Золотая планета. Тетралогия (СИ) - Кусков Сергей - Страница 32

– Сирена Морган, императорская гвардияnote 5, очень приятно, – с намёком на кивок произнесла она.

– Мне тоже, – кивнул в ответ Войцех, пытаясь взять себя в руки. Не получалось. Потому следующая фраза вырвалась помимо его воли, как часть бравады, за которую прячется человек, когда ему страшно. – Гринго?

– Гринго? Хмм… – На лице собеседницы промелькнуло удивление. Затем глаза её опасно сузились. – Кто бы говорил, дон Войцех, кто бы говорил!..

Её тон не предвещал ничего хорошего, но, несмотря на показную грозность, мужчина разглядел за ним всего лишь удивление. Кажется, он эту особу заинтересовал.

– Вы не похожи на латинос, и ваша фамилия… – начал он оправдываться, но его перебили:

– Её величеству всё равно, какой национальности люди, которые верно ей служат. И она, кстати, ничего не имеет против поляков, несмотря на то что те считают иначе.

Сказано было резко, с намёком. Камень в его огород, и он понял, что конкретно она имела в виду.

Скорее всего, это его досье сия молодая сеньора листала только что. А в его биографии достаточно историй, которые, если копнуть глубже, дадут плачевные для его карьеры результаты. И, судя по всему, кто-то их уже копнул.

– Ваш национализм – проблема сугубо вашего внутреннего менталитета и в государственной политике большой роли не играет.

– Я не сторонник польского национализма… – Войцех запел старую стандартную песню, но вновь был грубо прерван:

– Странно, у меня другие данные!

Глаза сеньоры смеялись. Но теперь это был не интерес, а насмешка. Насмешка многоопытного удава над кроликом-неудачником, из последних сил безуспешно пытающимся его обмануть.

– Оч-чень другие и оч-чень красноречивые! И стопроцентно проверенные.

М-да, обмануть такую сложно. И это плохо. С печатью неблагонадёжности в личном деле его в момент выпрут отсюда, и найти другую хорошую работу вряд ли получится. Но с другой стороны, если бы хотели поставить крест, с ним бы не разговаривали. Значит, что-то эта фифа от него хочет.

– Но, сеньор Красуцкий, я здесь не за этим…

Тон сеньоры резко потеплел. Он прав. Видимо, она решила играть роль «хорошего гвардейца», а перед этим была демонстрация возможностей. Чтобы знал свою планку и не дёргался.

– Давайте оставим ошибки прошлому, все мы люди. Я готова нигде не регистрировать ваши… убеждения… Но вы в обмен будете говорить мне правду, не пытаясь врать и юлить.

Она приторно улыбнулась.

Мужчина про себя выругался. Хорошо проявлять «благородство», зная, что собеседник в твоих руках и осознаёт это. Хорошо быть добренькой, приперев к стенке.

Но трусом Войцех себя не считал и полез напролом.

– Где гарантии? Что не станете регистрировать, сеньора Морган? – зло усмехнулся он.

– Никаких гарантий, – с той же слащавой улыбкой парировала она. – Лишь тезис о том, что, если бы мне надо было вас утопить, вы бы уже оказались за воротами, а не сидели передо мной. За воротами и института, и нормальной жизни. Такой аргумент устроит?

Войцех тяжело вздохнул:

– Я согласен. – Он небрежно кивнул, разваливаясь на стуле и готовясь к обстоятельному разговору. – Но сначала можно вопрос? Для прояснения ситуации? Откуда такое лояльное отношение к столь проблемной нации, как наша?

Женщина с видимым удовольствием откинулась в кресле и закинула ногу за ногу. Ей нравились и беседа, и его нагловатое поведение. Она, по логике, должна давить, подчинять его, но она специально давала ему свободу для маневра и бравад, чтобы послушать и получить эстетическое удовольствие. Возможно, даже в ущерб делу. Неправильная гэбэшница!

– О, с удовольствием, сеньор Красуцкий! Понимаете, вы мертвы как нация. Вы всегда жили лишь ненавистью к другим нациям, точнее, к ДРУГОЙ нации. Чувством ущемлённости, обиды. «Мы такие бедные и несчастные, а во всем виноваты ОНИ, подлые и нехорошие!..» Но с нами такой фокус не пройдёт.

Вы исчезнете. Вам не за что нас ненавидеть, это подтачивает вашу национальную идею, выбивает почву. Да и плевать нам на вашу ненависть! Мы не русские, и нас не устраивает наличие под боком целого народа, живущего по чуждым правилам. Поэтому сначала мы лишим вас традиций, затем культуры, потом истории. Привьём вашим детям и внукам нашу систему ценностей, и через пятьдесят лет вы станете нами, белокожими латинос с экзотическими фамилиями. Как такое объяснение?

Мужчина скрипнул зубами так, что слышно было даже в приёмной. Сеньора из ИГ спокойно, словно говорила о ценах на гаванские сигары, продолжала:

– Моим коллегам нравится искать среди вас предателей, подстрекателей к восстанию, бунту, центры «сопротивления» и культурного подполья. Но её величество понимает, что вы всего лишь больная обречённая нация, и относится к венерианским полякам снисходительно. И следовательно, те из вас, кто будет осознанно верно и преданно служить ей сейчас, получит гораздо больше благ, чем те, кто будет делать это добровольно, но БУДЕТ делать это в следующих поколениях. Я ни к чему не призываю, это просто следствие, информация к размышлению.

Войцех молчал. Да, эта сеньора с фамилией гринго любит развлечения, но развлекается жестоко. Безжалостно и бестактно. Да и кого, в сущности, жалеть-то? Презренного поляка? Нет уж, пусть он знает всё как есть, а затем или валит на историческую родину, или становится одним из них. Осознанно. Добровольно.

– Это не мои домыслы, – закончила она, – а целенаправленная программа, которая уже много лет как запущена. Просто мы не спешим, но будьте уверены, сеньор Красуцкий, так будет.

Очевидно, со стороны это выглядело идиотизмом. Сотрудница императорской гвардии приперлась в важный исследовательский институт, выгнала из кабинета его начальника и втирает ему, рядовому сотруднику, истины национальной политики. Но гэбэшники – особая каста, люди с иной психикой и иным миром. Кто знает, о чём говорят их агенты в беседах с потенциальными резидентами при вербовке? Уж никак не на скупые рабочие темы!

– Что вы хотите от меня?

Собеседница довольно улыбнулась. Клиент дозрел.

– Хороший вопрос. А главное, после хорошей прочищающей преамбулы…

Войцех снова скрипнул зубами.

– По нашим данным, вы – хороший специалист в области генетического программирования.

Он ожидал чего угодно: предложения стучать, доносить, следить за кем-то… но не этого.

– Я бы не стал утверждать в превосходной степени. Скажем так, я ОБЫЧНЫЙ специалист…

– Скромность – хорошее качество. Её величество ценит его в людях. Особенно в представителях проблемных наций…

Снова эти довольные смеющиеся глаза. Как она уже достала национальным вопросом!

– И тем не менее многие люди в этой области, достойные того, чтобы относиться к их мнению серьёзно, отмечают, что вы хотя и молодой, но очень способный и перспективный специалист.

– Может быть, не буду спорить, – согласно кивнул Войцех. – Но лично себя я так высоко не ценю.

– Зря, – недовольно скривилась она. – Амбиции – вот чего зачастую не хватает молодым учёным, чтобы стать знаменитыми. Уверенности в себе.

Серьёзно она это сказала или нет, он не понял.

– Под эгидой департамента безопасностиnote 6 планируется важный эксперимент. Естественно, секретный.

– Департаменту безопасности нужны эксперименты с генным программированием? – Войцех присвистнул.

– У вас плохо со слухом, сеньор Красуцкий? – Брови сеньоры слегка нахмурились. Но это «слегка» от человека её ранга – слишком много, чтобы утопить в дерьме такую сошку, как он.