Ветер удачи - Молитвин Павел Вячеславович - Страница 24

— Ты побывал во чреве кита? Врешь! — убежденно заявил страждущий, забыв от удивления о нанесенной ему аррантом обиде.

— Конечно врет! Выкручивается, байками лживыми головы морочит. Цену себе набивает. Не может человек из брюха кита выйти, — подтвердил Мфано, забывая об оставшихся непроцеженными настоях.

— Нет, отчего же, приходилось мне слыхать о чем-то похожем, — возразил Шарван, с интересом поглядывая на молодого арранта.

— Самые отталкивающие рожи были, разумеется, у изваянных умельцами Угадага Каменных Богов, все еще высящихся над Ржавым болотом, — продолжал Эврих, решив как следует разжечь любопытство Газахлара. — Однако и у пепонго, увидевших Серый Ужас, личики стали ничего себе, хотя единственным мучившим их в тот миг недугом был страх.

— О Тахмаанг, Отец Богов! А парень-то, кажись, знает, о чем говорит! Хорошо, Шарван, я принимаю твой дар. Лекарь он, естественно, никакой, но хоть болтовней своей меня потешит.

— Ну вот, не поймал сокола, а уж перышки ощипываешь! — пренебрежительно процедил Эврих. — Ежели ты и других лекарей заставлял сказки тебе сказывать, вместо того чтобы язвы врачевать, остается лишь дивиться, как ты до сих пор заживо не сгнил. Ну да все к тому идет.

От неслыханной дерзости Газахлар, потеряв дар речи, выпучил глаза так, что те, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Шарван, знавший уже немного повадки чудного арранта и потому ожидавший чего-то подобного, сохранил каменное выражение лица. Мфано ласково улыбался, едва не потирая руки от удовольствия, предвкушая расправу над конкурентом, погубившим себя беспримерным своим нахальством. Нжери возмущенно крикнула:

— В оковы его! На скотный двор его и бить бамбуковыми палками, пока не испустит дух!

— А может, и верно: пусть лечит? Голову оторвать рабу никогда не поздно. Но коли свой пес след не берет, это еще не значит, что и чужие нюх потеряли, — подал голос старый слуга.

— Истинно говоришь, почтенный. Готовность лечиться — начало исцеления, — поддакнул Изиму Эврих, испугавшийся уже было, что зашел слишком далеко.

— Ладно, пусть лечит, — неожиданно согласился Газахлар, и без того жуткое лицо которого исказила судорога. — А ты, Мфано, доглядывай за ним. Чтобы прежде времени меня к праотцам не отправил.

— Нет уж, уволь! — живо запротестовал аррант, которому достаточно было бросить на домашнего лекаря беглый взгляд, чтобы понять: с этим самонадеянным и донельзя довольным существующим положением дел павианом он не сработается во веки вечные. — Кому лечить — тому и ответ держать. Мне в моем деле ни советчики, ни помощники, ни надсмотрщики не нужны. Я тебя лечить не вызывался, да и сейчас не рвусь. А уж ежели возьмусь, то с условием.

— Бить палками до смерти! — мелодичным голосом приговорила Нжери.

— Струсил, — презрительно изрек Мфано. — Врун, трус и наглец. Роскошное сочетание! Я бы такому и ослиные хвосты задирать не доверил.

— Со мной он тоже торговался, — напомнил капитан «Верволики». — И я не жалею, что заключил с ним сделку, от которой мы оба выиграли. Во всяком случае, каждый получил то, что хотел. Зачем ты потребовал сохранить жизнь Ираму, ведь не был он тебе ни родичем, ни другом? Я узнавал, — обратился Шарван к Эвриху.

— Кто из лекарей, да и просто нормальных людей, не спасет две жизни вместо одной, если есть у него такая возможность?

— Может, хватит болтовни? Мой супруг устал и нуждается в отдыхе, — брезгливо кривя пухлые губки, напомнила Нжери.

— Нет-нет, я не устал. Этот шрамолицый развлек меня, как никто другой. Так какие же предлагаешь ты мне условия, раб? — проскрипел скорбящий, напрасно стараясь придать своему голосу надменное выражение.

— Если я возьмусь тебя лечить, никто не должен вмешиваться в мои распоряжения. А выздоровев, ты возвратишь мне свободу, — промолвил Эврих, мысленно обращаясь за помощью к Всеблагому Отцу Созидателю. — На твое слово можно положиться? Или в вашей стране принято записывать подобные сделки и заверять подписями достойных людей?

Он пер на рожон и сознавал, что это может дорого ему стоить, но, если Газахлар не поверит в него, нечего и затевать всю эту канитель с излечением «смердящего полутрупа». А уж коли затевать, то не уподобляться при этом свинье, которая, как общеизвестно, копит сало не для себя. Прикидываться серой мышкой, дабы тихонечко улизнуть из дома Газахлара, было недостойно, имея в руках тюки с лекарскими припасами и трактаты лучших врачевателей обоих миров, списки коих умница Ниилит собирала и заказывала именно для того, чтобы такие, как он, могли дать бой любым человеческим недугам. И он даст его сначала неверию мономатанского вельможи, а потом скрутившей его болезни, какого бы происхождения она ни была. И будет только справедливо, если в награду за победу над ней он получит свободу…

— Надеюсь, твое искусство врачевателя не уступает твоей дерзости. В противном случае тебе придется пожалеть, что ты не умер еще в колыбели! — промолвила Нжери, приближаясь к Эвриху, чтобы получше рассмотреть раба, диктующего условия сделки с такой уверенностью, будто ему в самом деле не составит никакого труда исцелить ее мужа.

— А что явится порукой тому, что лечение твое не принесет вреда и новых страданий твоему новому хозяину? — вкрадчиво спросил Мфано у Эвриха.

— Моя жизнь. И это не так уж мало, ибо больших гарантий не мог бы предложить ни один смертный.

— Мое излечение за твою свободу? Ну что ж, будем считать нашу сделку заключенной. Сколько времени потребуется тебе, чтобы поставить меня на ноги? — просипел со своего ложа скорбящий.

— Полгода. — Эврих задумчиво погладил уродовавший его левую щеку шрам. — Могу я тотчас же осмотреть тебя и задать кое-какие вопросы?

— Можешь. Оставьте нас одних.

— Вели лучше забить его палками, о высокочтимый супруг мой! — взмолилась Нжери, опускаясь на корточки перед ложем Газахлара. — Наглец чужеземец уморит тебя, и старшая ветвь клана Леопарда перестанет существовать!

— Не верь ему, господин мой! Бревно и под водой не превратится в крокодила, а этот шрамолицый молодчик и за полвека не станет мудрым врачевателем, — простер руки к ложу скорбящего Мфано, поднимаясь из-за уставленного склянками стола.

— Полно, полно! Ишь раскудахтались! Ступайте вон! И ты, Шарван, ступай. Благодарю тебя за доброе намерение, а чего стоит твой подарок, увидим через полгода, — распорядился Газахлар.

Уловив в словах больного насмешку, капитан «Верволики» пожал широкими плечами и, промолвив: «Твоя правда: дерево узнают по плодам, а человека — по делам его», — вышел из комнаты вслед за Нжери и Мфано.

Изим тоже собрался уходить, когда Эврих обратился к нему с просьбой присмотреть за сохранностью его тюков.

— Об этом-то я и хотел распорядиться, прежде чем провожать Шарвана, — ответил старый слуга. — Господин мой, прислать к тебе Дихтиар?

— Нет. Приходи сам, как управишься с делами, — велел скорбящий, после чего перевел взгляд на Эвриха, и в глазах его появилось затравленное выражение.

Ну что ж, так и должно было случиться. Бой с недоверием он выиграл, и теперь перед ним лежал не знатный мономатанец, Небожитель из старшей ветви клана Леопарда, а страждущий человек, нуждавшийся прежде всего в утешении и ободрении. Эврих вспомнил Тилорна, глубокие глаза Сигины и, подумав, что участия и внимания не хватает всем людям, постарался представить, что лежащий перед ним — едва знакомый и в общем-то не слишком приятный ему мужчина — является одним из его братьев. Ощутил, как кончики пальцев наливаются теплом…

Так, хорошо, он уже почти любит этого измученного, изуродованного болезнью человека и, безусловно, избавит от мерзкой, подлой, смрадной шелухи, разъедающей его тело. И произойдет это скоро. Очень скоро…

Это был мучительно сложный, медленный и болезненный процесс.

Установив с Газахларом эмоциональный контакт, осмотрев его и побеседовав с ним с глазу на глаз, Эврих отправился к Нжери, а затем к Мфано. Молодая женщина не удостоила своим вниманием дерзкого и лживого раба. Домашний лекарь Газахлара торжественно заявил, что снимает с себя какую-либо ответственность за жизнь и здоровье своего подопечного, и пригрозил покинуть «Мраморное логово» в ближайшее время. Смотреть, как какой-то юнец аррант измывается над страдальцем, имевшим несчастье довериться наглому самозванцу, было выше его сил. Если его услуги не потребуются Газахлару в течение полугода, то впоследствии они будут ему и подавно не нужны.