моя первая брачная ночь была кошмаром. Ланс хотел, чтобы я делала вещи, о которых я никогда и не слышала. Я была испуганна и растерянна. Близость с ним обернулась для меня страданием. Но это еще было не самое страшное. Самым болезненным в первую брачную ночь было то, что Ланс выключил свет, чтобы он мог представлять, что у меня другое тело.

— Он сказал тебе это?!

Она не смотрела на Саймона.

— Да. Все два с лишним года нашего брака он доставал меня просьбами сделать операцию по уменьшению груди, отслеживал каждую калорию, которую я съедала, и пилил меня, если я не занималась на тренажерах минимум час каждый день.

— Почему же ты оставалась с ним?

— Думаю, просто потому, что привыкла быть нелюбимой, Я точно не знаю. Быть за ним замужем было больно, но жить дома было гораздо больнее. Я пыталась наладить свой брак, но все, что я делала, не могло решить проблему.

— Твой бывший муж — ублюдок. Такую проблему ты не могла решить.

Она глухо рассмеялась.

— Он не хотел меня, и я была убеждена, что это я виновата. Я испробовала все, чтобы соблазнить его, но ничто не помогало. Оглядываясь назад, я не понимаю, зачем так старалась. Не то чтобы мне нравилась близость с ним. Он был в высшей степени эгоистичным, капризным любовником. — Она содрогнулась от воспоминаний. — Весь последний год у нас вообще не было секса, а мне, если не считать ощущения своей полной несостоятельности как женщины, мне было все равно.

— Ты думала, что я тоже не хочу тебя.

Вспомнив боль от отказа Саймона, она кивнула.

— Почему?

— В тот день, когда мы тренировались, я подумала, что ты собираешься поцеловать меня. Я потянулась к тебе, а ты отстранился. Я была унижена. Я как будто снова оказалась с Лансом. Но теперь я действительно хотела этого поцелуя, не только чтобы доказать, что могу привлекать тебя как женщина, а потому, что хотела тебя.

— Я тоже хотел тебя, но наши отношения были такими сложными.

Она повернула голову и встретилась с его серебристо-серым взглядом.

— Они и сейчас сложные.

Он не стал отрицать этого.

— Но тем не менее мои руки сами тянутся к тебе.

Она слегка улыбнулась.

— Заниматься любовью с тобой совсем другое дело.

— Судя по всему, секс с твоим мужем был не вопросом близости, а вопросом контроля. Он использовал свой воображаемый недостаток желания, чтобы заставить тебя делать то, что, он хотел.

— Не знаю, что ты имеешь в виду.

— Он контролировал, что ты ела, сколько тренировалась. Я чертовски рад, что он не уговорил тебя на ту операцию. Я нахожу твою грудь такой сексуальной, что от одного взгляда на нее мне хочется кончить.

Она бросилась в его объятия и покрыла поцелуями все его лицо.

— Мне с тобой так хорошо, Саймон. Спасибо тебе.

Он прижал ее к себе, устраивая на своих коленях, где она могла бедром ощутить твердое доказательство его слов.

— Вчера в мусорной корзине Джейкоб нашел твою пижаму.

Она напряглась:

— Правда?

— Я подумал, что она попала туда случайно, но Джейкоб не согласился.

«Джейкоб чересчур сообразителен в свою пользу», — сердито подумала она.

Саймон успокаивающе гладил ее по спине.

— Расскажи мне, почему ты выбросила пижаму.

Она уютно устроилась у его груди.

— Лучше не буду. Это было просто недопонимание, и теперь уже все позади.

— Это имеет какое-то отношение к тому, что ты думала, будто я не хочу тебя? — Его, похоже, действительно тревожило такое предположение, и ей захотелось солгать ему и сказать «нет», но она не могла лгать Саймону. Никогда.

— Когда Джейкоб сказал, что ты хочешь встретиться со мной в моей комнате, я подумала, что это такой своеобразный способ назначить свидание. Ты должен признать, что ты мыслишь иначе, чем другие люди, — сказала она, пытаясь объяснить свою глупость.

— И когда я спустился, ожидая, что ты расскажешь мне о предложении, ты была смущена.

— Унижена. Я опять все неправильно поняла.

— Ты поняла все правильно. Мне всю ночь снились эротические сны, и в них ты была в той сексуальной пижаме. Когда я спустился к завтраку и обнаружил, что ты уехала, был готов завыть на луну от разочарования.

— По утрам луны не бывает.

— Это детали.

— Когда я пошла в ванную, я сорвала с себя белье выбросила его в порыве отчаяния. Ланс однажды сказал мне, как нелепо я выгляжу в сексуальном белье, и я не могла вынести мысль, что ты тоже уверен в этом.

Неожиданно он резким движением отстранил ее от себя.

Сочувствующий, понимающий Саймон превратился в воплощение ярости. Он встряхнул ее за плечи.

— Как ты могла подумать такое? Я же сказал, что хочу тебя! Я едва смог удержаться, чтобы не сорвать те шелковые вещички с твоего еще более шелковистого тела.

— Откуда мне было это знать, если ты все время разглагольствовал о предложении?

— Ты переехала в мой дом с недвусмысленной целью представить мне информацию, черт побери! — Казалось, это злило его еще больше. — И ты согласилась остаться по единственной причине — продолжить попытки убедить меня.

Невероятная мысль вдруг поразила ее. Саймона ранит, что она осталась ради бизнеса.

— Но ты никогда не давал понять, что между нами может быть что-то, помимо деловых отношений.

— Я сказал тебе, что хочу тебя.

Он уже второй раз напомнил ей об этом, и на этот раз она рассмеялась.

— Ланс говорил, что любит меня, но показывал, что это не так.

— Ты хочешь сказать, что я показывал, что не хочу тебя? — Голос Саймона был угрожающе сдержанным.

Но она не собиралась отрицать правду.

— Да.

— Потому что я не поставил свои желания выше бизнеса, который так важен для тебя? — Каждое язвительное слово вылетало с резкостью пули.

И она знала, знала с абсолютной уверенностью, в слепящей вспышке ясности, что он сказал совершенную правду. Она хотела, чтобы чувства Саймона к ней были превыше всего в его жизни, и понимала, что этого никогда не случится. Никогда.

Если она продолжит настаивать, то скорее всего потеряет все, что между ними было.

Она сделала то, что поклялась не делать. Она попытаюсь чуть-чуть соблазнить его. Проводя грудью, которая так ему нравилась, по его груди, она сказала:

— Я знаю, что ты хочешь меня сейчас.

Это сработало.

Услышав его рык, она вдруг обнаружила, что лежит на диване под Саймоном, припавшим к ней в страстном поцелуе.