Школьная мышь - Кинг-Смит Дик - Страница 7

Флора стала бегать вокруг в поисках такого места, и почти тут же ей повезло. В одном из углов класса стояла раковина, в которой дети мыли кисти и баночки после уроков рисования. В полу была прорезана дырка для трубы, которая шла от раковины. Между трубой и краем дырки было вполне достаточно места, чтобы туда пролезла мышь.

Флора спустилась вниз и обнаружила, что там очень удобно и Боя ничто не побеспокоит, разве что иногда звук текущей по трубе воды.

— Бой! — крикнула она. — Спускайся сюда, быстрее! Вот теперь, — сказала она, когда он спустился к ней, — тебе нужно просто оставаться здесь весь день и не шуметь. А лучше всего — хорошенько выспаться. Я зайду за тобой после уроков.

— Но, Флора, — удивился Бой, — разве ты не останешься здесь со мной?

— Нет, ты же помнишь, что я школьная мышь. Мне нужно очень многому научиться.

— Я что-то не очень это понимаю, — вздохнул Бой.

Вдали раздался какой-то звук, и школьная дверь открылась.

— Сейчас я не могу тебе этого объяснить. Нужно поторопиться, не то я опоздаю на урок.

В темноте глаза Боя светились красным.

— Я буду скучать по тебе, — тихо сказал он.

Глава девятая, в которой Робин выполняет приказ

— А в это время семейство школьных мышей устраивало себе дом среди тюков соломы. Еды там было достаточно, в пропущенных комбайном колосках оставалось ещё много зёрен ячменя. В соломе было тепло и безопасно. Одним словом, комфорта вполне хватало, впрочем, и врагов хватало тоже.

Рана Драного Робина зажила очень быстро, но крики совы по ночам напоминали ему о том, как близка была гибель. Кроме сов их убежищем интересовались лисы и старый одичавший кот.

— Главное — не выходите наружу, — учила мышат Гиацинта. — Тогда вы будете в безопасности. Кошки, лисы или совы не могут пробраться между тюками.

Зато это смог сделать кое-кто другой.

Однажды ночью, примерно через неделю после первой встречи Флоры и Боя, в тюках соломы, как обычно, кипела жизнь. В холодном январе здесь нашли пристанище множество разных грызунов. В десятках проходов между тюками жили крысы, полёвки, землеройки и большое количество мышей, включая не только домовых мышей, но и одиннадцать школьных.

Сидящая на ветке дуба сова-неясыть заметила возле кучи соломы странное маленькое животное, скользившее по земле так, словно у него не было ног. Зверёк был красновато-коричневого цвета, с белым брюшком и не больше восьми дюймов длиной. На мгновение он замер перед щелью между двумя тюками, подняв переднюю лапу и встопорщив короткий хвост. В тот момент, когда сова сорвалась с ветки, ласка исчезла в проходе. Сова сделала круг, вернулась на свою ветку и прислушалась. Её слух был таким острым, что она ясно разобрала шорох внутри, короткую возню и внезапно оборвавшийся отчаянный писк.

Гиацинта тоже слышала это из гнезда, которое она устроила в самой глубине соломенной кучи. Она тут же поспешно собрала вокруг себя мышат и провела перекличку. Ответили все, кроме одного. Отсутствовал Люпин. В этот момент появился Робин с выпученными глазами.

— Ох, Цинта! — крикнул он. — Он меня чуть не схватил!

— Кто тебя чуть не схватил? — спросила Гиацинта.

— Это был просто кошмар. Он проходил мимо и выглядел ужасно, и пах ужасно, и шипел. Я столкнулся со старой крысой и спросил, кто это. Она ответила: «Ласка». У неё стучали зубы, шерсть стояла дыбом, и она тряслась от страха, хотя была раз в пять больше этого существа. А потом он, похоже, убил мышь. Я слышал её крик.

— Люпин, — сказала Гиацинта.

— Но, мама, — запищали мышата, — ты же говорила, что здесь, внутри, мы в безопасности, ты сказала, что сюда никто не проберётся.

Прежде чем Гиацинта успела ответить, они услышали ужасное шипение, о котором говорил Робин, и семейство школьных мышей бросилось врассыпную.

Для жаждущей крови ласки это была незабываемая ночь. Она скользила по соломенному лабиринту, убивая ради убийства. Дети Гиацинты были для неё легкой добычей. К концу ночи она прикончила троих из них.

С этого дня дела пошли всё хуже и хуже. Страх перед возвращением ласки заставлял выживших искать убежища в других местах, и через некоторое время ещё четверо мышат достались сове, коту и лисе. К концу марта от всего мышиного семейства остались только Гиацинта, Драный Робин и их последняя дочь, малышка Лаванда, которая всё время держалась поближе к матери.

— Я родила девятнадцать детей, — сказала Гиацинта, — и из них осталась только эта крошка.

— Цинта, ты забываешь про Флору, — возразил Робин.

— Ах да. Ещё эта упрямица.

— Интересно, как она там?

Гиацинта задумчиво взглянула на супруга:

— Пожалуй, нам стоит это выяснить.

— Выяснить? — не понял Робин. — Как же нам это выяснить? Она ведь в школе, а мы здесь, в соломе.

— Надеюсь, мы не долго здесь останемся, — сказала Гиацинта. — Это ловушка.

— Ты же сама привела нас сюда, — ухмыльнулся Робин.

Гиацинта сердито посмотрела на своего встрепанного и бесхвостого мужа:

— Ну вот! Теперь, оказывается, я во всем виновата.

— Мама, — спросила Лаванда, — а почему мы ушли из школы?

— Там стало небезопасно. Там был яд.

— Ну конечно, — сварливо возразил Робин, — а здесь только и опасностей что совы, коты, лисы да ласки.

— Ну хорошо, хорошо! — перебила его жена. — Мы вернёмся. Конечно, если Флора жива. Иди и узнай.

— Кто, я? — не понял Робин.

— А ты что, решил, что я пошлю Лаванду?

— Почему бы нет? Бежать так далеко, через всё поле, — я уже стар для этого, а у неё ножки молоденькие. Да ещё и хвост есть.

— Лаванда, — повернулась к дочери Гиацинта, — ступай поиграй. Мне нужно серьёзно поговорить с твоим отцом.

Несколько часов спустя бесхвостая мышь боязливо пересекла поле, перебежала через школьный двор и нырнула в дом. Драный Робин направился к первому классу, где рассчитывал найти Флору. Но тут незнакомый голос окликнул его сзади:

— Эй, ты!

Робин обернулся и увидел перед собой странную мышь, гораздо больше его самого и к тому же с розовыми глазами и сверкающей белизной шкуркой. Мышь решительно двинулась к нему.

— Эй, ты!

— Кто, я? — переспросил Робин.

— Да, ты, старый бесхвостый огрызок. Что тебе здесь надо?

— Я хочу повидать Флору.

— Ещё чего! — крикнула белая мышь и с сердитым писком набросилась на бедолагу Робина.

Глава десятая, в которой Робин получает трёпку

А в молодости Робин был неплохим бойцом, но эти времена давно миновали. Молодость и превосходство в весе давали Бою все преимущества, так же как и внезапность нападения, так что Робину пришлось несладко. Особенно мешало отсутствие хвоста, такого важного для равновесия, и он отступил перед яростью противника.

— Так ты хочешь увидеть Флору? — рыкнул Бой. — Она моя, ясно? Моя!

— Но Флора моя, — пропыхтел Робин и тут же вскрикнул от боли, потому что незнакомец прокусил ему лапу.

Шум потасовки привлёк внимание Флоры, и она прибежала как раз вовремя, чтобы увидеть эту ужасную сцену. Робин явно был не в состоянии оказать достойное сопротивление своему более молодому и сильному противнику. Поцарапанный и окровавленный, он отчаянно пытался отбиваться тремя лапами, но исход схватки был очевиден.

Флора бросилась между драчунами.

— Стой, Бой! Перестань! — крикнула она. — Ты не понимаешь, что делаешь.

— Понимаю, — пропыхтел Бой. — Я луплю этого гадкого, драного старика. Он мне закапал кровью всю шёрстку. Сказал, что хочет увидеть тебя. Зачем такому старому, грязному мышу такая девушка, как ты?

— Прекрати! Это мой отец!

— Твой отец? — растерялся Бой.

— Да. И ты повредил ему ногу. А ещё называешь себя моим парнем!

— Твоим парнем? — теперь удивился Робин.

— Да ты откусил ему хвост! — возмутилась Флора.

— Я не откусывал, — попытался оправдаться Бой. — Или откусил?..