Коварство мыльных пузырей - Аверкиева Наталья "Иманка" - Страница 14

Мои губы против воли растянулись в улыбке.

– Не напоминай, – махнула я рукой. – И ведь все само собой получилось, понимаешь? Если бы он предупредил… А то хвать за самое ценное. – Я прижала руку к груди и нежно себя погладила. Варька залилась звонким смехом.

– Представляю! Это что же надо было сделать, чтобы Ярик от страха руками начала размахивать?

– Отстань, противная! И вообще, тебе не по рангу ржать. Ты у нас эмогот. Ты только рыдать можешь.

– Я и рыдаю, – гоготала она все громче. – От смеха!

– Птица! – услышали мы за спиной Настин голос.

Козарева, быстро переставляя ножки, стремительно нас догоняла. За ней топала улыбающаяся Евгения.

– О, нет! – закатила я глаза, когда заметила, что подруги смотрят на меня с неподдельным любопытством – как будто я марсианин. – Я убью тебя, лодочник! – зашипела я на Варьку, которая в полусогнутом от смеха состоянии уползла куда-то в сторону.

– Птичечка, ты как? Ты не сильно ударилась? – подлетела ко мне Настя и схватила за руки.

– Ярик, я тобой горжусь, – хлопнула меня по плечу Женя.

– Варя, ты трепло! – закричала я, кидаясь на подругу. Варька ловко отбежала в сторону, отмахиваясь от меня сумкой. Настя с Женей тоже принялись хохотать. – Я вас не люблю!

– Мы тебя тоже! – хором закричали они. Настя повисла у меня на шее и обняла, всхлипывая от смеха.

– Исчезни, а то сейчас весь тональник об меня вытрешь, – сняла я ее.

Вместо того чтобы отвязаться от меня, Варя и Женя, гогоча на всю улицу, подошли и тоже повисли на мне, как груши на березе, одна другой краше. Ну вот и как на таких обижаться?

Уроки отвлекли от грустных мыслей. Да и вообще я как-то еще утром для себя решила, что не стану расстраиваться по пустякам. Ведь кому стало плохо от того, что меня у них больше нет? Только им – моим мужчинам. Где они еще такое сокровище найдут, как я?

– Девчонки, чего мне делать-то? Я запуталась, – честно призналась я на большой перемене, сидя в столовой.

– Ты ему еще позвони и извинись, дура влюбленная! – строго отозвалась Женя.

– Даже не собиралась, – честно соврала я.

– Вот и это правильно! – понизила голос Настя. – Эти мальчишки обожают, когда за ними бегают. А если на них не обращать внимания…

– Станет только хуже, – скептически закончила Варя.

– Н-да, – сказали мы в один голос, тяжко вздохнув.

Телефон на столе подпрыгнул и завибрировал, ненавязчиво двигаясь в мою сторону. На дисплее высветилось сердечко и имя Мотечка.

Мы переглянулись. И, прежде чем я успела схватить телефон и спрятать свой позор, девчонки дружно захохотали надо мной.

– Тихо вы! – рявкнула я на них, трясущимися руками пытаясь попасть пальцами по кнопке приема вызова. Наконец-то мне это удалось. – Да, – тихо вымолвила я, чувствуя, как сердце выскакивает наружу.

– Это ты, мой отважный воин? – насмешливо поинтересовался Мотечка.

Я бы, может быть, что-нибудь и ответила, но сердце долбилось о челюсть, из-за чего зубы стучали, а мышцы парализовало.

– Ну? – кое-как выдавила я из себя, стукаясь лбом о столешницу.

– Еще скажи, что ты обиделась, – фыркнул парень.

В таком скрюченном положении я смогла только хмыкнуть. На спину легла чья-то рука. Наверно, Варя. Она ко мне ближе всех сидит.

– Не, а чего ты залупилась? Ну был не прав… За что по лицу-то сразу?

– Зато как сразу все дошло, – пробормотала я.

Вот бы сделать так, чтобы голос не дрожал.

– Я, между прочим, ни у кого в жизни не просил прощения, тебе понятно? – гордо ответил Матвей.

– Оно и видно, – наконец-то набрала я силы.

Матвей хихикнул:

– И создал Бог Ярика… Существо получилось злобное, но забавное.

– Я не поняла: у тебя челюсти снова жмут? – как можно грубее с широченной улыбкой спросила я.

– Короче, злобная, но забавная, жду тебя вечером на том же месте, в тот же час.

– У меня тренировка! – попыталась возразить я.

– А мое какое дело? – искренне возмутился он. – Все, чао, бамбино. В то же время, в тот же час!

И повесил трубку. Вот зараза!

Я недоуменно уставилась на телефон.

– И что мне теперь делать?! – закричала истерично.

– Не ходить! Спятила? Ни в коем случае! Даже не думай! – загалдели подруги наперебой.

– Но он позвал и извинился!

– Кончай с голосами в своей голове разговаривать, – прищурилась Точка. – Это было что угодно, но не извинение.

– Опять будет приставать! – Голос Варьки был таким ядовитым, что, казалось, с нее уже можно яд собирать для примочек.

– Но он позвал… – проскулила я, жалобно глядя на девчонок.

– Не вздумай! – грозно сдвинула выщипанные бровки Козарева.

– Но он…

– Ты же не пойдешь? – шипела Андреева.

– Пойду, – тихо буркнула я.

Настька вздернула нос и гордо, словно ее только что страшно оскорбили, произнесла:

– Ободок тебе в помощь.

– Женя! – тоскливо посмотрела я на Волоточину, которая сосредоточенно что-то искала в Интернете.

– Сейчас, пять сек. – Пальцы проворно бегали по тачпаду, листая страницы. – Вот! Нашла! Записывай номер.

Я взяла трубку, нажала «Создать контакт» и принялась послушно заносить телефон в базу.

– Двести пятьдесят один, записала? Девяносто пять…

– Девяносто пять, – повторила я. – А что это за номер вообще?

– Да, девяносто пять… – Она пальцем тыкнула в монитор, присматриваясь, видимо потеряв номер. – Это Российская ассоциация кризисных центров для женщин «Остановим насилие».

– Что?! – вытаращила я глаза.

– Записывай номер дальше, – деловито велела она. – Думаю, что вечером этот номер тебе очень даже пригодится. Ну, в крайнем случае, завтра или в ближайшие дни. Или, на худой конец, Матвея туда можно будет отправить, если у тебя физподготовка окажется круче.

– ЧТО?! – возмущенно подскочила я, опрокинув стул. – Вы в своем уме?

– Это ты не в своем уме, если собралась идти к нему на свидание, – с обидой сказала Варя. – Пойдемте, девчонки, нам тут нечего делать с этой жертвой собственной безалаберности.

– А сама-то?! Когда в Питер автостопом укатила, много думала?

Варя вспыхнула. Щеки пошли красными пятнами. Фиалковые глаза стали едва ли не черными.

– Со мной был Поэт. Со мной ничего не могло случиться.

– Ну и где ты подобрала своего Поэта? Там же, на обочине! – Остапа несло так, словно у него вдруг случился приступ мозговой диареи. И самое ужасное, я не могла никак заткнуть открывшуюся течь.

– Стоп! Вы что? Вы совсем, что ли, с ума сошли? – Настя отпихнула Варю в сторону, а Точка встала так, чтобы успеть ухватить меня, если мы решим подраться.

– Хватит. Что за детский сад, штаны на лямках? Вон Лепра на нас косится. Нам вместе надо быть, а не ругаться.

Варя ничего не ответила, повернулась и ушла. Теперь обрыдается вся, эму моя готичная.

Я зло подняла стул, демонстративно его поставила на место и села, вытянув ноги. Пусть Лепра подавится! Сложила руки на груди. Да как они смеют мне указывать, что делать? Да кто они такие, чтобы я их слушала? Это моя жизнь, и я буду делать то, что считаю нужным. Лепра с лепрозорием направилась в мою сторону. Только ничего не говори, а то я сейчас и стулом метнуть могу в эту хорошенькую, но абсолютно безмозглую головку.

– Что же вы тут куриных боев не устроили? – повела Красавина плечом.

Я одарила ее презрительным взглядом и ухмыльнулась. Молчи, Ярослава, молчание – золото. Да и разозлит это ее больше, чем твой ответ. Нет, не буду молчать!

– Тебе не понять, – притворно вздохнула я и посмотрела на нее наивными глазенками. – У тебя слишком мало мозга, чтобы оценить степень наших высоких отношений.

Я резко поднялась. Красавина, Петрова и Улманис шарахнулись в сторону.

– Вот это правильно, – одернула я кофту и важно указала пальцем в потолок. – Меня надо бояться. Не разочаровывайте меня, девушки. – Развернулась и пошла в класс. Они что-то тявкали мне в спину, но разве ж мне это интересно?