Его жена и любовница - Монро Люси - Страница 27

– И все-таки я не понимаю. Почему Лэнгли ударил тебя, Айрис? – спросила все еще сидевшая у ног сестры миссис Дрейк.

– Это долгая история, и я не хочу сейчас ее рассказывать.

Ответ не удовлетворил миссис Дрейк, а ее супруг спросил:

– Это как-то связано с твоей прогулкой по парку в экипаже Клэрис де Брие?

– Да, – со вздохом ответила Айрис.

– Клэрис? А кто это? – спросила миссис Дрейк. Лукас понял, что Тея не перестанет задавать вопросы, пока не получит на них ответы. Ради Айрис он решил прояснить ситуацию:

– Дрейк, усадите свою жену в кресло, и я все объясню. – Развернувшись, Айрис прошептала на ухо графу:

– Я не хочу говорить об этом сейчас, Лукас.

– Разговор можно отложить, но разве это поможет? – ответил тот.

Айрис тяжело вздохнула.

– Возможно, ты прав, но мне ненавистна вся эта суета вокруг моей персоны.

Лукас не стал напоминать невесте, что она сама в этом виновата. Когда Дрейк с женой уселись, граф кратко изложил суть дела, опустив ненужные подробности.

– До Айрис дошли слухи о том, будто бы я содержу любовницу. Она отказалась в это верить, но, будучи натурой любопытной, решила поговорить с вышеозначенной женщиной. Ее зовут Клэрис де Брие, и она является матерью моей племянницы. Айрис решила поговорить с ней в открытом экипаже посреди Гайд-парка. Лорд и леди Лэнгли не одобрили любопытства дочери и способа, каким она его удовлетворила.

Айрис утвердительно кивнула. Она явно испытывала облегчение оттого, что Лукас не стал вдаваться в подробности.

– О, сестренка… – только и смогла вымолвить миссис Дрейк.

– Моя дорогая племянница, если хочешь что-то выяснить, нужно проявлять осторожность. Боюсь, этот навык приобретается с возрастом и редко встречается у молодых. Ты должна быть счастлива, потому что у тебя такой разумный жених. – Леди Апуорт похлопала Айрис по руке, желая немного смягчить упрек.

– Наверное, вы правы, – пробормотала девушка.

Однако у Лукаса сложилось впечатление, что Айрис отнюдь не согласна с утверждением своей пожилой родственницы. Немного помедлив, он проговорил:

– Этот «разумный жених» решил жениться по специальному разрешению через три дня, чтобы предотвратить подобные выходки.

Присутствующие восприняли слова Лукаса по-разному. Дрейк с пониманием кивнул, миссис Дрейк о чем-то задумалась, а леди Апуорт сокрушенно покачала головой:

– Но так не годится… Репутация Айрис и так подверглась обсуждению. Перенос свадьбы равносилен объявлению о том, что ее родители отреклись от нее.

Миссис Дрейк кивнула:

– Верно. Правильнее всего вести себя так, словно ничего не случилось. Устроить свадьбу в назначенный день и выступить единой, сплоченной семьей.

– Но папа действительно отрекся от меня. Он сожалеет о том, что я его дочь. И я точно знаю, он не придет на свадьбу. – Айрис повернулась к Лукасу и посмотрела ему в глаза. В ее взгляде сквозили беспокойство и мучительная боль, причиненная жестокими словами отца. – Кроме того, я не собираюсь выходить за тебя замуж через три дня. Слишком многое еще нужно обсудить.

«Она может говорить, пока не иссякнет поток слов, но она выйдет за меня замуж, – сказал себе Лукас. – А вот предположение ее сестры и бабушки не лишено смысла».

– И как, по-вашему, сделать вид, что ничего не случилось?

– Вы будете все вместе появляться на званых вечерах и балах. То есть вместе с Лэнгли и его супругой, – ответила миссис Дрейк.

– Думаю, это будет непросто, – задумчиво произнесла леди Апуорт, глядя на синяк Айрис.

– Мне кажется, вы все-таки сможете организовать поездку в Лэнгли-Холл, чтобы обсудить приготовления к свадьбе, – сказала миссис Дрейк.

– Нет. Айрис не останется в Лэнгли-Холле. – Лукас не собирался снова обсуждать данную тему, и дамы должны уже были понять это.

Айрис что-то пробормотала, но слишком тихо, чтобы он мог разобрать слова.

– Что ты сказала, дорогая?

– Ты опять указываешь, что мне делать, – нахмурившись, сказала девушка.

– Ты хочешь остаться в Лэнгли-Холле? – спросил Лукас.

– Нет.

– Тогда что тебя не устраивает? – допытывался граф с едва скрываемым раздражением.

– Я считаю, что решение должно оставаться за мной, – заявила Айрис.

– Не важно, чье это будет решение, но нам нужно рассмотреть другие варианты, – строго произнесла леди Апуорт.

– А как насчет совместной поездки в поместье Эштона? – предложил Дрейк.

– Вполне естественно, что вы все туда поедете, – сказала леди Апуорт. – Никого не удивило, что родители невесты хотят посетить поместье будущего зятя.

Миссис Дрейк кивнула:

– Да, думаю, трюк удастся. Хотя, конечно разговоров не избежать. Но ведь положение Эштона в обществе непоколебимо, если я правильно поняла. Как только станет ясно, что он не намерен расторгать помолвку, пересуды прекратятся сами собой.

Айрис вздохнула с облегчением, тихо прикрыв за собой дверь, ведущую на верхнюю площадку башни. Приложив ухо к потемневшим от времени и непогоды доскам, она пыталась понять, заметили лив доме ее исчезновение. Айрис показалось, что кто-то из слуг видел ее и поспешил сообщить Пэнси или Лукасу, что она ходит по дому одна, но из-за двери не доносилось ни единого звука. Ни шагов на лестнице, ни звенящего от гнева мужского голоса.

Оставшись наконец в одиночестве, Айрис оглядела скудно обставленную комнату. Из нее могла бы получиться восхитительная гостиная с круглыми стенами и романтической атмосферой. Как и большинство английских загородных домов, Эштон-Мэнор сохранял элементы архитектуры прошлых эпох. Об этом свидетельствовали две одинаковые башни, каждая из которых имела винтовую лестницу, ведущую на крышу. Айрис не без труда удалось улизнуть в восточную башню.

Пэнси думала, что ее хозяйка отправилась на конную прогулку с Теей и Дрейком. Тея же, в свою очередь, была убеждена, что Айрис отправилась отдохнуть в свою комнату в обществе Пэнси.

Дети Теи спали в детской, а Лукас уединился в кабинете в западной башне, чтобы просмотреть отчеты о положении дел в поместье. Мать пряталась в отведенных ей покоях, усиленно делая вид, что Теи, Дрейка и их семьи не существует, а отец отправился на одну из своих продолжительных пеших прогулок. Он ни словом не перекинулся с Айрис с тех самых пор, как Лукас забрал ее из Лэнгли-Холла.

Айрис полагала, что так происходило потому, что Лукас ни на минуту не оставлял ее одну, а отец не стал бы бранить ее в присутствии свидетелей. Это было бы ниже его достоинства. Именно по этой причине Айрис дольше обычного ворчала по поводу наложенных на нее ограничений.

Лукас позволил ее родителям приехать в Эштон-Мэнор, но с условием, что Айрис не будет оставаться с отцом наедине. Девушка с готовностью согласилась, не желая больше отвратительных сцен, но она вовсе не ожидала, что Лукас воспримет ее согласие столь буквально и ни на минуту не оставит одну. Поэтому девушка и решилась на побег.

Айрис нравилось оставаться в одиночестве. Когда никого не было рядом, ей не нужно было вести себя безупречно, в соответствии с ожиданиями окружающих. С момента приезда в Эштон-Мэнор ей не разрешалось даже спать одной. Лукас настоял на том, чтобы в спальню Айрис поставили кровать для Пэнси. Большую часть жизни Айрис провела наедине с собой и чувствовала себя неуютно, когда кто-то постоянно находился с ней рядом, особенно если этот человек был не Лукас.

А последний избегал ее столь же старательно, как и отец, и пресекал все попытки Айрис заговорить о расторжении их помолвки. Подобное поведение раздражало и удивляло Айрис, потому что за все то время, что она знала Лукаса, он никогда не проявлял такого упрямства.

Граф упорно твердил, что их помолвка должна оставаться в силе, и из-за этой его категоричности никто не желал слушать Айрис, когда она сказала о своей неуверенности в том, что хочет замуж. Мать считала ее неблагодарной девицей, которая навлекла на себя всеобщее осуждение. Айрис ожидала чего-то подобного, но даже Тея была убеждена, что сестра очень уж нервничает из-за предстоящей свадьбы.