Клинок Ворона - Молох Саша - Страница 20

Скидывая треугольные рамы, я умудрилась пропороть плечо неровным острым краем одной из них. Правда, вид оголившихся досок, из которых было сбито дно саней, стал достойной наградой за эту мелочь. Теперь можно было попробовать приподнять я сверзилась вниз и, даже не попытавшись подняться, на четвереньках подползла под сани. Выгнувшись на манер кошки, уперлась руками и спиной в перекладину, выдохнула и попыталась встать. Спину прорезала такая боль, что по сравнению с ней померкло даже воспоминание о давнем переломе. Но повозку приподнять все же удалось. Полозья чуть оторвались от земли, на самую малость, но этого оказалось достаточно, чтобы протолкнуть кольцо вперед. С учетом того, что руки были заняты, пришлось проделывать эти манипуляции ногой. Волк изо всех сил усложнял дело, мечась вдоль саней и натягивая цепь в противоположную сторону. Ругаясь сквозь зубы на бестолковое животное, я медленно передвигала кольцо. На середине пути пришлось сделать передышку — спина вот-вот грозила развалиться на части. Скорчившись под санями, я несколько секунд приходила в себя. Потом снова принялась за усложненный вариант игры в атлантов. В этот раз мне удалось дотолкать колечко до конца полозьев. Половина работы была сделана. Я выползла из-под повозки, по дороге старательно внушая себе, что со вторыми санями дело пойдет куда быстрее, благодаря уже накопленному опыту по разгрузке. Волк ткнулся мордой мне в плечо, словно подбадривая. Наверно это возымело бы нужный эффект, будь плечо здоровым. А так я только прошипела что-то нелестное в адрес этого мира и населяющих его существ.

Откинув шкуры со вторых саней, мне пришлось усилить самовнушение — железа здесь было в два раза больше.

Я осатанело сталкивала, спихивала и скатывала без перерыва, лишь на секунду позволяя себе отвлечься, чтобы бросить взгляд на равнину. Три ярких точки одолели уже больше трех четвертей пути до поселка и продолжали быстро приближаться. Становилась ясно — к их появлению я успею скинуть только половину груза, и это при самом радужном раскладе.

— Ну что, серый? Прекращаем работать руками, и начинаем трудиться головой? — спросила я у тяжело дышавшего волка. Он был измотан еще похлеще меня, хотя зеркала, чтобы сравнить, здесь не наблюдалось. — Не дрейфь, твою шкуру они получат только в комплекте с моим трупом.

Отложив лом, я уселась на край саней. Честно признаться никаких заготовок для приветственной речи у меня не было. Как и опыта общения со стражниками и настоящими сабирами. Но рано или поздно все приходится делать впервые, поэтому оставалось полностью положиться на удачу.

Очень не люблю ждать. Это относится и к медленно надвигающемуся Новому году, когда начинаешь за месяц готовиться к тому, что будут подарки, гости, елка, шампанское, бенгальские огни и другие чудеса. А в итоге, тридцать первого декабря хочешь только одного — чтобы этот дурдом поскорее закончился, гости разошлись по домам, прихватив с собой кислятину, по недоразумению названную шампанским, елка перестала бы падать, а у всей округи иссяк запас пиротехники. Или ожидание автобуса, который целый час ездит неизвестно где по своим автобусным делам, а ты, проклиная все автопарки мира, мокнешь под прохудившейся крышей остановки, а когда вдоволь нагулявшийся ПАЗик наконец подчаливает, искренне желаешь медленно и с удовольствием задушить водителя. Вот и сейчас...

Пока я пыталась скинуть с саней весь этот железный хлам, огоньки двигались со сверхсветовой скоростью, но стоило мне все бросить и спокойно усесться, как они сбавили темп, замешкались и стали передвигаться с грацией парализованной черепахи. С одной стороны это было не так уж и плохо — появилось время, чтобы продумать линию поведения, но с другой стороны, ожидание — худшая пытка. Отрепетировав пару пафосных приветствий, я поняла, что шанс угадать, как поведут себя стража и загадочный сабир, равен одному к тысяче. Скорее всего, меня с ходу огорошат каким-нибудь неожиданным фокусом.

Обычную тишину равнины разрезал звук бьющих о лед подков. Пока я размышляла, всадники почти доковыляли до поселка. Как и предполагалось, их было трое, у каждого в руке ярко горящий факел. Эти отсветы придавали картинке какой-то сказочный вид, словно в иллюстрации из книжки про рыцарей.

Двое из них вполне отвечали моим представлениям о стражниках: крупные, немолодые, у обоих чуть тронутые сединой длинные усы. Одеты они были в кожаные длинные рубахи, на которых крепились блестящие ряды металлических пластин. На головах остроконечные шлемы без забрал, шеи прикрывают серебристые кольчужные сетки.

А вот таинственным сабиром оказался мальчишка с личиком херувима. Не старше девяти-десяти лет. Из-под пушистой меховой шапочки выправились светлые локоны, в огромных голубых глазах отражается огонь факелов. Одет он был не в пример богаче стражников: бархат с витиеватой вышивкой, золоченый нагрудник, такие же поножи, маленький меч в украшенных синими камнями ножнах, к седлу приторочен изящный арбалет. Доспех не нес никакой функциональной нагрузки, он служил только украшением. Мальчишка со скучающим видом сидел в седле, небрежно держа поводья.

«Тебе бы, пацан, художникам позировать, а не разъезжать по холоду», — я встала в полный рост на санях и махнула рукой. Разбираться с проблемой нужно было здесь и сейчас — пускать людей в поселок я не собиралась. Всадники, заметив меня, развернули коней и, уже не спеша, подъехали к саням. Лошади беспокойно ржали, осторожно переступая копытами между разбросанных по льду железяк.

Кстати, внешний вид лошадей заслуживал отдельного внимания — они отличались от копытных моей исторической родины. Представьте себе лошадь: четыре ноги, туловище, голова — в общем, вес как обычно. Представили? А теперь увеличьте ее до размеров среднего слона и нарастите ей пару рогов рядом с ноздрями. Именно этот гибрид коня и носорога надвигался на меня в тройном экземпляре.

Оба стражника поприветствовали меня ударами кулаков в нагрудники. «Кажется, так принято у римлян», — мои познания в военной истории не сильно отличались от познаний в кузнечном деле.

Мальчишка лишь слегка склонил голову, в знак того, что заметил чье-то присутствие. Я ответила таким же намеком на движение. Начинать разговор первым никто не спешил. Лошади переступали копытами, волк щерился и рычал, сабир внимательнейшим образом меня разглядывал, я отвечала та же оценивающим взглядом. Наконец мальчику надоело молчать:

— Я Мирег, из рода Гридера, барона Волчьего края. С кем имею честь? — голос у пацана оказался звонким и ясным.

— Аня, — коротко сказала я и замолчала в ожидании дальнейших событий.

Мальчишка удивленно приподнял брови. Наверно, мой ответ его чем-то не устраивал.

— Могу я узнать, как госпожа Аня попала в такое неподходящее место?

— Не помню. Наверно, потерялась вместе с памятью.

— С госпожой случилось несчастье? — похоже, моя фраза чрезвычайно заинтересовала пацана. Он даже подобрался в седле и положил руку на эфес меча, будто ожидая нападения со стороны тех, кто коварно отнял у меня память.

— Думаю, что случилось, — если уж врать, так с огоньком, чтоб собеседник окончательно запутался. — Понимаешь, Мирег, помню, что пила. Но где и с кем — начисто отшибло. Очнулась на равнине — одежда на мне какая-то странная, волосы острижены, и ни здоровья, ни памяти, так — одни обрывки. Имя свое с трудом припомнила, хотя может, и не мое оно вовсе, а галлюцинация.

Пацан с интересом выслушал эти бредни, и тут же выдвинул версию:

— Думаю, госпожу опоили каким-то дурманом.

Мне оставалось только многозначительно пожать плечами. На такую серьезность я никак не рассчитывала.

— Госпожа Ани, — мое имя давалось мальчишке с трудом, каждый раз ему удавалось исковеркать его по-новому. — Почту за честь сопроводить вас в замок. Быть может, отцу удастся вам помочь.

Я еле удержалась от книксена, манеры у мальчишки были самые благородные.

— Премного благодарна, — благоразумно решив — чем лаконичнее будут ответы, тем меньше шансов попасть впросак, я ограничилась стандартным положением.