Мир смерти (тетралогия) - Гаррисон Гарри - Страница 99

— Сюда,— приказал Темучин, указывая на выход к берегу реки. — Там врагу нас не видно, там стоят наши моропы. Вы с порохом садитесь верхом и по моему сигналу скачете к деревьям. Остальные должны задержать солдат и присоединиться позже.

— Сколько человек нас атакует? — спросил Ясон, пока носильщики с порохом поспешно ретировались.

— Много. Две полных руки, а может, больше. Иди с теми, кто несет порох, враги близко.

Пули ударяли в стены, влетали в бойницы. Крики нападающих раздавались совсем рядом.

Сколько же их атакует нас? — думал Ясон, взбираясь на своего моропа. Все пальцы — двадцать — составляют руку. Полная рука означает сотню. А у нас осталось двадцать три человека, если только одного убили при осаде крепости. Девять человек увозят порох, и я с ними. Остается тринадцать. Тринадцать против нескольких сотен! Вот уж воистину варвары — такое неравенство сил!

События разворачивались с молниеносной быстротой. Ясон едва успел усесться в седло, как кочевники, прихватив порох, понеслись к лесу. Он последовал за ними. Они миновали заднюю стену крепости одновременно с появлением первых атакующих. Оставшиеся тринадцать всадников обрушились на пеших солдат, и воинственные крики последних сменились воплями страха и боли. Ясон посмотрел через плечо и увидел брошенные пушки и разбегающихся в стороны солдат — моропы и их кровожадные хозяева сеяли смерть в рядах противника.

Начался лес, и Ясону пришлось отвлечься, чтобы избежать ударов хлещущих ветвей.

Они ждали под прикрытием деревьев. Скоро послышался топот и, раздвигая подлесок, появилось семь моропов. На одном из них сидели два всадника. С каждой стычкой число кочевников уменьшалось.

— Вперед! — приказал Темучин. Двигайтесь тем же путем, что и пришли сюда. Мы останемся здесь и задержим тех, кто попытается нас преследовать.

Когда Ясон со своими подопечными двинулись дальше, остальные спешились и укрылись в высокой траве. Только целенаправленная атака позволит прорваться через смертоносную завесу стрел, которые встретят их с опушки.

Ясону становилось все хуже. Он не осмелился захватить с собой аптечку. Не успел он и перевязать свои раны жесткой, похожей на картон замшей. И сейчас, в пути, сидя на горбатой, качающейся спине моропа, он не мог этого сделать. Согревала мысль, что впредь он в такую ситуацию не попадет.

Прежде чем они достигли разграбленной фермы, остальные всадники во главе с Темучином присоединились к ним, и весь отряд продолжил свое движение в напряженной тишине. Ясон безнадежно потерял в тумане скрытую деревьями тропу: все тропинки казались ему одинаковыми. Но у кочевников способность ориентироваться на местности была гораздо лучше, и они безошибочно отыскивали путь. Однако их моропы спотыкались и двигались только под ударами шпор. Кровь сочилась по их бокам, впитываясь в густой мех.

Когда они достигли реки, Темучин жестом приказал остановиться. — Животных оставьте здесь. Двигайтесь по одному под прикрытием высокого берега.

И он быстро двинулся вперед, ведя своего моропа.

Ясон был как в тумане от усталости и боли и нё понял, для чего все это нужно. Когда он наконец добрел со своим моропом до берега, то с удивлением увидел кочевников и ни одного животного.

— Взял все, что нужно? — спросил Темучин у Ясона и, ухватив за узду его моропа, подвел животное к самой воде.

Ясон кивнул. Темучин взмахнул ножом, что подарил ему Ясон, и перерезал моропу горло, почти отрубив голову. Он отстранился от хлынувшей крови, подставил ногу под падающее животное и столкнул его в воду. Течение быстро скрыло моропа из вида.

— Машине не поднять моропов на обрыв,— объяснил Темучин,— а оставлять их тела у спуска нельзя, иначе об этом месте узнают и будут его охранять. Мы пройдем пешком. — Он взглянул на раненую ногу Ясона. — Ты сможешь идти?

— Конечно,— поспешно отозвался Ясон. — Никогда не чувствовал себя лучше. Небольшая прогулка после нескольких бессонных ночей и тысячекилометровою рейда — это все, о чем я сейчас мечтаю. Идем! — он двинулся вперед, стараясь держаться прямо и не хромать. — Мы доставим порох, и я покажу тебе, как его использовать, — напомнил он на всякий случай вождю.

Это не было приятной прогулкой. Они не останавливались, хотя те, кто нес порох, часто сменяли друг друга: от этой работы были избавлены только Ясон, и еще трое раненых, державшихся на ногах. Подниматься по склону, поросшему скользкой мокрой травой, было трудно, при каждом шаге из раны била струйка крови, сбегавшая в сапог. Один раз он упал. Все прошли мимо и скрылись из виду за пеленой дождя. Он отер пот и капли дождя с лица, поднялся и покачиваясь двинулся дальше. Впереди на вершине холма появился Темучин, он смотрел на него, опершись на рукоять меча, и Ясон прибавил шаг. Он сознавал, что если упадет, то присоединятся к моропам.

Много времени спустя, уже ничего не видя, он наткнулся на воинов, они сидели на траве, прижимаясь спинами к знакомому обрыву.

— Темучин поднимается,— сказал Аханкк. — Ты будешь вторым. Каждый из первых десяти, кто будет подниматься, возьмет с собой сосуд с порохом.

— Отлично, одобрил Ясон, падая на траву.

Прошло немало времени, прежде чем он смог сесть и сделать перевязку. Один из воинов крепил сосуд с порохом к грубой кожаной упряжи. Вскоре спустилась веревка, и Ясон позволил привязать себя. На этот раз возможность падения его совсем не волновала. Он прислонил голову к стволу и уснул, как только начался подъем. Ясон не проснулся даже тогда, когда голова его появилась над обрывом... Здесь их ждали свежие моропы. Он один возвращался в лагерь без пороха и позволил животному идти, как тому хотелось, но, когда подъехал к своему камачу, почувствовал, что не может слезть на землю.

— Мета... — прохрипел он. Помоги раненому ветерану...

Он покачнулся в тот момент, когда она высунула голову из камача, и начал падать. Мета успела подхватить его на руки и внесла в шатер. Это было чудесное ощущение.

— Тебе нужно что-то съесть,— строго сказала Мета. — Довольно пить.

— Ерунда,— отозвался он, отхлебывая из железной чашки и облизывая губы. — Я не то что потерял много крови, у меня ее просто не осталось. На это указала аптечка, когда вводила препарат железа. И вообще я слишком устал для еды.

— Аптечка указывает также, что ты нуждаешься в переливании крови.

— Боюсь, что организовать это, здесь будет несколько сложно. Я буду пить много воды и каждый вечер есть козью печенку, если...

— Открывайте! — крикнул кто-то, нажимая на входной полог камача. — Я говорю голосом Темучина!

Мета сунула аптечку под шкуру и пошла ко входу. Гриф, раздувавший огонь, подобрал копье и взвесил его в руке.

Кочевник просунул голову в отверстие.

— Ты должен немедленно явиться к Темучину.

— Скажи ему, что я скоро буду.

Посланник попытался спросить о чем-то, но Мета сжала его нос и вытолкнула наружу. Она снова завязала полог.

— Ты не можешь идти,— сказала она.

— У меня нет выбора. Мы зашьем рану вручную, жилами, это не привлечет внимания, а антибиотики обнаружить невозможно' Тот препарат, который ввела аптечка, уже подхлестнул мой костный мозг.

— Я вовсе не это имела в виду,— гневно сказала она.

— Я знаю, что ты имела а виду, но, к сожалению, мы ничего не можем поделать. — Он прижал к руке аптечку. — Вот обезболивающий укол подействует и я могу идти. Я потеряю годы жизни из-за этих стимуляторов и наркотиков, но, надеюсь, кто-нибудь это оценит.

Когда он встал, Мета обняла его.

— Нет, ты не пойдешь! — воскликнула она.

Он постарался смягчить конфликт, сжал ее лицо ладонями и поцеловал. Гриф презрительно фыркнул и отвернулся. Руки Меты ослабели.

— Ясон,— сказала она,— мне это не нравится. Я ничем не могу помочь?

— Можешь, но не в данный момент. Продержись в лагере еще немного. Я иду показывать Темучину, как делать большой взрыв, а после этого мы можем вернуться на корабль. Я скажу Темучину, что отправляюсь за племенем пиррян, и это будет правдой. Колеса крутятся, планы разработаны, и скоро новый день взойдет над планетой Счастья.