Проклятый город - Молитвин Павел Вячеславович - Страница 8

«Разумеется. Отлагательства терпит только мой сон!» — мысленно прокомментировал это не слишком оригинальное вступление Игорь Дмитриевич. Прикинул, что во Флориде сейчас где-нибудь десять-одиннадцать часов вчерашнего дня, и попытался уговорить себя расслабиться и насладиться первой утренней сигаретой.

— Сегодня, то есть для вас уже вчера, у меня пропала сестра. Я желаю, чтобы вы как можно скорее отыскали ее.

«Живой или мертвой?» — хотел поинтересоваться Снегин, но вовремя сдержался, что удавалось ему далеко не всегда. Особенно по утрам. Вместо этого он, стараясь говорить без акцента, прорезавшегося почему-то тоже именно по утрам, спросил:

— Она пропала в Санкт-Петербурге?

— Мистер детектив, если бы это произошло на территории Лейкленда, или даже Флориды, я не стала бы вас беспокоить. Вот ее фото и кое-какие сведения личного плана. Если вы согласитесь принять мое предложение, я немедленно переведу на ваш счет аванс в сумме…

Игорь Дмитриевич стиснул зубы, потом беззвучно произнес по-русски некое короткое слово, долженствующее снять внутреннее напряжение. Названная сумма до известной степени примирила его с избранной клиентом формой общения, и он успел включить автокопир прежде, чем на экране визора вновь появилось лицо Эвелины Вайдегрен.

— Простите, мисс, но прежде чем дать ответ, я хотел бы получше ознакомиться с вашими обстоятельствами. И для начала узнать, почему вы обратились именно ко мне. По чьей-нибудь рекомендации или…

— Или, — решительно прервала его мисс Вайдегрен. — Не желая обращаться в консульство, я слегка подоила Интернет и выяснила, что вы как раз тот, кто мне нужен.

— Из каких соображений вы пришли к такому выводу?

— Вы самый скандальный частный сыщик Санкт-Петербурга, а точнее, того, что осталось от вашего города. Вы не боитесь нарываться на неприятности и затевать склоки по самым неподходящим поводам с самыми неподходящими людьми. Это мне подходит, поскольку муж моей сестры — Уиллард Аллан Пархест — не выносит скандалов. Только не делайте вид, что вы все понимаете. Для этого еще не настало время.

— «Мы клыками, мы рогами, мы копытами его!» — чуть слышно пробормотал Снегин, вспоминая полузабытые стихи про Тараканище. Вкус сигареты показался ему омерзительно горьким, и он брезгливо ткнул ее в роскошную малахитовую пепельницу, искренне надеясь, что трещина на ней мисс Вайдегрен не видна. — Ну что ж, рассказывайте, в какую историю попала ваша сестра.

— Спасибо, а то я уже потеряла надежду, что мы когда-нибудь перейдем к делу.

«Святые угодники, до чего же говнистая баба! — с некоторым даже восхищением подумал Игорь Дмитриевич. — Если она ведет себя подобным образом с незнакомыми людьми, то каково же приходится ее приятелям и сотрудникам? Неудивительно, что она все еще мисс, не укатали Сивку крутые горки!»

Слушая рассказ Эвелины Вайдегрен, он в то же время изучал ее лицо и пришел к выводу, что рот у нее не столь уж велик, как ему показалось вначале. Удлиненный овал загорелого лица венчала высокая прическа из небрежно уложенных темно-русых волос. Тонкие стрелки бровей, прямой нос и круглый подбородок с упрямой ямочкой в центре были бы всем хороши, если бы не слишком сильно подведенные черным глаза, опушенные длинными, густо намазанными ресницами. Рот и глаза мешали воспринять лицо мисс Вайдегрен в целом, и Снегин решил, что надо очень сильно не следить за своей внешностью, дабы краситься столь вызывающе. Массивные золотые кольца в ушах и серая бесформенная блуза подтверждали сложившееся у него впечатление о неухоженности социопсихолога и нежелании ее производить приятное впечатление на сильную половину человечества. «А ведь могла бы, с такой-то лебединой шеей», — подумал Игорь Дмитриевич, испытав приступ необъяснимой тоски, все чаще накатывавшей на него по утрам.

Опасайся плениться красавицей, друг!

Красота и любовь — два источника мук.

Ибо это прекрасное царство не вечно:

Поражает сердца и — уходит из рук.

Пробормотав рубаи своего любимца Гиясаддуна Абуль Фатха ибн Ибрахима Омара Хайяма Нишапури, Родившегося в далеком Нишапуре в 1048 году, он потянулся за новой сигаретой и заставил-таки себя вникнуть в историю мисс Вайдегрен.

Суть ее сводилась к тому, что вчера вечером, по здешнему времени, ей позвонила некая Катарина Ривенс, познакомившаяся и подружившаяся с Эвридикой Пархест — младшей дочерью весьма состоятельного предпринимателя Стивена Вайдегрена — во время круиза по Северному и Балтийскому морям. Целью круиза было посещение европейских столиц. Из Парижа, куда участники круиза добирались кто как мог, а Эвридика с мужем — на самолете, отдыхающие отправились в Гавр, где сели на лайнер «Шарль Азнавур». Посетив Лондон, Осло, Копенгаген, Стокгольм и Хельсинки, лайнер прибыл в Санкт-Петербург, являвшийся конечной точкой путешествия. И здесь-то, на третий день после прибытия, Эвридика исчезла во время экскурсии по Петропавловской крепости. Исчезла в «бабочке», гидрокостюме и ластах, причем ни тела ее, ни каких-либо предметов подводного снаряжения обнаружено не было. Муж Эвридики, судя по всему, о судьбе ее ничего не знает и поговорить с ним Катарине не удалось. Полиция отказалась комментировать происшествие, ссылаясь на то, что официальный запрос должен исходить от родственников пропавшей, а администрация отеля отмалчивается столь глубокомысленно, что, похоже, получила распоряжение держать язык за зубами.

На экране высветился адрес «Хилтон-отеля», телефон Катарины Ривенс и составленное по всей форме обращение к Снегину с просьбой начать расследование. Игорь Дмитриевич машинально включил автокопир, выводящий на принтер графические данные, получаемые посредством визора.

— Это вся информация, которой вы располагаете на данный момент? — спросил Снегин, когда на экране вновь возникло лицо мисс Вайдегрен.

— Нет. Есть еще кое-что, дающее мне основания полагать, что исчезновение Рики не было случайностью. Во-первых, Катарина Ривенс говорила, что сестра была чем-то расстроена перед самым исчезновением и не разговаривала с мужем. Во-вторых, Эвридика давно собиралась развестись с ним, подозревая его в каких-то незаконных махинациях. И, наконец, в-третьих, мистер Пархест, по моему глубокому убеждению, является отъявленным мерзавцем, способным на самые отвратительные и безнравственные поступки, если они принесут ему ощутимую выгоду.

— Я бы хотел взглянуть на копию брачного договора… — начал было Снегин и не успел договорить фразу, как на экране возник требуемый документ, а вслед за ним краткие сведения о месте рождения, учебы и работы миссис и мистера Пархест. — Хорошо, этого достаточно для того, чтобы я мог приступить к работе. Желаете ли вы сообщить мне еще какие-нибудь сведения?

— Больше пока ничего. Через сутки я прилечу в Санкт-Петербург. Надеюсь, к тому времени и у вас, и у меня появится новая информация. — Эвелина Вайдегрен впервые за весь разговор проявила признаки неуверенности. — Впрочем, еще одну ниточку я вам дам, а уж стоит ли за нее тянуть, решайте сами. «Билдинг ассошиэйтед», в которой мистер Пархест работает менеджером, как-то связана с синдикатом «Реслер, Янг и Мицума», с концерном «Юнион индастриэл металл констракшн» и «Вест ойл корпорейшн». А все эти компании, насколько мне известно, имеют свои интересы и представительства в Зоне свободной торговли, ядром которой является ваш город.

Экран визора погас, и Снегин с облегчением откинулся на спинку кресла. Закурил новую сигарету и, сунув руку под стол с визором, извлек из-под него бутылку «Черного капитана» — сорокапятиградусного кофейного ликера собственного изготовления. Вытащил вслед за полупустой бутылкой липкую стопку и, наполнив ее, сделал маленький глоток. Побарабанил пальцами по столу и хмуро произнес:

— Поздравляю вас, сударь, со званием самого скандального сыщика Питера! Дожил. Доскребся. Доцарапался. Докатился. Довыпендривался! Стоит ли после этого удивляться, что клиенты шарахаются от тебя, как от чумы? А ежели объявляются, то такие, от которых нормальный детектив сам должен бежать, теряя штиблеты и в ужасе пачкая нижнее белье…