Вкус любви - Монро Люси - Страница 33

Он пришел в лабораторию, чтобы попытаться сделать что-то полезное. Для двух его главных проектов требовалось решить несколько головоломных задачек, и они должны были унести его мозг в страны, населенные монтажными схемами и компьютерными кодами, а не людьми. Но этого не случилось.

В первый раз на его памяти он не мог откопать в своих проектах ничего достаточно интересного, чтобы сконцентрироваться на них. Он был слишком занят мыслями об Аманде. Заставив ее остаться, он, похоже, совершил самый нелогичный поступок в своей жизни. У него было несколько очень веских причин позволить ей уехать и никогда больше не видеться с ней. В важности этих причин он был убежден до сегодняшнего утра, до того момента, как вошел в кухню и не нашел ее там.

Ни один из этих веских доводов не шел ни в какое сравнение с тем, что она уехала. Он ожидал увидеть ее сидящей за столом, и когда не увидел, свет утра померк для него. Когда Джейкоб сказал, что Аманда уехала, не попрощавшись, холодные ветры снова подули в душе Саймона — ветры, молчавшие с момента ее появления в его доме.

Он ненавидел этот холод и мрачные тени, которые окружали его всю жизнь. Аманда заполнила пустоту и прогнала тени.

Вот почему он похитил ее из единственного на острове магазина и шантажом заставил остаться. Это не имело ничего общего со слиянием, неважно, что ему пришлось сказать, чтобы уговорить ее не уезжать. Он не был с ней честен. Он знал это. Он не собирался менять свое мнение насчет объединения их компаний. Со временем Эрик тоже должен понять, что для семейной корпорации это неправильный шаг. Однако Саймон все же использовал как приманку свою возможность передумать, чтобы задержать Аманду на острове.

Из-за сегодняшнего утра, проведенного без Аманды, и перспективы никогда не увидеть ее желание удержать ее было таким же сильным, как и его решимость не допустить слияния.

— Я думал, вы собирались поработать с электронной почтой.

Саймон зачарованно наблюдал, как Аманда подпрыгнула и обернулась на звук его голоса. Она вела себя как кролик, напуганный лисицей.

Она отступила назад, подальше от него.

— Я не слышала, как вы подошли.

— Должно быть, вы очень сильно задумались.

Движение ее губ можно было назвать улыбкой, но что-то было не совсем так. Она сказала:

— Или это вы ходите тихо, как пантера.

Он пожал плечами:

— Я хожу как хожу.

Она прикусила нижнюю губу, вид которой доказывал, что с ней недавно уже много раз так обращались. Она покраснела и слегка припухла, вся помада с нее была давно съедена. Наконец Аманда вздохнула.

— Вы так уверены в том, кто вы такой.

— Вы хотите сказать, что вы — нет? — Она наверняка так же сосредоточена на своей карьере, как он на своих проектах.

Аманда задумчиво посмотрела на воду.

— Полагаю, что да, когда дело касается моей работы.

— Но не тогда, когда дело касается того, чтобы быть женщиной, — предположил он, вспомнив свое первое впечатление от нее.

Она издала какой-то надломленный смешок.

— Нет, не в этом дело, просто быть должностным лицом у меня получается лучше, чем быть женщиной. — Последние слова прозвучали так тихо, что ему пришлось напрягать слух, чтобы услышать их.

— Вы считаете, что у вас плохо получается быть женщиной? — переспросил он, потому что эта идея казалась ему смехотворной. Если бы у нее это получалось хоть чуть-чуть лучше, ему пришлось бы надеть смирительную рубашку, чтобы держать руки подальше от нее.

Она резко повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо, ее темно-карие глаза искрились, как металлическая чашка, поставленная в микроволновку.

— Прекратите. Я знаю, что собой представляю. И поэтому вы можете перестать делать свои глупые замечания по поводу моей предполагаемой красоты. Я знаю, как выгляжу, понятно? Мне не нужны ваша неискренняя лесть и ваши саркастичные шуточки о том, что вы хотите заняться со мной сексом. — Она резко вдохнула, привлекая его внимание к прелестям, которых, как была твердо убеждена, не имеет. — У нас деловые отношения. Это все. Я не нуждаюсь в том, чтобы вы делали вид, будто обращаете на меня внимание как на женщину, когда на самом деле этого нет. Господь знает, я привыкла к этому.

— Привыкли к чему? — Разговор неожиданно принял такой оборот, которого он не мог и представить.

— Привыкла, что видят скорее мою работу, чем меня. — Она зажмурила глаза и, похоже, постаралась совладать с собой, прежде чем открыть их снова. — Это не важно. Мне не нужно, чтобы вы видели во мне женщину. Я здесь, чтобы сделать мою работу, ничего больше.

Он никогда не говорил ничего иного. Он мог думать об этом, но вслух никогда не говорил.

— Вы пытаетесь убедить меня или себя?

Неожиданно ее глаза наполнились слезами, их темные глубины затопила боль, и он почувствовал себя совершенным ублюдком из-за того, что заставил ее страдать. Он не хотел этого. Все, чего он хотел, — это понять, что происходит сейчас в ее голове. Он хотел понять, почему она уехала, не сказав ему ни слова, почему так категорично не желала возвращаться.

— Мне нужно идти. — Она повернулась к дому.

Он скорее оставил бы ее тогда в магазине, чем позволил бы уйти сейчас. Его рука опустилась ей на плечо.

— Подожди. Я не понимаю, малышка. Я не собирался причинить тебе боль своим вопросом.

— Не зовите меня малышкой, — сказала она сдавленным голосом, не поворачиваясь к нему.

Он сам не понял, что сказал. Это очень шло ей. Такая маленькая. Такая ранимая, чего другие, вероятно, не замечали.

— Это вам подходит.

Она замотала головой, ее длинные волосы заметались из стороны в сторону.

Обняв ее за плечо свободной рукой, он стал поворачивать ее к себе. Он не знал, что собирается делать. Утешить ее, может быть, но как только она оказалась перед ним, мысль утешить ее приняла очень интимный смысл.

Он обхватил ее руками, сцепив их у нее под грудью, и уткнулся носом в ее розовое ушко. Он не мог ничего с собой поделать. Касаться ее казалось одновременно и естественным, и правильным.

Ей было больно, а он желал помочь ей.

— Я не хочу, чтобы ты страдала, Аманда. Скажи мне, что я могу сделать, чтобы избавить тебя от этой боли.

В его руках она была совершенно неподвижна. Он даже не чувствовал, как она дышит.

— Аманда?

— Вы хотите меня не больше, чем он. — В ее словах прозвучала такая мука, что он вздрогнул.

Он не обратил внимания на ее нелепое утверждение, что он не хочет ее. Если она спиной не чувствовала нарастающую эрекцию, он не собирается указывать ей на это и пугать ее до полусмерти.

Но другая часть ее слов заинтриговала его.

— Кто не хотел тебя?

— Ланс.

— Бывший муж? — догадался он.

Она кивнула, и ее ухо коснулось его губ, заставив их затрепетать. Она конвульсивно содрогнулась.

— Ты плачешь? — Он не знал, что делать с плачущей женщиной, но почему-то не мог оставить Аманду наедине с ее страданием, какова бы ни была причина.

— Нет. — Прерывистый голос уличил ее во лжи, но Саймон не винил ее за это.

— Расскажи мне о Лансе, — попросил он.

— Я уже говорила, — воинственно ответила она. — Он не хотел меня.

Глава 11

— Но он был твоим мужем.

— Да.

Саймону была ненавистна даже мысль о том, что какой-то другой мужчина заявлял права на эту женщину.

Аманда прерывисто вздохнула.

— И он делал все, что было в его власти, чтобы сделать меня такой, которую он мог бы желать. Не получилось.

Какой идиот-евнух мог хотеть изменить ее? Она была сексуальна, красива и совершенна именно такая, как есть.

— Что? Он что, был голубым?

Она с горечью рассмеялась.

— Нет. Он просто не мог заставить себя заниматься любовью с женщиной, настолько не соответствующей его требованиям.

— И ты верила в эту ерунду? Что ты не отвечаешь требованиям как женщина? — Он знал, что его слова звучат злобно.