Странники зазеркалья - Юнязова Ольга Петровна - Страница 23

– И не пригласила меня на свадьбу? Не! Машка бы меня не бросила. Я когда в армию уходил, мы договорились, что если потеряемся, пишем письма на главпочтамт «до востребования». Я ей написал. И сам, когда в город еду, каждый раз заезжаю и спрашиваю.

– И ты думаешь, она не может написать, потому что за границей?

Боб пожал плечами.

– А по-моему, любая информация лучше вечной неизвестности, – сказала Оксана.

– А во-вторых, зачем ей было бежать? – продолжил Боб. – Её вполне устраивала та жизнь, которую она вела.

– Ну… любая работа может надоесть. А уж такая, как у неё…

– А какая такая? – возмутился Боб. – Нормальная была работа. Танцовщица. Она же не была проституткой. А ты бы видела, как она из сутенёров верёвки вила. Там ещё неизвестно, кто кого эксплуатировал. Для неё сбежать – это всё равно что домашней птичке выпорхнуть из клетки и улететь на волю. Что она будет там делать?

– Но птички иногда улетают, – улыбнулась Оксана. – Я однажды спасла такого «освободившегося» попугайчика.

В памяти тут же всплыл образ забавного зелёного птаха. Он раскачивался на жёрдочке в клетке, пристёгнутой к переднему сиденью автомобиля, и что-то весело чирикал. Они ехали в Трёшку. Резкое торможение. Попугайчик слетает с качельки и, ударившись о прутья, падает вниз.

Оксана вздрогнула, и по спине побежали мурашки, когда она вспомнила, что было дальше.

– Что? – испугался Боб, увидев, как она изменилась в лице.

– Нет, ничего. Просто вспомнила кое-что. Про птичку… А на мотоцикле она умела ездить?

– Откуда у неё мотоцикл? Может, потом. А… а почему ты спрашиваешь?

– Да нет, ничего. Забудь! – махнула рукой Оксана.

– Нет, ты скажи! Почему спросила?

– Да так…

– Нет, ты…

– Тссс! – остановила его Оксана. – Слышишь?!

– Что? – Боб тоже прислушался. – Кажется, это сотовый Владимира Анатольевича. Наверное, в кармане куртки.

Оксана встала и пошла на звук.

– Точно! – кивнула она, приблизившись к вешалке. Сняла звенящую куртку и понесла наверх.

– Но мы ещё вернёмся к этому! – крикнул Боб ей вслед.

Владимир достал из кармана телефон.

– Слушаю, Сань.

Галина встрепенулась и с надеждой посмотрела на мужа.

– Даже не знаю, – сказал Владимир. – У Машки пульс еле прощупывается. Похолодела вся…

Вдруг он вздрогнул и вскочил.

– Что? – с мольбой спросила Галина. В трубке послышались гудки.

– Одевай её! – скомандовал Владимир. – Будем прорываться!

– Как?!

– Как получится! Не знаю. Но ждать бесполезно!

– Володя!

– Какая тебе разница, – заорал Владимир, – здесь она умрёт или в машине?

– Что ты говоришь?! – снова разрыдалась Галина.

– Правда, Галь! Неси одежду! – как можно спокойнее сказала Оксана, легонько встряхнув её за плечи. – Володя прав. Будем толкать, если что. У нас же такая толпа народу! Верёвки есть?

– Найдём, – всхлипнула Галина и убежала.

Все бросились одеваться.

– Вовка! – крикнула Оксана, подбежав к люку чердака. – Вовка! Беги за пацанами!

Несколько секунд подождав ответа, она залезла в люк по пояс и крикнула ещё раз. Опять тишина.

– Твою мать! – прошипела Оксана, забравшись на чердак полностью. – Вовка! Не до пряток сейчас! Ты где?

«Не хватало ещё, чтоб и он сгинул в этом чёртовом зазеркалье!» – думала она, обыскивая чердак. Фонарь как стоял на столике Даши, так и стоит. «Значит, Вовка до него не дошёл. И куда он мог исчезнуть?» – Она села на стульчик и попыталась собраться с мыслями. Взгляд скользнул по зеркалу… В боковой створке трельяжа во весь рост стояла какая-то женщина и глядела на неё, словно сквозь обычное стекло. «Этого не может быть! – Сердце заколотилось где-то в горле, отдавая в зубы и даже в переносицу. – Теперь я знаю, как от страха стучат зубы», – мелькнула нелепая мысль. Повернуть голову и ещё раз взглянуть в зеркало не было сил. «Бежать, бежать!» – но ноги были словно ватные.

– Оксана! – услышала она звонкий крик Вовки и очнулась. Морок рассеялся. – Ты чего здесь сидишь?! Пошли!

– Я думала, ты на чердак залез за фонарём! – сказала она, слезая.

– Зачем?! – удивился он. – У меня свой есть, – он показал на лоб. Там был прицеплен фонарик типа шахтёрского. – Я ещё верёвку искал.

– Отлично! – Оксана перевела дух. – Верёвка пригодится. Будем бурлаками.

– Кем?

– «Бурлаки на Волге» видел картину?

– И что?

– Беги за пацанами, сейчас все впряжёмся и потащим машину.

– К-куда? Зачем?

– Володя! – Оксана положила руку ему на плечо и как можно спокойнее сказала: – Маша при смерти. Надо срочно везти её в больницу.На секунду он замер, широко открыв глаза. Оксане показалось, что за эту секунду он стал старше как минимум на год. Потом он кивнул, снял с головы фонарь и, бросив его на пол, побежал выполнять поручение.

Новогодний штурм

Невероятное стечение случайностей вновь разворошило воспоминания, которые Александр тщетно пытался похоронить. Это был штурм Грозного, вошедший в историю как «Новогодний». Потом он видел ещё много гримас войны, но… то ли короста на душе стала крепче, то ли и вправду не было больше такого кошмара.

Александр усмехнулся, вспомнив, как на броне танка весело въезжали в город, рассчитывая к обеду взять его, водрузить российский флаг над президентским дворцом и к вечеру, получив свои ордена и медали, праздновать победу и встречу нового 1995-го года. Он только что получил звание сержанта и был назначен командиром отделения. В его подчинении было двенадцать пацанов.

Бульдозер вдруг задёргался и заглох. До деревни не дотянули совсем чуть-чуть. Александр чертыхнулся и выбрался из кабины. Мучительное чувство бессилия сдавило сердце, и новая очередь воспоминаний вырвалась из прошлого.

Никто не ожидал такой засады. Оказалось, что танки совершенно беспомощны на узких улицах. Уже потом стало ясно, что им намеренно позволили легко войти в город, чтобы несколькими ударами подбить замыкающих и отрезать всей колонне возможность отступления, а потом бомбить из гранатомётов с крыш и верхних этажей. Его пацаны кинулись врассыпную, как только первые свинцовые капли расплющились о броню. Он тоже не стал геройствовать и приказал бежать, тем самым, может быть, и спас большую часть своего отделения и нескольких других растерявшихся бойцов.

Александр открыл крышку двигателя и с неистовой яростью начал дёргать пусковой механизм. «Я не виноват! Я ничего не мог сделать! Я ничем не мог…» Бульдозер вздрагивал, но не заводился. Александр взвыл и пнул по гусенице. Боль в ноге на секунду вернула его в реальность. Ну как можно было снова так облажаться?! Неужели сложно было, прежде чем идти за помощью, попросить у Владимира несколько этих проклятых бумажек? Александр снова залез в кабину, пытаясь сосредоточиться и придумать какой-нибудь дельный план. Но все мысли засасывало в чёрную воронку прошлого.

Они не знали города, не знали, где этот президентский дворец, который надо штурмовать, где вокзал, на котором должны были собраться. Они бегали по пустынным улицам и отстреливались от невидимых снайперов. Патроны закончились быстро и бессмысленно. Ночь пересидели на каком-то чердаке. Кое-как перевязали раненых. Было холодно. Надо было выбираться. Он приказал ждать и пошёл на разведку. На улицах стояли брошенные танки, лежали трупы. Некоторые обгорели до костей. Некоторые ещё шевелились…

Александр встряхнул головой, отгоняя навязчивый образ. Да! Он не остановился. А чем он мог помочь?! Да и не факт, что тот шевелился. Может быть, просто позёмкой с него сдуло пепел?

Возвращаясь к дому, где его ждали остальные, он услышал какой-то шум. Или что-то другое насторожило. Сейчас даже и не вспомнить, почему он вдруг решил спрятаться в детском домике возле песочницы. Не прошло и минуты, как из подъезда вышли несколько вооружённых боевиков и его пацаны. Кто-то хромал, кто-то нёс раненого. Митяй растерянно озирался и ухмылялся, как школьник, которого директриса застукала на чердаке с сигаретами.