Русский эксперимент - Зиновьев Александр Александрович - Страница 101

Перестройка. С первых же шагов перестройки стало очевидно, что ее позитивные намерения (если таковые были на самом деле!) — поднять страну на уровень богатейших стран Запада путем некоего ускоренного развития — в принципе неосуществимы в существующих условиях. Вместо ускоренного прогресса начался стремительный регресс во всех основных аспектах жизни общества. Естественно, стали искать не объективные причины этого ухудшения, а виновников, якобы препятствовавших осуществлению замечательных планов горбачевской клики. И нашли их в сталинистах, брежневистах, одним словом — в неких консерваторах. Вот если бы не эти наделенные всеми мыслимыми недостатками исчадия сталинизма, то с молниеносной быстротой Советский Союз приобщился бы к высотам мировой цивилизации!

Зато разрушительная часть перестройки пошла чрезвычайно успешно. Остановлюсь кратко на основных, на мой взгляд, «достижениях» на этот счет.

Теперь принято считать, что Холодная война закончилась и что основная заслуга в этом принадлежит Горбачеву и его сообщникам. Но при этом помалкивают о том, в чем именно заключалась эта «заслуга». Пройдут годы, и потомки оценят роль горбачевской клики по достоинству, а именно — как беспрецедентное в истории человечества предательство интересов своей страны и своего народа. Я не знаю в истории другого такого случая предательства, который по масштабам и последствиям можно было бы сопоставить с этим. Период Второй мировой войны дал много примеров предательства, но они просто детская забава в сравнении с тем, что удалось сделать горбачевской клике в мирное (в обычном смысле) время. Если бы лидеры Запада назначили на пост главы советского государства своего собственного политика, убежденного антикоммуниста, он не смог бы нанести такой ущерб Советскому Союзу и советскому народу, как это сделал Горбачев со своей кликой. Они действовали как опытные партийные аппаратчики, со знанием дела, используя всю мощь власти, какой обладало коммунистическое государство. Явление поистине поразительное, никак не укладывающееся в рамки здравого смысла: могучее коммунистическое государство использовалось как орудие разрушения общества, которому оно обязано своим существованием и охранять которое было его священным долгом!

Результатом окончания Холодной войны явилось то, что распался Советский блок в Европе и Советский Союз утратил свою роль второй сверхдержавы планеты. И главную роль в этом сыграла не мудрость и мужество лидеров Запада, а предательская внешнеполитическая стратегия советского руководства. Оно по своей инициативе, добровольно капитулировало перед Западом, само приползло на коленях к противнику со слезными мольбами принять добровольную капитуляцию. На Западе не ожидали такого щедрого подарка. Это было сделано с поистине русской щедростью. Это была своего рода антиатака на Запад: мол, возьмите все, что мы имеем, причем — даром, даже с приплатой. И этот уникальный идиот-правитель и уникальный предатель в приступе маниакального тщеславия вознамерился тем самым начать «перестройку» всей планеты, всего человечества. Ему было невдомек, что Запад сам уже начал перестройку планеты, но по своим, западным планам и что в этих планах Запада ему, Горбачеву, отвели соответствующую роль — роль разрушителя советского общества.

Горбачев начал свою деятельность в качестве реформатора в условиях коммунистического социального строя. Никаких намерений разрушать его у него не было. А если они и были в тайниках сознания, он их не выражал явно. Наоборот, он клялся в верности марксизму-ленинизму и партии, клялся охранять и укреплять завоевания советской истории. Общеизвестно, чем кончилась его перестройка. Она потерпела полный крах в позитивном смысле, зато преуспела в смысле негативном, т.е. в смысле разрушения всех основ советского общества и позорной капитуляции в Холодной войне с Западом. Именно за эту разрушительную для Советского Союза деятельность Горбачев был вознагражден на Западе званиями «Человека года» и «Человека десятилетия», Нобелевской премией мира и многими другими наградами.

Но один фактор, имеющий решающее (на мой взгляд) значение для понимания как горбачевизма, так и ельцинизма, не заметили или умышленно игнорировали все, писавшие и говорившие на эту тему. Заключается он в том, что горбачевизм появился на исторической арене как стремление ввести вместо брежневистского типа правления сталинистский. Напомню, в чем заключается различие этих типов.

В сталинской власти партийный аппарат играл роль второстепенную, подчиненную. Главным был аппарат личной власти вождя, не связанный ни какими законодательными органами и нормами. Он состоял из клики людей, лично обязанных вождю своим положением и беспрекословно выполнявших его волю. Главными рычагами власти были те, которых сейчас называют силовыми структурами, органы государственной безопасности, силы внутреннего порядка и армейское командование. Их дополняли дипломатический корпус, главы учреждений и предприятий особой важности, научная и культурная элита и т.д. Руководитель обращался непосредственно к народу, игнорируя официальные учреждения власти. Массам эти учреждения представлялись как нечто враждебное, как помеха их вождям-руководителям. Отсюда — волюнтаристские методы руководства. Руководитель мог по своему произволу манипулировать чиновниками аппарата нижестоящей власти, назначать и увольнять их, заменять другими. Высшее руководство страны было волюнтаристским также в том смысле, что навязывало стране сверху насильно тот путь эволюции, какой оно считало необходимым и желательным со своей точки зрения.

Брежневистский тип политической системы отличается от сталинистского тем (среди прочих признаков), что в нем стержнем государственной власти становится партийный аппарат, высшее руководство стремится действовать в рамках партийно-государственных норм и законодательно утверждаемых планов, причем — с учетом возможностей страны и конкретных условий. То, что это далеко не всегда удавалось и имели место отклонения от норм, не влияет на сам тип власти. Сталинистский тип власти был коммунистической диктатурой, брежневистский — демократией. Десталинизация страны после смерти Сталина означала переход к брежневистскому типу, который стал альтернативой сталинистскому.

Надо различать сталинизм как явление конкретно-историческое, сыгравшее свою историческую роль, изжившее себя и неповторимое, с одной стороны, и сталинистский тип системы власти и управления обществом, с другой стороны. Первый неповторим, второй же включает в себя лишь некоторые черты первого (основные из них я назвал выше) и может повторяться во многих экземплярах, как это имело место на самом деле. Горбачевизм был попыткой установить именно такой тип власти, а не реставрировать сталинизм в первом смысле. Для такого поворота в умонастроениях части советского руководства и масс людей были, естественно, достаточно серьезные основания. Достаточно напомнить о том, что инициаторы поворота начали свою карьеру еще в сталинские годы как комсомольские и партийные функционеры, прошли школу сталинистского волюнтаризма и преуспели как карьеристы в партийно-государственном аппарате, сформировавшемся в составе сталинской системы власти и управления. Партийный аппарат, сконцентрировавший в себе разум и «инстинкт» самосохранения общества, уже в хрущевские годы стал препятствием для реформаторского авантюризма, и горбачевцы понимали это. Они не понимали главное: что разрушение и даже ослабление этого аппарата в новых условиях должно было привести к краху всей государственности.

Горбачевизм начался как стремление насильственно навязать стране сверху (по инициативе ЦК КПСС, как постоянно подчеркивал сам Горбачев) реформы и создать для этого аппарат сверхвласти вне партийного аппарата и над ним, т.е. практически ослабив партийный аппарат, подчинив его личной власти нового вождя. В пропаганде, однако, это изобразили как борьбу против сталинизма и «застоя». Тем самым маскировалась суть перестройки, завоевывалось одобрение советских людей и похвалы со стороны Запада. Что получилось на деле, это уже не зависело от первоначальных намерений.