Клинок Ворона - Молох Саша - Страница 18

Стараясь держаться от взбешенного зверя на расстоянии, я залезла под сани. Цепь крепилась на толстое металлическое кольцо, одетое на полозья. Снять ее, не имея под рукой особой ножовки или сварочного аппарата, не представлялось возможным.

— Так-с, пойдем другим путем, — процитировала я вождя, выползая из-под саней. Волк прекратил рычать и стал с интересом наблюдать за моими странными действиями. — Если гора не идет к Магомету, значит, ее неласково позвали...

Я постаралась как можно крепче упереться ногами в лед, и, подсунув плечо под толстую деревянную рейку, приподнять сани. Эффект был такой же, как если бы я попыталась взять на рывок слона. То есть нулевой — сани даже не шелохнулись.

Волк жалобно тявкнул и натянул цепь.

— Спокойствие, только спокойствие. Дай-ка я на ошейник гляну, может, его можно разогнуть. Негоже такому красивому зверю носить собачьи побрякушки. Тише, я добрая и безопасная, проверено электроникой. Не надо скалиться, и так вижу, что визит к стоматологу тебе не грозит. И шерстку опусти. Вот, хороший мальчик.

Воркуя, как голубь в брачный сезон, я все-таки добилось того, что волк подпустил меня на расстояние вытянутой руки. Теперь предстояло самое сложное: осмотреть ошейник, ухитрившись сохранить в целостности конечности.

Волк настороженно наблюдал, иногда порыкивая для острастки. Я медленно присела на корточки и вытянула вперед руку, готовясь в любой момент отпрыгнуть в сторону.

Зверь, чуть двинувшись вперед, осторожно обнюхал сначала ладонь, потом рукав куртки.

— Вот и умница, а теперь дай глянуть, что тебе за цацку на шею навесили?

Аккуратно, стараясь не делать резких движений я провела по шерсти на загривке, стараясь нащупать полосу ошейника. Как мне удалось определит, он состоял из двух дуг, пазы которых идеально совпадали, оставляя только небольшую шероховатость на стыке, а звено цепи было словно намертво впаяно в ошейник. М-да, недаром оборотни были хорошими кузнецами — сколько я ни щупала, не смогла найти что-то, даже отдаленно напоминающее замочную скважину или паз. Видимо, эта штука открывалась каким-то хитрым способом. Но каким?

Волк стоически терпел всю процедуру, лишь изредка переступая лапами.

— Нет, так мне с тебя эту штуку не снять. Давай посмотрим, может, звенья получится разогнуть?

Стоило мне отойти, как волк опять заскулил.

— Спокойно, это ненадолго. Только гвоздик подходящий найду, — пообещала я.

Легко сказать. Как назло в ближайших санях были только части огромного механизма, и на роль «гвоздика» они совсем не подходили. На четвертой по счету повозке мне в голову пришла чудная идея. Рванув к самому началу каравана, я откинула шкуры с первых саней и вытащила один из клинков.

— Айс меня убьет. Айс меня точно убьет, — твердила я, возвращаясь к ждавшему волку. — И не просто, а с особой жестокостью. Сварит в кипящем масле или отдаст на съедение киарам... черт, они же травоядные. Ничего, по такому случаю он убедит их в пагубном влиянии вегетарианства.

Теперь волк уже не рычал, а только скулил, время от времени судорожно принюхиваясь и переступая лапами.

— Попытка номер раз.

Кончик меча идеально вошел в звено цепи. Мысленно помолясь всем известным богам, я с силой провернула клинок. Металл визгливо заскрежетал, заставляя поморщиться, но звено не поддалось.

— Попытка номер два, — я чуть глубже просунула клинок.

В этот раз звук был еще более мерзким, будто благородное оружие изо всех сил выражало свое недовольство такому низменному применению. Мне показалось, что толстое звено чуть поддалось. Поудобнее перехватив меч, я провернула его еще раз, вложив в это движение всю силу, на которую была способна.

— Дзиньк! — с этим звуком кончик клинка отбыл в неизвестном направлении. Я осмотрела цепь — пара царапин и едва заметная щель.

— Так, все равно вещь испорчена. Будем доламывать.

Через некоторое время я была вынуждена признать — вскрывальщик звеньев из меня никудышный, зато ломатель мечей — в самый раз, хоть премию выписывай. От клинка остались только бесполезная, но красивая рукоятка и пара воспоминаний. Откинув и то и другое в сторону, я задумалась.

В общем-то, выходов из положения оставалось достаточно. Первый — плюнуть на все и отправиться спать — был категорически отметен. Второй — позвать на помощь Айса — последовал за первым, по причине того, что показывать оборотню остатки его творения мне совсем не хотелось. Третий — освободить сани от поклажи — оказался самым приемлемым.

Потрепав волка по холке, я решительно скинула куртку:

— Сторожи, серый! А я пока грузчиком поработаю.

Откинув шкуры, я мрачно констатировала, что работы тут хватит с лихвой на высококвалифицированную бригаду: одно только колесо непонятного предназначения на вскидку весило больше центнера, что уж говорить вон о той симпатичной штуковине размером с трехстворчатый шкаф с антресолями. Решив начать с мелочей, я залезла на сани и планомерно выкинула за борт небольшие пакеты с каким-то острым содержимым. Следом за ними звонко шмякнулся ящик с дверными скобами. Теперь предстояло вытолкать колесо. Обнаружив среди кучи железа что-то, отдаленно напоминающее лом, я постаралась засунуть его на манер рычага под эту шестеренку-переростка. У меня уже почти получилось, когда сзади раздалось хриплое покашливание. От неожиданности я потеряла равновесие и скатилась с саней прямо кому-то в ноги.

Первое, что я смогла рассмотреть, перестав причитать по поводу ушибленного локтя, оказались видавшие виды сапоги. Потертые, местами с отслоившейся кожей, носы грубо окованы полосами металла. Подняв голову, я смогла охватить всю картину целиком: оборотень, постарше Айса лет на двадцать; в черных волосах — белые седые прядки; такая же, как у меня, меховая куртка, которая категорически отказывается сходиться на мощной груди; на штанах — кожаные неровно пришитые заплаты. Стоит и смотрит. Нехорошо так смотрит, прищурившись.

— Добрый вечер, — я поднялась с земли, отряхивая как всегда пострадавшие коленки. — А мы тут...

«... плюшками балуемся», — зловредно подсказал внутренний голос.

Оборотень вопросительно поднял брови, ожидая продолжения. Оставалось только честно признаться:

— У меня никак не получается снять с него ошейник, — я махнула рукой в сторону волка, который почему-то опять оскалился, только уже не на меня, а на вновь прибывшего. — Сани слишком тяжелые. С грузом не поднять, вот я и...

— А сабире не приходило в голову, что волка оставили здесь специально? — вкрадчиво начал оборотень. Голос показался знакомым. Мгновение понадобилось на то, чтобы соотнести эти интонации с подслушанным разговором. Клеф, значит, собственной персоной. Так вот ты какой, северный олень.

Оборотень продолжил:

— Специально надели ошейник, и закрепили цепи, чтобы он не мог сбежать.

— Зачем?

— Сабире должно быть известно, что барон любит, чтобы на оторочке его плащей был волчий мех, — оборотень слегка поклонился, бросив исподлобья взгляд, полный такой злобы, что меня приморозило к месту. — И если волку удастся сбежать, то барон потребует взамен шкуру оборотня.

Несколько секунд понадобилось на то, чтобы осмыслить услышанное. Все это время Клеф рассматривал меня, как рассматривают несимпатичное насекомое — раздавить сейчас или пусть себе еще побегает.

— Но ведь тогда его убьют! — это единственный аргумент, который был у меня в запасе.

Оборотень кивнул, не сводя с меня исполненного ненависти взгляда:

— Совершенно верно, сабира. Барону нужен мех на плащ. Если ты освободишь волка, думаю, шкура одного из оборотней утешит барона. Зверь сбежит по твоей вине, но наказать сабиру никто не посмеет. Скорее всего, убьют того, кто привел ее сюда. По-моему, это будет справедливо.

Теперь настала моя очередь рассердиться. Меня уже порядком достало быть белой и пушистой. И если от Айса я могла стерпеть любые слова, потому что была ему здорово обязана, то уж от Клефа — увольте!