Вишенка для Демона - Аверкиева Наталья "Иманка" - Страница 20

Душ мы принимали вместе: я — в ванне, Куколка — в душевой кабине. Потом, как ненормальные, носились по квартире в поисках подходящей для меня одежды. В итоге она откуда-то вытащила клетчатое красное платье с юбкой-плиссе, выдала мне новые ярко-фиолетовые колготы взамен убитых на концерте, и в этом наряде я в своей косухе и высоких «Катерпиллерах» (правда, поддельных, на настоящие мне никогда денег не насобирать) смотрелась хуже некуда. Натуральный эмокид с налетом панковости. Когда меня увидит мечта моей жизни, то упадет замертво или от шока, или от смеха. С другой стороны, у меня нет времени на выпендривание. Покидав косметику в сумку, мы побежали в машину. Здесь недалеко. Успеем. Как же тяжело быть фанатом самой классной группы на свете!

Это очень смешно, но в отель наши бравые юноши вернулись в четыре утра. За несколько часов ожидания мы сожгли много бензина, выпили литр кофе и объели все магазины в округе. И это еще хорошо, что мы с Куколкой сидели в теплой машине, потому что некоторые девочки ночевали прямо на ступенях отеля. Когда подъехала группа, мы тут же выскочили на улицу, чтобы поприветствовать кумиров. Ребята, сильно шатаясь, по одному выходили из двух машин. Интересно, кто их споил до такого невменяемого состояния? Вот уж у людей проблема из проблем теперь — сделать дюжину шагов от машины до двери отеля и выглядеть звездами, а не молодыми алконавтами. Я, широко распахнув глаза, смотрела, как самый идеальный человек на свете, самый красивый и восхитительный, неуверенно переставляет заплетающиеся ноги. Он неожиданно вскинул голову, и мы встретились с ним взглядом. Я поняла, что значит остолбенеть. Меня будто бы парализовало на месте, будто бы я превратилась в каменное изваяние и соляной столб одновременно. Мир вокруг перестал существовать, наполнился вакуумом, исчез. Были только я и он — мальчик, ради которого я проехала восемьсот километров, нажила кучу неприятностей с мамой и рассталась с самым талантливым человеком на земле. Он улыбнулся (отчего меня тут же тряхнуло, как от разряда тока) и пошел ко мне, расставив руки. Я чуть не упала в обморок. Сердце, которое до этого бешено колотилось в груди, остановилось в районе горла, отчего я даже не могла вздохнуть. Хотелось протянуть к нему руки, но я забыла, как это делается. Я обо всем забыла в тот момент. Стояла и не дышала. Только смотрела в эти прекрасные карие глаза, тонула в них, захлебываясь от восторга. До меня оставалось всего три шага, когда к нему подлетел охранник и аккуратно, но настойчиво направил в другую сторону. Я проводила его взглядом и внезапно поняла, что парень в таком состоянии мог только спланировать в мои объятия; охранник поймал его около контейнера с цветами, который стоял на краю ступеньки. Еще шаг — и он бы навернулся с лестницы вместе с цветами.

— Он тебя загипнотизировал, что ли? — хохотала Куколка, щелкая перед моим носом пальцами.

— А? — Я рассеянно обернулась на голос и тут же повернулась обратно: вдруг в дверях, за толстыми стеклами, еще мелькнет его прекрасная черная курточка. — Ты видела, какой он красивый?

— Варька, глаза на место вставь, а то вывалятся! — веселилась она. — Ты видела, они вообще на ногах не стояли? Представляешь, как им завтра с утра будет хорошо?

— Как бы я хотела, чтобы его охранник все-таки не успел… — глядя в никуда, мечтательно бормотала я. — Я бы подхватила его и не дала упасть…

— Да у тебя лицо такое было, — заливалась Алена, корчась от смеха и вытирая слезы, — словно это тебя надо подхватывать, а не его. А если бы он на тебя еще и свалился, то вообще трудно представить, смогла бы ты выжить после обрушившегося счастья. Поехали домой! — дернула меня за рукав.

Я медленно кивнула. В голове все еще не помещалось, что он стоял так близко, смотрел мне в глаза и улыбался. Ну и пусть, что невменяемо пьяный, но смотрел мне в глаза и улыбался…

Глава 9

Твои друзья в первую же минуту, как вы встретитесь, будут знать тебя лучше, чем все прочие могли бы узнать тебя через тысячу лет.

Ричард Бах. Иллюзии

Остаток ночи мы с Куклой провели в Интернете, делясь впечатлениями на форуме. Она с кем-то переписывалась, а я грустила. В голове образовалась настоящая каша из мыслей о Кирилле и моем пьяном солнце, все перемешалось в единую кучу и никак не хотело распутываться. В конце концов, они просто курили одну сигарету на двоих. Стояли вплотную. Она обнимала его за бедра рукой. Что значат слова Бориса, что я «не просто», он «слышит»? Я ведь совсем не знаю мужчин и не понимаю их языка. Хорошо, та Регина действительно ему нужна по работе, он же журналист. В машинах Кир со всеми общался, как со старыми знакомыми. Это такая тактика, чтобы расположить к себе водителя. Но та… Как ее? Элизабет… Она видела его впервые. Да, она же еще спрашивала, тот ли самый он Поэт. И с Джульеттой он давно расстался, год назад. Такое чувство, что я дура. А почему он тогда испугался, когда я застукала его с этой коровой? Он ведь реально испугался. Я видела.

— Куколка, — тихо произнесла я, — ты в мужчинах разбираешься?

Она удивленно оторвалась от экрана.

— Только не говори, что тебе вдруг показалось, что наше пьяное чудо сделало тебе предложение руки и сердца, — фыркнула она. — Вишня, ты взрослая девушка…

— Я не об этом. Я же не тупая малолетка, которая считает, что он меня увидит и тут же женится. Понятно, что это глупость…

— Да, да, да, имидж и выдумки менеджеров. Хорошо, что ты не живешь в краю иллюзий.

Я сжалась. Обхватила колено и уткнулась в него носом, глядя перед собой.

Кукла смотрела на меня несколько секунд, потом встала и ушла.

Мне ведь еще домой возвращаться. Одной страшно. С Кириллом хотя бы было весело. По крайней мере, он старался, чтобы было весело. У меня даже нет его телефона. Да и что я ему скажу? Завтра утром — на вокзал и домой, обратно в холодную и слякотную Москву, без Кирилла. Сейчас на душе творилось что-то необъяснимое, очень странное. Куколка поставила передо мной кофе и тарелку с кексами.

— Рассказывай.

— О чем?

— О ком.

— Да нечего рассказывать.

— Рассказывай, что есть.

— Правда, больше нечего рассказывать. Его больше нет.

— Расскажи, что было.

— Что было, что есть, что будет, к сердцу прижмет, к черту пошлет… — бормотала я. — У тебя есть карты?

Она вытащила из стола обычные игральные карты. Старые. Может быть, будут говорить. С новыми у меня контакта никогда не получается.

— Только такие.

Я привычно перетасовала колоду, думая о Кирилле. Не глядя, стала раскладывать на столе цыганский расклад, отодвинув клавиатуру в сторону. Руки действовали сами. Перед глазами стоял улыбающийся Поэт с развивающимися волосами. Хотелось запустить руки в эти волосы, пропустить их сквозь пальцы, погладить по щеке. Бросила беглый взгляд на карты. Нахмурилась. Не вижу. Одна говорит одно, другая кричит совершенно противоположное. Червовая девятка рядом с девяткой треф — внимание любимого человека, и при этом вышла пиковая десятка с восьмеркой бубен, а это означает неприятное известие. И тут же трефовая шестерка обещает исполнение всех мечт, вечернюю дорогу и свидание в большой компании. А перекрывает все пиковый король с восьмеркой — какие-то неприятности. Не понимаю, как все это расшифровать… Я читаю карты так же, как люди читают книги. Я их вижу, чувствую. Но сейчас все это напоминало книгу на китайском языке без единой картинки. Не понимала ничего, ни одного значения, просто не видела. Эх, не хочет со мной говорить чужая игральная колода. Карты они ведь такие. Если в них играешь, то и они тебе врать будут, слова от них правдивого не дождешься, как цыганки на рынке становятся. А арканы таро вообще одного хозяина любят, одну руку слушают, они очень преданы своему хозяину и ревнивые, их еще уговорить надо, чтобы открыли будущее, дали совет. Эх, мне б сюда мою колоду, уж я бы все про Кирилла узнала, все мысли, желания, все его нутро передо мной было бы как на ладони. Я сгребла карты и вернула их Куколке. Как узнать про Кирилла?