Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Век перевода (2006)

Витковский Евгений Владимирович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Век перевода (2006) - Витковский Евгений Владимирович - Страница 7

Изменить размер шрифта:

ЭНТОНИ ЧАРЛЬЗ ДИН{17} (1870–1946)

Баллада о «Бабнике Билле»

Корабль славный боевой, он звался «Бабник Билл»,

Тринадцать моряков на нем, команда хоть куда!

Пожалуй, маловато, но против супостата,

Естественно, ребята завсегда!

Корабль славный «Бабник Билл», он в Плимуте стоял,

И все тринадцать моряков пошли по кабакам.

Ребята пили, пели — не девы ж, в самом деле! —

Но сбор сыграли бравым морякам.

Лишь только утро занялось в заливе Саламандр,

Француз — полдюжины судов — их начал окружать.

(Вы скажете, немного? Читатель, ради Бога —

Я напишу: их было двадцать пять!)

Поморщился Лорд Адмирал: «Неравные составы!»

Но юнга вдруг с советом влез бестактным (вот пассаж!):

Чтоб не было конфуза, давно бы взять француза

И вместе обратиться в арбитраж!

Лорд Адмирал ответил: — Тьфу! Ты, парень, трусоват! —

И долго сплевывал еще наш храбрый Адмирал:

Ну как же я поэта оставлю без сюжета?

Не дам ему геройский матерьял?

Немедленно, — воскликнул он, — свистать стенографистку!

Сейчас ей надиктую в подробностях во всех,

Как ладим аркебузу и лупим по французу,

Как нам всегда сопутствует успех! —

Здесь строф на двадцать можно дать эпическую сцену,

Живописать подробно бой: кто, как, куда палил,

Но нам важны итоги, кто смело сделал ноги, —

Так вот, взял в плен эскадру «Бабник Билл».

Да, этот подвиг не умрет в сердцах британцев пылких,

Пока морями правим мы, Британии — ура!

Нам вечно будет сниться истории страница,

Как будто это было лишь вчера!

P.S. Я много критиков читал в газетах и журналах,

Всё ждал, когда ж писаки напишут про меня?

И понял: им охота увидеть патриота,

А как он пишет — это всё фигня!

Всего-то: взять наш славный флот, совсем простых парней,

Добавить много страшных ран и героизма всем,

Конечно, нашу веру, балладного размеру —

Получите шедевр без проблем!

А дальше надо сочинить Собранье Сочинений,

Прикинуть, чтобы разошлось, какой с него навар.

Чего ж я? Надо браться! Патриотизм, братцы, —

Великолепный, знаете, товар!

ГЭВИН ЮЭРТ{18} (1916–1995)

Общежитие, каникулы, опустевшая комната

Общежитие, каникулы, опустевшая комната.

Он думал: год закончился, вспоминал школу,

Где ребята вокруг так и не стали друзьями.

Было тошно, хотелось хоть что-нибудь изменить.

Вдобавок теперь он один на один с летом.

Проживет он его у окна опостылевшей комнаты,

Чувствуя, как проходит еще одно лето.

Но, может, жизнь уже чуточку изменилась?

Ему казалось даже — он любит школьных друзей,

И даже — что сумел позабыть о школе.

А мир за окном? Неужели такая же школа?

С правилами, которые тоже не изменить,

Своей любовью, поджидающими друзьями?

Нынешние, взяв чемоданы, вышли из комнаты —

Вот каникулы и у него, вот и лето.

Неужели он сторож своей одинокой комнаты

От страхов, болезней, слов «привязанность» и «друзья»?

Неужели жизнь за окном никогда не изменится?

Отчего так тяжко дружить и жить каждым летом?

Он не знал, он ведь только учился в школе.

Время открытых окон — вот что такое лето.

А еще — любви и переоценки друзей.

Их существованье — тоже хорошая школа.

Но как ему выбраться из общежитской комнаты!

А ветры шептали, что можно всё изменить.

Его измучило слово «любовь», глагол «изменить» —

Сколько новых значений им придавало лето!

А сами слова вырастали до фраз «о, моя комната»

Или «открой же окно». Слова становились школой,

Учившей: вот — грамматика, а вот — истинные друзья.

Заседание

Если спросите откуда

Этот крик и шум откуда —

Он из зала заседаний,

Бесконечных заседаний.

Там кричали о порядке,

Меньше стало там порядка;

Выражений не жалели,

Нервов тоже не жалели,

Страсть над всем возобладала,

Потому что так бывает.

Обсуждали по два раза,

По четыре даже раза:

И повестку, и регламент

(Стал резиновым регламент) —

Он распух, не сокращался,

Слов поток не сокращался.

Так размазывают масло,

Тонкой пленкой мажут масло:

Вроде чем-то всё покрыто,

Чем покрыто — непонятно.

Поругались об отставках,

Всех заело на отставках,

А достойнейшую группу

Обвиняли в групповщине.

Не забавно это было,

Просто драмой это было,

Целым телесериалом,

Очень скучным сериалом, —

Даже речи прокурора

Всем нам ближе и роднее.

Не жалели оскорблений,

Недозрелых оскорблений;

Всех понос прошиб словесный,

Сильным был понос словесный;

По макушкам били словом,

Под ребро втыкали слово;

В общем всех поубивали,

В общем скучно это тоже.

Ну а те, кто в зале выжил,

Будто в битве страшной выжил.

Там, как на море, штормило,

Там от лексики штормило;

Кое-кто мечтал о бренди,

О далекой рюмке бренди;

А еще — что за заслуги

Им бы орден «За заслуги»,

Ведь они прошли сквозь смуту,

Усмирив мятеж и смуту,

И отныне мир повсюду,

Тишина, что очень странно.

Головой лупили в стену —

Больно головой о стену!

Но потом какая радость,

Что лупить не надо — радость:

Тихо так, и в этом — счастье;

Голове и стенке счастье!

Хорошо козла убрати,

Заседания убрати,

И теперь — хоть прямо в Царство

Бесконечной, вечной жизни!